Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ель темнела на фоне неба, и, казалось, первые звезды зажигаются прямо на ее верхушке. Вега нырнула под нижние колючие лапы, словно в шатер вошла. Там, впритык к стволу, стоял черный камень. А рядом лежала каменная плита, обложенная камешками поменьше – девочка погладила ее, точно живую. Это было надгробие. Неподалеку валялся здоровенный сосновый сук, весь в клочьях рыжей коры.
Сук этот Вега принесла сюда – в подарок, тут никаких сосен отродясь не водилось. Ближайшая росла за ручьем, а здесь, на берегу, властвовала огромная мохнатая ель.
Вега растянулась на траве, пристроила голову на плите, легла щекой в мох. Стало влажно, щекотно. Мох сразу превратился в инопланетные заросли. А вот и первый инопланетянин пробежал! Маленький рыжий муравьишка засмотрелся на Вегу, повиснув на кончике острой травинки, гадал, наверно, что это за громадина?! С неба она свалилась, что ли?
Вега рассматривала его черные глаза, усики, зубчатые лапки. Потом подмигнула:
– Сахару хочешь?
Пошарила в кармане, вытащила липкий кусочек рафинада, раскрошила его в пальцах и посыпала сахарные крошки на подушечку мха. Наклонила травинку с муравьем – беги, попробуй, порадуйся! Муравей, осторожно ощупывая усиками дорогу, спустился, уткнулся в белый кусочек, замахал усиками, засуетился, потащил сахарную крошку к себе.
Вега была муравьиным богом. Таинственным, приходящим с неба, огромным, всемогущим. Она оставляла им обмусоленные кусочки сахара – и муравьи знали, что на небе живет Бог Сахара.
Им повезло, она была добрым богом.
Злой приносил бы им смерть.
В детском саду ребята обожали играть в похороны муравьев и жуков. В маленьких покойников. Муравьев хоронили, когда совсем уж никого другого не было под рукой. Удачей считалось найти мертвую бабочку, стрекозу, шмеля. О воробьях они только вздыхали, никто ни разу не видел дохлым это сокровище. А муравьи – ерунда, никакой ценности, фу, малявки! Их убивали сразу штук по пять, потом делили между собой эти крошечные черные крупинки, навсегда поджавшие тонюсенькие лапки. Вега обычно укладывала своего муравья в длинный белый гробик из лепестка ромашки, потом заворачивала в саван из розового шиповника.
К кладбищу двигалась целая процессия, покойников «везли» в спичечных коробках. Дно песчаной могилки выстилали шуршащей фольгой, сверху накрывали ее цветным фантиком от конфеты. Следом складывали дары: камушки, стеклышки, голубые незабудки. Потом засыпали могилу песком, утрамбовывали, хлопая по песку ладошками, а сверху обязательно ставили крест из двух щепочек или связанных узелком травинок.
Потайное кладбище укрывалось в детском саду – за кустами, в самом углу, в песчаной яме, у ограды. В похороны играли только девчонки. Мальчишки часто прибегали поглазеть, некоторые присоединялись к процессу и мастерили для своих могилок огромные кресты из палочек от мороженого.
Тогда все они, дети, были злыми богами. И Вега тоже. Может, боги так растут? Сначала они рождаются очень злыми, потом добреют. А самые добрые, уже старенькие, – умирают. И злые дети хоронят их в песке, накрывают шуршащей фольгой, а потом ставят сверху кресты из палочек или придавливают их холодными черными плитами.
Вега перевернулась на спину. Сквозь густые еловые лапы кое-где просвечивало сумеречное небо. Северные ночи в начале лета – светлые, молочные. Звезд и не видно почти…
Девочка поежилась, села. Хватит время тянуть. Специально ведь пришла, надо начинать! Она никогда не знала, получится ли это у нее или нет, но всегда приходила сюда.
В то место, где спит в песке старый бог.
Подсмотреть его сны.
* * *– Здрасьте, – Сашка посторонился, пропуская перед собой одышливую широкую тетку в светлом сарафане, смахивавшую на золотистую булочку в белом бумажном пакете. Подбородки ее подпирали друг друга, как ступени пирамиды древних ацтеков.
– Утречко доброе, – тетка величественно проплыла мимо. Но тут же приостановилась. – Мальчик, ты ведь с пятого этажа? Это вы квартиру купили?
– Угу, мы, – кивнул Сашка. Купила, конечно, мама, а никакие не «мы». Но отвечать – «мы купили» – было приятно. Пусть тетка думает, что он – олигарх, сын олигарха.
– Ага… А я смотрю – мальчик незнакомый. А я всех в подъезде-то знаю, давно мы тут с мамой живем, как раз на пятом. Горе-то какое, а? – соседка поежилась, и ее круглые плечи вздрогнули. – Ой, горюшко, чем больше я об этом думаю, тем сильнее меня разбирает! Вот чаю попить сяду – ииии, обереги, Господь, слезы прямо в чашку – кап-кап! Вот так живешь-живешь, а потом – эх… Не думал, не гадал – а тут тебе – р-раз! Страшно-то, страшно-то как… Бригада приехала на «Скорой» – тогда как раз Галка наша дежурила, – говорит, никогда не видала такого, да… Главное, он, бедненький, даже и не вскрикнул!.. А тебя как зовут?
– Сашка.
Он ни черта не понял – какое горе, какая «Скорая»?! Но задавать вопросы ему не хотелось, его дружбан Леха ждал, и Сашке не терпелось поскорее скатиться по лестнице вниз. Женщина-булка достала из сумочки платочек, промокнула уголки глаз, вытерла пот со лба.
– А маму твою я видела, видела. Говорили ей женщины наши, когда она смотреть-то приходила квартиру эту, а она все равно… Смелая! А так бы и побоялась другая-то. Так, может, и хорошо, что вы ее купили. А то, прости господи, молодежь-то всякая встречается, еще въехали бы с музыкой своей, от которой и кошки дохнут! У меня квартира с вами – дверь в дверь, на одной площадке, матери моей квартира-то. Маргарита Павловна меня зовут. Мать слышит плохо, так я хожу к ней из соседнего подъезда. Сама-то я в соседнем живу.
– Очприятно, – Сашка от нетерпения пнул ногой перила. Вот привязалась, тесто липкое!
– Ну вот и хорошо, что познакомились, – прощально вздохнула тетка и заколыхалась дальше по лестнице. – Ох, горюшко горькое, – донеслось до Сашки сверху. – Вот так живешь, живешь, а потом раз… был человек – и нету! Ужас! Ой, времечко, времечко жуткое, последнее… То ли свету конец пришел, то ли потепление глобальное…
В чем там заключался ужас Маргариты Павловны, Сашка так и не понял. Сейчас люди – все, через одного, – ужасы какие-то поминают. Новостей насмотрятся – и давай об ужасах рассказывать! Да и вообще, с телевизором каждый второй разговаривает. Скоро с холодильниками начнут беседовать.
Сашке на новом месте снились какие-то дурацкие сны. После таких и со шкафом заговорить недолго! Кошмары эти он не запоминал, но уже второй день ночевал у мамы. В своей комнате, особенно под вечер, ему становилось неуютно. Не спасал ни мягкий свет ночника, ни новая «мясорубка» с монстрами на компе. Он то и дело нервно оглядывался, вздрагивал, и, наконец, сбегал на кухню, а потом – к маме. И все время ему казалось, что по квартире расползается едва уловимый запах паленого…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 55 (сборник) - Эдуард Веркин - Ужасы и Мистика
- Возвращение мертвеца - Лилит Сэйнткроу - Ужасы и Мистика
- Твой тайный поклонник - Ричард Карл Лаймон - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Ты - Светлана Уласевич - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов 2015 (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- Лес шепотом - Дина Дон - Детективная фантастика / Ужасы и Мистика
- Избранница - Наталья Тимошенко - Ужасы и Мистика
- Сны - Олег Юрьевич Кауров - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика