Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я никогда не вступался за них.
Более того, в школе я старался держаться от них подальше. Я и сам не пользовался большим авторитетом в классе, но всё-таки моё положение было не таким безнадёжным. Я хорошо учился, но не настолько хорошо, чтобы вызывать ненависть наших двоечников, безусловных заводил и спортсменов в классе. Самым сильным у нас был Петя Бурганов. От него и его подпевал и доставалось чаще всего Пахомову с Иванченко. Ко мне Петя относился вполне нейтрально, и в те немногие случаи, когда Петя проявлял ко мне благосклонность, например когда я подсказывал ему верный ответ, мне было приятно.
Вовка с Михой относились к моему поведению с пониманием. Тогда же я считал, что они должны гордиться тем, что я с ними дружу.
Жизнь нас раскидала. После школы я поступил в Питер, да так там и остался. Вовка окончил школу с отличием и уехал учиться в Тюмень, после чего вернулся и работает сейчас инженером на местном предприятии. Мишка после восьмого класса поступил в техникум, отслужил в армии и нашёл работу в охранном агентстве. Он уже не такой толстый, скорее здоровый, и драться не боится.
***
Во дворе посигналили.
– Серёж, за тобой, – сказала мама, выглянув в окно.
Я быстро оделся и спустился. Из выхлопной трубы вовкиной «девятки» идёт густой дым, а сам Вовка, притопывая, мёрзнет у машины. Дым подсвечивается габаритными огнями и выглядит зловеще. Маленький Вовка, в дублёнке и бобровой шапке, напротив, выглядит забавно.
Я вышел из подъезда и сразу же ощутил пощипывание в носу – мороз. Февраль у нас традиционно самый холодный месяц.
– Еле завёлся сегодня, – бубнит Вовка в перчатки. – Как ты после вчерашнего?
– Проспал до обеда, выпил все молоко и воду из крана, – отвечаю я.
– Счастливчик, – завидует Вовка. – Я только с работы. Еще и генеральный сегодня разнос устроил. Жена весь день звонит и пилит... Сегодня спрашивала, когда ты уедешь наконец. Я сказал, что если она не перестанет, ты тут вообще навсегда останешься.
Посмеялись.
– А Мишка где?
– Он сразу после работы туда едет. В «Ковчег», ты ж там еще не был. Живая музыка, саксофон, тебе понравится. Ладно, садись, в дороге поговорим.
В машине, кажется, холоднее, чем на улице. Вовка, осторожно развернувшись – он только недавно купил машину и получил права – выезжает из двора на улицу. Разницы в освещении почти нет, фонари в городе в большом дефиците. Едет Вовка неуверенно и аккуратно.
Проезжаем парк Ленина, сворачиваем на Вавилова, потом на Попова и вот мы в седьмом микрорайоне. Еще пять минут и вот они – огни «Ковчега». У нас маленький город, стотысячное население и все друг друга знают.
Ставим машину, заходим в ресторан, сдаём одежду в гардероб. Вовка снимает очки и протирает запотевшие стёкла. Вернув очки на место, он оглядывается и неуверенно спрашивает:
– Идём?
Киваю, и мы заходим в общий зал.
В «Ковчеге» сегодня шумно. По прокуренному помещению снуют официанты в тельняшках, а весь интерьер выполнен в морской тематике. В углу замечаю одинокого Мишку. Мы с Вовкой протискиваемся к нему. Увидев нас, он расплывается в улыбке и встаёт из-за стола. Скамейка, с которой поднялся Мишка, качается, начинает падать и только стенка задерживает её падение. Мишка не замечает, обнимает меня, Вовку и снова садится.
Мы садимся напротив. Подбегает официантка, бросает на стол меню и удаляется. Вовка трёт ладони и берёт в руки меню:
– Сейчас бы соляночки горячей!
– А я бы шашлычку заказал, – говорит Миха. – Совсем отвык от еды нормальной. Мать болеет, не до готовки. А я что – пельмени сварить, картошки пожарить. В столовой на работе всякую хрень подают, и дорого, блин. А ты, Серёг, что будешь?
– Да я из дома, только поужинал, закуски только если какой.
– Так, тогда бутылку «Столичной», томатный сок, шашлык... Какой шашлык тебе, Мих?
– Свинину!
– Ага, шашлык из свинины на рёбрышках, солянку... Закусывать чем?
– Соленья есть какие-нибудь?
– Вот, «Бабушкины соленья из погребка» – малосольные огурчики, помидоры, грибочки... Пойдёт?
– Аск! – ответили мы с Михой хором и заржали. – Нормальный выбор?
– Ну, хум хау, – поддержал нас Вовка и тоже засмеялся.
Подошла официантка – руки в боки, взгляд усталый и равнодушный.
– Ну чё, выбрали?
Пока Вовка делает заказ, я вспоминаю, как долго когда-то мы объясняли Мишке смысл этого анекдота про двух переводчиков.
– Водку сразу! – командует Миха официантке и закуривает.
Автоматически мы тоже тянемся за сигаретами. А ведь в школе не пили и не курили. Мы с Пахомовым начали в институте, а Миха – в армии.
– А помните Людмилу Ивановну? Ну, она ещё меня постригла? – вспоминает Мишка. – Я тогда зарос, помню, а она не выдержала и прямо на уроке меня постригла?
– Эээ..., – тянем мы.
Конечно, помним. Злющая математичка под хохот всего класса вытащила Мишку за патлы к доске и остригла. И не сказать, что мишкина причёска стала образцом парикмахерского искусства – скорее это было похоже на образчик буржуазной пропаганды или веяние моды двадцать первого века. Но дело, конечно же, было не в причёске. Просто вряд ли математичка осмелилась бы так поступить с кем-либо иным. Тихая же и забитая тётя Рая не стала скандалить и разбираться. И это ещё раз утвердило класс в мысли о безнаказанности издевательств над Мишкой.
– Ну, так помните или нет? – возбуждённо спрашивает он.
– Помним.
– Ну вот, у неё оказывается есть дочка! Сегодня познакомился с ней, Верой зовут...
– Погоди, – перебивает его Вовка. – Часом не Погодина фамилия? Рыжая такая, невысокая...
– Ага, точно! А ты её знаешь что ли?
– Ещё бы не знать. Валька Погодин со мной работает, это его жена бывшая. Развелись они года два назад.
– Ну и что, что развелись, – мрачнеет Мишка. – Всякое бывает, характерами не сошлись может. И дочка у неё есть, я в курсе.
– Может и характерами, – тянет Вовка. – Только не думаю я, что тебе её характер понравится. Бл...
– Закрыли тему! – отрубает Иванченко и встаёт из-за стола. – Свои мозги есть. Я в туалет.
Пахомов затягивается, изучает поверхность стола и тихо говорит:
– Гуляла она сильно. Валька переживал, прощал, верил выдумкам её... Ладно, сам разберётся. А ты как? Веришь своей?
– Верю, – отвечаю я и зачем-то лезу в карман за телефоном.
Набираю питерский номер – гудки – никто не берёт. Пока спокоен, но в глубине какое-то неприятное липкое чувство. Набираю Ксюшин сотовый. Считаю гудки. Раз, два, три... Возвращается Миха. Вовка внимательно наблюдает за мной. Семь, восемь...
– Алло?
– Ксюш, привет! Как ты? Ты где? А то я домой звоню, тебя нет.
Связь плохая, но в трубке всё равно слышен чей-то смех и музыка. Подходит официантка и начинает шумно расставлять приборы, водку, графин с соком. С трудом разбираю, что говорит в трубку Ксюша.
– Серёж, всё хорошо, я с колегами после работы зашла в кафе, уже собираюсь домой. Когда вернёшься?
– Скоро, солнце, скоро. Не скучай, люблю тебя!
– Жду, целую, пока!
И снова гудки. Натягиваю улыбку, отключаюсь и кладу телефон в карман.
– Привет бы хоть передал, – укоризненно говорит Миха.
– Да сыта она уже вашими приветами, в гости вас зовет. Приедете?
– Хмм... – переглядываются друзья, – летом? На свадьбу?
Я молчу. О свадьбе Ксюша не хочет ни говорить, ни слышать. Институт надо закончить, стаж набрать, для себя пожить, мне на ноги встать – причин много. Но объяснять это друзьям не хочется.
– Посмотрим, ещё не думали, – говорю я, – но приглашу по-любому.
– За это и выпьем, – говорит Вовка и протягивает рюмку.
***
Мы начали третью бутылку водки. От михиного шашлыка остались обглоданные ребрышки, а пепельница стала полна окурков. На мой вопрос, меняют ли тут пепельницы, Мишка удивлённо пожал плечами: «Зачем?». И правда, зачем. Провинциальный сервис, что уж там. Настроения не было. Раз пять звонил домой в Питер, трубку так никто и не берёт. Звонить на прямую Ксюше нет желания, не хватало, что бы она меня еще заподозрила в излишнем контроле или ревности.
– Петька! – радостно восклицает Миха.
Оглядываюсь – к нам подходит какой-то неопрятный мужик.
– Кто такой? – тихо спрашиваю у Вовки, не отводя взгляда от мужика.
– Петька Бурганов, если помнишь, одноклассник наш.
– Садись, Петруха! – жмёт ему руку Мишка и движением приглашает за стол.
Петя здоровается за руку со мной и Вовкой и садится рядом с Михой.
– Бли-и-ин! – вглядывается Петя в меня. – Резвей! Ты что ли? Приехал?
– Я. Приехал.
– А я слышал ты в Москве сейчас! Ну, дела! – шумит Петька. – Наливайте, мужики!
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Борец сумо, который никак не мог потолстеть - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Современная проза
- Там, где билось мое сердце - Себастьян Фолкс - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка - Лагутски Джон - Современная проза
- Говорит Сережа Карасев - Владимир Киселёв - Современная проза
- Ароматы кофе - Энтони Капелла - Современная проза
- Я сижу на берегу - Рубен Гальего - Современная проза