– Эх, если бы можно было вернуться, хоть на несколько минут туда, в ту бесконечно счастливую жизнь, – подумал Руслан, – Как верно сказано: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем».

Они прожили с Людмилой тридцать лет… Жили трудно. Его зарплаты едва-едва хватало на самое необходимое. Отказывали себе во многом, лишь бы дочь не считала себя обделённой. Бывало ссорились… По глупости, по пустякам. Людмила была лёгкая, энергичная, общительная, иногда немного легкомысленная. Руслан же любил тишину, порядок, точный расчёт. В последний год здоровье у Людмилы становилось всё хуже. Ещё неделю назад они ходили по магазинам. Людмила хотела купить новую клеёнку на кухонный стол. Искала голубую с маленькими цветочками. Была пятница… И вот снова пятница… А его Людмилы больше нет… В ночь на воскресенье ей стало плохо. На скорой помощи Людмилу увезли в больницу. Сутки врачи боролись за её жизнь… В понедельник рано утром она пришла в себя. Руслан всё это время был рядом с ней. Людмила грустно улыбнулась, хотела что-то сказать, чуть приподняла белую, исхудавшую руку. Обрадованный Руслан схватил эту руку, прижал к своему лицу: «Люда! Людочка! Людмилка! Всё будет хорошо!». Людмила закрыла глаза, на её ресницах выступили две слезинки. Веки несколько раз вздрогнули, одна слезинка оторвалась и, оставляя влажный след, скатилась по щеке на подушку. Неожиданно стоящий на тумбочке прибор несколько раз пискнул и тревожно загудел. Многочисленные синусоиды на его экране горизонтально выпрямились и замигали красным цветом. «Люда! Людочка!», – Руслан целовал безжизненную руку. Кто-то тронул его за плечо, Руслан оглянулся. Оказывается, рядом стоял пожилой врач-реаниматолог: «Пойдёмте… Мужайтесь… Всё… Её больше нет… Пойдёмте со мной». Руслан отрицательно покачал головой. Он долго сидел возле Людмилы, вглядываясь в такие родные, такие знакомые и любимые черты…

Потом были похороны. Всё время возле Руслана были разные люди. Хлопоты не позволяли целиком погрузиться в постигшее его горе. Лишь на следующий после похорон день он остался один. Осенний день был тих и светел. Нежаркое солнышко светило каким-то необычно-оранжевым светом. Руслан сидел на низенькой скамеечке возле могилы его единственной, любимой женщины. Кладбищенскую тишину нарушали крикливые вороны. Руслан плакал. Он понимал, что вместе со смертью Людмилы закончилась и его счастливая жизнь. Что дальше? Одиночество. Старость. Слабость. Болезни… А ещё он винил себя за то, что не заставил Людмилу лечиться тогда, когда болезнь только начиналась…

Вечером, дома, Руслан постоянно натыкался на следы Людмилы. Вот на сушке вымытая ею посуда… Вот неубранный после глажки утюг… Вот такой милый и родной её халатик… Вот косметика на туалетном столике… А вот на подоконнике в кухне и та самая голубая клеёнка, которую она так и не успела застелить… Руслан достал альбом с фотографиями. Долго-долго его рассматривал и плакал. Как жаль, что нельзя вернуться туда хоть на одну минутку!.. Как жаль, что ничего хорошего в его жизни больше уже не будет!.. И тогда пришло решение…

…Руслан чуть-чуть вытянул кнопку ручного управления дроссельной заслонкой карбюратора. Двигатель послушно отозвался увеличением оборотов. Руслан подумал: «Вот так не заглохнет». У него начала кружиться голова, в висках стучало, мысли путались, перед глазами поплыли разноцветные круги и кольца… Руслан дотянулся до выключателя освещения. Рука уже плохо слушалась, он никак не мог нажать на нужный край клавиши. Наконец свет погас. Руслан облокотился на руль и положил голову на руки…

Мишка и Михалыч

Закроют или не закроют? Закроют или не закроют? – Мишка до последнего надеялся, что ему дадут условно. Неужели был прав тот импозантный, пахнущий дорогим одеколоном адвокат! Ещё тогда, когда Мишку в наручниках только привезли в милицию, он сказал: «Сидеть тебе, парень». До суда Мишка был под подпиской. И вот суд. Последнее слово… Последний перерыв…

Мишка сидел в узком тёмном коридоре. Мимо, туда-сюда, проходили люди. Мишке то и дело приходилось убирать свои длинные ноги, освобождая проход. Он не сразу обратил внимание на зашедшего и вставшего у входа пожилого милиционера. Вернее, заметил Мишка милиционера сразу, но не придал значения. В коридоре сидели на жёстких скамьях и стояли, прислонившись к стенам, ещё несколько человек. Мишка пошёл покурить на улицу; милиционер тоже вышел на крыльцо. Вот тут впервые у Мишки появилась мысль: «Не за мной ли?». Мишка бросил только что раскуренную сигарету в урну и вернулся в коридор суда; милиционер – за ним. Мишка, не останавливаясь, развернулся и снова направился к выходу, милиционер опять двинулся за ним. У двери Мишка остановился, резко повернулся, и почти столкнувшись с милиционером, зло сказал: «Да не убегу я». Милиционер пожал плечами, подмигнул и едва слышно ответил: «Куда ты денешься?». Мишка вернулся на свой ужасно неудобный деревянный диван и сник. Внутри у него то поднималась, то опускалась горячая волна, руки дрожали, в голове билась одна мысль: «Тюрьма. Тюрьма. Тюрьма.»

…«Эй, ты, спишь что ли? – милиционер тронул Мишку за плечо, – Зовут». Мишка не слышал приглашения в зал. Он поднялся, покачиваясь, вошёл в зал судебного заседания. Судья в чёрной мантии стоял на своём месте. Он недовольно сказал: «Ну, скорей, скорей!» В зале все стояли, Мишка встал впереди у барьера, прямо перед судьёй, милиционер остался возле входа. Судья одел висящие на золотой цепочке очки и стал читать приговор. Мишка слышал только: «…статья, …статьёй, …по статье, …статьями» и, наконец: «…признать виновным и определить наказание в виде лишения свободы сроком на три года. Меру пресечения изменить, взяв под стражу в зале суда». Милиционер подошёл и встал рядом с Мишкой. Судья, сняв очки, спросил: «Вам понятен приговор?». Мишка тупо смотрел в пол и, кажется, не слышал вопроса. Милиционер толкнул его в бок. Мишка, не поднимая головы, ответил: «Я не виноват, я защищался. Они напали на меня первыми!». Судья, направляясь к служебному выходу, сказал: «Судебное заседание окончено, – потом приостановился и, обращаясь к милиционеру, продолжил, – Вы подождите полчасика, секретарь приготовит копию приговора», – и вышел.

Зал опустел. Милиционер показал пальцем на металлическую клетку и сказал: «Иди, посиди там». Мишка зашёл, сел на деревянную скамью. Впервые в жизни он был не свободен. С улицы через раскрытое окно доносились звуки проезжающих машин, голоса людей. Всё это, вдруг, стало для Мишки таким чужим, далёким и …желанным. Закрыли!! Мишка вспомнил тот первый тёплый апрельский вечер. После работы он зашёл в магазин, потом в аптеку. Дома вскипятил чайник, сделал бутерброды. Вместе с матерью поужинали. Потом Мишка пошёл выгуливать любимца пекинеса Тоху.

…Они пили на детской площадке. Мат и безобразный хохот гулко раздавался по всему двору. Мишка хотел пройти мимо, но Тоха залаял. Тогда один из них бросил в собачку пустой бутылкой. Пёсик жалобно взвизгнул, упал, завертелся на месте и завыл, совсем не по-собачьи, дергая перебитой лапой.

«Ты чё? Урод!», – Мишка сделал шаг в сторону площадки. Вторая бутылка летела ему в голову, но он увернулся. Удар пришёлся в плечо. Мишка от боли присел. Трое окружили Мишку. Один пнул его ногой в спину. Мишка потерял равновесие и упал на руки. Тут же почувствовал острую, пронизывающую боль. Справа кто-то ударил в бок. Ещё один хотел пнуть в лицо, но Мишка вновь увернулся, упал на бок и скользящей по асфальту длинной ногой «скосил» нападавшего. Вскочил на четвереньки и по-собачьи выскочил из-под ударов. Схватил валявшуюся пустую бутылку, другой рукой захватил в песочнице горсть песка и встал на ноги. Двое с искажёнными злобой лицами угрожающе приближались. Первому Мишка бросил в лицо горсть песка, а второго встретил бутылкой. Прямым сверху в голову. Кровь и осколки брызнули во все стороны. Парень вырубился и «пропахал» лицом по асфальту пока не упёрся разбитой головой в песочницу. Как потом объяснял Мишке «следак», до этого момента он не совершил никакого преступления, и судить его было не за что. На него напали неожиданно, он защищался.

Но Мишка не смог остановиться. Он подбежал к визжащему Тохе, схватил ту самую, с которой всё началось, бутылку и «отоварил» ей сначала того, который, сидя на земле, тёр засыпанные песком глаза, а потом и «подкошенного»…

Первый, тот у песочницы, помер. У второго тяжелая ЧМТ – черепно-мозговая травма. Третий отделался лёгким сотрясением мозга и гематомой. Но у него, у «третьего», дядя оказался какой-то милицейской «шишкой». Возможно, это и стало решающим в Мишкиной судьбе. Все соседи и даже многие милиционеры Мишке сочувствовали – так надоели шпана и уличные алкаши.

И вот Мишку «закрыли». Он сидел в клетке подавленный. Милиционер подошёл к окну и закурил. Оба молчали. Первым заговорил милиционер:

1 2 3 4 5

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Оранжевые шарики (сборник) - Никита Горев бесплатно.

Похожие на Оранжевые шарики (сборник) - Никита Горев книги

Мама Юля. Мама, бабушка, прабабушка… - Алексей Шипицин - Русская современная проза
Перезагрузка Карла Петровича. Сборник юмористических произведений - Олег Минкевич - Русская современная проза
Это мой мир (сборник) - Андрей Смолюк - Русская современная проза
Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
Жили-были «Дед» и «Баба» - Владимир Кулеба - Русская современная проза
Моя бабушка – Лермонтов - Маша Трауб - Русская современная проза
Люди августа - Сергей Лебедев - Русская современная проза
Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
36 и 6 - Елена Манжела - Русская современная проза
Дикий пляж (сборник) - Сухбат Афлатуни - Русская современная проза

Оставить комментарий