Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Тебя.
Голос в трубке принадлежал сержанту Риду из отдела убийств.
- Ты все еще ищешь Бога?
- Есть немного.
- Всесильное существо? Всеединого, Творца Вселенной? Первопричину всех вещей?
- Точно.
- Некто, отвечающий этому описанию, только что прибыл в морг. Так что тебе лучше мотать туда по быстрому.
Это был точно Он, и судя по тому, как Он выглядел, над ним поработали профессионалы.
- Когда Его привезли, Он был уже мертв.
- Где Его нашли?
- В складе на Диланси-стрит.
- Улики?
- Это работа экзистенциалиста. Тут у нас никаких сомнений.
- Откуда ты знаешь?
- Все сделано тяп-ляп. Никакой системы. Чистый порыв.
- Преступление на почве страсти?
- В самую точку. И это означает, кстати, что главный подозреваемый у нас ты, Кайзер.
- Почему я?
- Всем в Управлении известно как ты относишься к святошам.
- Это не делает меня убийцей.
- Убийцей - нет, подозреваемым - да.
Выйдя на улицу, я набрал полные легкие воздуху и попытался прочистить мозги. Я взял такси, поехал в Ньюарк и, не доехав одного квартала до итальянского ресторана Джордино, прошел остаток пути пешком. Его Святейшество сидел за столиком в глубине зала. Самый что ни на есть Папа, пробы негде ставить. С двумя молодчиками, которых я видел в полудюжине полицейских листовок.
- Присаживайся, - сказал он, поднимая глаза от пиццы. И протянул мне руку с перстнем. Я улыбнулся ему во все зубы, но перстня не поцеловал. Это его встревожило, уже хорошо. Очко в мою пользу.
- Пиццу будешь?
- Спасибо, Святейшество. Ты ешь, не обращай на меня внимания.
- Ничего не хочешь? Салату?
- Я недавно заправился.
- Дело твое, хотя майонез у них тут - пальчики оближешь. Не то что в Ватикане, там приличной жратвы днем с огнем не сыскать.
- Давай к делу, Понтиф. Я ищу Бога.
- Считай, что обратился по адресу.
- Выходит, Он существует?
Это показалось им забавным, все загоготали. Громила, сидевший рядом со мной, сказал:
- Видали умника? Бога ему подавай.
Я малость подвинул свой стул, устраиваясь поудобнее, и прищемил ему ногу.
- Виноват, - но он все равно запыхтел от злости.
- Разумеется, существует, Люповиц, однако связаться с Ним можно только через меня. Ни с кем другим Он разговаривать не станет.
- И за что тебе такая честь, приятель?
- За то что я весь в красном.
- Ты об этом костюмчике?
- А ты не хохми. Это дело не шуточное. Вот я встаю поутру, одеваюсь в красное, и все разом усекают, кто тут у нас главный. Вся штука в одежде. Потому что, как ни верти, а если бы я разгуливал в слаксах и спортивной куртке, никто бы меня за религиозную фигуру не держал.
- Значит, и тут обман. Никакого Бога нет.
- Понятия не имею. Да и какая мне разница? Деньги-то я все равно огребаю хорошие.
- И ты никогда не задумывался о том, что в один прекрасный день прачечная не успеет вернуть тебе твой красный прикид, и ты обратишься в одного из нас?
- А я пользуюсь специальным однодневным обслуживанием. Приходится отстегивать пару лишних центов, но я так считаю - безопасность того стоит.
- Имя Клэр Розенцвейг тебе что-нибудь говорит?
- А как же. Научный департамент Брин-Морского колледжа.
- Научный, говоришь? Спасибо.
- За что?
- За ответ, Понтиф, - я поймал такси и помчался к мосту Джорджа Вашингтона, заскочив по дороге в мой офис и кое-что проверив на скорую руку. Подъезжая к квартире Клэр, я складывал вместе кусочки мозаики и они в первый раз вставали у меня по местам. Клэр встретила меня в прозрачном пеньюаре, и вид у нее был определенно встревоженный.
- Бог мертв. Тут были копы. Искали тебя. Они считают, что это сделал экзистенциалист.
- Нет, бэби. Это сделала ты.
- Что? Не надо так шутить, Кайзер.
- Это твоя работа.
- О чем ты говоришь?
- О тебе, бэби. Не о Хезе Баткисс, не о Клэр Розенцвейг - о докторе Эллен Шеферд.
- Как ты узнал мое имя?
- Профессор физики Брин-Морского колледжа. Самый молодой, из всех кто когда-либо возглавлял там кафедру. В середине зимы ты познакомилась на танцульках с джазовым музыкантом, который по уши увяз в философии. Парень был женат, но тебя это не остановило. Пару ночей в койке, и ты решила, что это любовь. Однако любви у вас не получилось, потому что кое-кто встрял между вами. Бог. Видишь ли, лапушка, он верил или хотел верить в Бога, но тебе с твоим опрятным научным мозгом требовалось точное знание.
- Нет, Кайзер, клянусь тебе, это не так.
- И ты сделала вид, будто изучаешь философию, потому что это позволяло тебе устранить кое-какие препятствия. От Сократа ты избавилась без особых хлопот, но ему на смену явился Декарт, так что тебе пришлось использовать Спинозу, чтобы пришить Декарта, а когда у тебя не заладилось с Кантом, ты устранила и Канта.
- Ты не понимаешь о чем говоришь.
- Лейбница ты превратила в котлету, но этого тебе было мало - ты понимала, если хоть один человек поверит Паскалю, тебе каюк, так что пришлось убрать и Паскаля и тут ты совершила ошибку, потому что доверилась Мартину Буберу. Он оказался слабаком, бэби. Он верил в Бога, и поэтому тебе пришлось ликвидировать Бога собственными руками.
- Ты сошел с ума, Кайзер!
- Ничуть, бэби. Ты притворилась пантеисткой, потому что это давало тебе шанс подобраться к Нему поближе - если Он существует, как оно и было на самом деле. Вы с Ним пошли на прием к Шелби, и когда Джейсона что-то отвлекло, ты Его замочила.
- Черт подери, кто такие Шелби и Джейсон?
- Какая разница? Все равно жизнь теперь утратила всякий смысл.
- Кайзер, - сказала она, внезапно затрепетав, - ты ведь не выдашь меня?
- Выдам, бэби. Когда убивают Высшее Существо, кто-то должен за это ответить.
- Ах, Кайзер, мы могли бы уехать вместе. Только ты и я. Давай забудем о философии. Осядем в каком-нибудь тихом месте, и может быть, со временем займемся семантикой.
- Прости, лапушка, но это не пляшет.
Лицо ее было уже мокрым от слез, когда она стянула с плеч бридочки пеньюара и я оказался лицом к лицу с нагой Венерой, все тело которой, казалось, твердило: Возьми меня - я твоя. Венерой, чья правая рука ерошила мне волосы, между тем как левая взводила курок "сорок пятого", который она держала за моей спиной. Однако нажать на спусковой крючок ей не довелось, потому что я всадил в нее пулю из моего "тридцать восьмого", и она, уронив пистолет, уставилась на меня неверящим взглядом.
- Как ты мог, Кайзер?
Жизнь быстро покидала ее, но я все-таки успел сказать ей все, что хотел.
- Манифестация вселенной, как сложной идеи в себе, противопоставляемой бытию внутри или вовне истинного Бытия как такового, по существу своему является концептуальным ничто или Ничто в его отношении к любой отвлеченной форме существования, бытующей или бытовавшей в вечности, но не управляемой законами физикалистики, или движения, или идеями, трактующими о вневещественности либо отсутствии объективного Бытия субъективного несходства.
Концепция, конечно, не из самых простых, но, думаю, Эллен усвоила ее, прежде чем испустила дух.
- Дверь - Магда Сабо - Проза
- Хлеб ранних лет - Генрих Белль - Проза
- Три вдовы - Шолом-Алейхем - Проза
- Беатриче Ченчи - Франческо Доменико Гверрацци - Проза
- Доктор Терн - Генри Райдер Хаггард - Проза
- Из сборника Форсайты, Пендайсы и другие - Джон Голсуорси - Проза
- Из сборника Оборванец - Джон Голсуорси - Проза
- Рассказы из сборника Отступление - Ирвин Шоу - Проза
- Рассказы из сборника Sauve qui peut - Лоренс Даррелл - Проза
- Из сборника Маленький человек и другие сатиры - Джон Голсуорси - Проза