Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, — произнес Дэвид, — это не совсем правда. Вы понимаете дух закона, но не его букву.
Фергюсон вздохнул, да так громко, что тут же поспешил закрыть рот. Не дай бог себя выдать.
— Правительство, в общем-то, не запрещало нам говорить на родном языке и устраивать потлачи, — объяснил Дэвид. — На самом деле нас поделили на «окультуренных» и «варваров». «Окультуренными» называли тех, кто не поддерживал традиционный уклад жизни. Сохранивших быт относили к «варварам». Согнали их в резервации, заставили учиться в специальных школах для индейцев. Эти меры должны были косвенно уничтожить наш язык и традиции, так что смысл закона вы поняли верно.
— Я не знал.
— Белый человек слишком умен, никогда не станет нарушать чьи-то права открыто.
Фергюсон медленно кивнул. Только что познакомился с человеком и вроде как уже невзлюбил его. Ливингстон по-своему симпатичен, однако его привлекательность прячется под толстым слоем заносчивости и резкости. Эти качества, надо признать, отталкивают.
Тем временем Дэвид раскрыл один из свертков. Внутри оказались четки и звериные когти.
— О наших верованиях что-нибудь знаете? — спросил шаман. — Про легенды не слышали?
На сей раз Фергюсон промаха не допустит. Лучше уж промолчать, чем ляпнуть нечто обидное. Порой молчание — золото.
Он покачал головой.
— Понятно. Тем не менее вы верите, будто эта местность населена духами наших предков?
Фергюсон тяжело сглотнул. Снова попался. Сказать Дэвиду, чего ради его на самом деле пригласили? Из-за проблемы, не дающей покоя. Из-за прихоти японских инвесторов, которые решили вбухать в местный курорт кучу денег, но перед открытием хотят очистить объект от духов. Нет, Фергюсон еще из ума не выжил. Так прямо с Дэвидом говорить не станет.
— Послушайте, доктор, мне бы очень хотелось побольше узнать о культуре тлингитов, правда. Однако у меня забот полон рот. Вы уж простите, к июлю здесь должно открыться одно перспективное предприятие. Нет времени просвещаться.
— Не бойтесь вы так, я просто хотел знать, с чем имею дело. Теперь мне все ясно.
Глядя в честные глаза Дэвида, Фергюсон еще больше занервничал. Желая загладить неловкость, он произнес:
— Главные партнеры нашей фирмы решили проявить уважение к местной истории и культуре аборигенов. Не хотелось бы открывать объект только затем, чтобы оказаться в… ну, сами понимаете… неприятной ситуации.
— Это когда вам вчиняют иск или как в романе «Сияние»?
Ферги поежился. Черт, шаман умеет поставить в неудобное положение.
— Ну, в общем, да… как бы это сказать… короче, возможны оба варианта.
Дэвид тепло улыбнулся, и Фергюсон успокоился. Черт бы побрал местных, с ними не побеседуешь. Никогда не знаешь, какое слово из нормального лексикона их может обидеть. Ляпнешь что-нибудь этакое, и все, ты уже расист, и дело запорото.
— Поступим так, — произнес наконец Дэвид. — Пусть ваши юристы при помощи своей магии разбираются с бумажной стороной дела. Я же пущу в ход свою магию, дабы уладить неприятности с духами. Что скажете?
Облегченно выдохнув, Фергюсон улыбнулся:
— По-моему, неплохо, доктор. В конце концов, вы у нас… доктор.
Дэвид раскрыл второй сверток с фрагментом оленьих рогов.
— Чисто из любопытства спрашиваю: как вы намерены разобраться с духами?
Дэвид взглянул на него и ответил:
— Оденусь в перья и устрою пляски с бубном. Я ведь индеец и больше ничего не умею.
Дэвид рассмеялся, и Фергюсон — приятно удивленный — рассмеялся вместе с ним.
Глава 3
Дженна переоделась в простое черное платье и смыла потекший макияж. Воспоминания вновь отправились куда положено — в самый далекий и темный уголок души. О нем никто не знает, и никто не станет в нем копаться. Не спрашивай, и тебе не солгут.
Она стояла на террасе и смотрела на общественный рынок через дорогу. По залу тем временем сновали юноши в белых смокингах, они разносили еду на серебряных подносах. Хорошая квартирка, дорогая. Квартир в этом доме всего двадцать, и все имеют большие террасы плюс шикарный вид на воду. Роберт совсем из другой лиги. Квартира принадлежит Теду и Джессике Лэндис, прирожденным брокерам по недвижимости. У них два сына, оба закончили колледж; первый сейчас в аспирантуре, второй — Майкл (Майки в детстве) — сам занимается бизнесом.
Был прохладный июльский вечер, с реки задувал ветер. Чем хорошо лето в Сиэтле: нет влажности, и к ночи воздух успевает остыть. Зато зимой просто ужасно — льют дожди. Хотя это лучше, чем в Кливленде, который буквально исчезает под снегом.
По реке двигались паромы на фоне ярких огней «Алкай-Пойнт». Пригубив вино, Дженна приблизилась к краю террасы. Подышать воздухом вышло несколько пар, но разговаривать с ними желания не было. Чета Джеффри, у них две дочери. Томпсоны, у них только что родился сын, и новоиспеченная мамочка усиленно работает над собой в спортзале. Вот бы всем женщинам талант Дэми Мур: рожай и рожай себе спиногрызов, не отходя от тренажеров.
— Дженна! — окликнул ее громкий голос.
Кристин Дэвис. Мерсер-айленд, летний домик в Худ-Канал. Сын, ровесник Бобби. Дэвид Дэвис, какое милое короткое имя. Интересно. Сам мальчик об этом не думал? Он ведь такой умница. Колледж еще не закончил? Говорят, он самый умный инопланетянин, рожденный землянкой. Ох, Дженна, глотни еще вина, ты недостаточно напилась.
— Дженна, милое платье. Ты хоть что-нибудь в городе покупаешь? Я столько раз заглядывала в «Барниз», ни разу таких не встречала. Какая прелесть! Выглядишь потрясающе! Мне бы твои бедра. Ты похудела?
— Привет, Кристин. — Дженна выдавила учтивую улыбку. — Спасибо, нет. Как поживает маленький Дэвид?
— О, кстати! Не желаешь купить мятных печенюшек у девочек-скаутов? Дэвид их продает. Да-да, он не скаут и даже не девочка. Наша старшенькая, Элизабет, вот она скаут, втюхивает всем печенье. Если продаст сто коробок, то получит подарочный сертификат магазина «Нордстром». Элизабет любит обновки, зато продавать что-либо просто ненавидит, вот и посылает вместо себя Дэвида. У них сделка: Дэвид сбывает печенье, а Элизабет потом делится с ним выигрышем. Осталось еще двадцать коробок. Дэвид — замечательный продавец. Питер сам говорит: наш сын станет настоящим брокером. Маленькие круглые печенюшки, всего четыре доллара за коробку. Деньги пойдут на благое дело.
— На какое?
— Что-что?
— Благое дело — в чем оно состоит?
— Ой, не знаю даже, — удивилась вопросу Кристин. — Наверное, фонд помощи инвалидам. Какая разница, в чем состоит дело, если оно доброе?
Кристин сухо рассмеялась, все равно что прокашляла: «кхе-кхе-кхе». Скандинавы… Дженна скривилась и тут же поспешила вылепить на лице улыбку. Получилось не очень.
— Кристин, я, пожалуй, возьму пять коробок.
— Сразу пять? Отлично. Дженна, открой секрет: как тебе удается сохранять такую фигуру?
— Я на строгой диете: только вода и мятные печеньки от девочек-скаутов.
Кхе-кхе-кхе.
Отсмеявшись, Кристин вдруг сделалась донельзя серьезной. Чуть покачиваясь на ветру, она положила руку Дженне на плечо:
— Нет, правда, Дженна, как ты себя чувствуешь?
— Замечательно.
— Это понятно, а в целом? В это время года тебе, должно быть, особенно тяжело?
Дженна заглянула в пьяные глаза Кристин — каждый глаз словно бы жил независимо от другого, как у рыбы. В уголке губ Кристин белел клочок пены; зубы у нее темные, изо рта пахнет омлетом с копченой лососиной.
— Тебе, должно быть, тяжело?
Голова у Кристин — словно моллюск: лежит на дне морском, через одно ухо втягивает воду, через другое выплевывает. Так, потихоньку, и передвигается.
— Слава богу, у меня есть Роберт, — ответила Дженна.
На голову-моллюск напала морская звезда, вскрыла панцирь и высосала студенистую мидию-мозг. Прямо через ухо.
— О, я тебя понимаю, — сказала Кристин. — Куда мы вообще без своих семей?
— Извини, Кристин, мне надо к Роберту. Только напомни, чтобы я купила у тебя печенье.
Женщины расцеловались в щечки. От запаха дыхания Кристин Дженну чуть не вырвало. Омлет с устрицами. Нерожденные птенцы и моллюски.
Роберт в это время развлекал группу брокеров у бара. Эти ребята умеют пить. Заливают спиртным стресс от страха потерять работу. Как там рынок недвижимости? По двадцать четыре бакса за квадратный фут и ни центом меньше.
Роберт оживленно рассказывал забавную историю трем брокерам. Каждому слегка за тридцать, кто-то успешен, кто-то не очень, и все трое выступали за спортивные команды своего колледжа. В мире недвижимости таких людей пруд пруди. Они могут встать в ряд и, мочась, травить байки вроде: «Вот помню, играли мы за „Хаскиз“, ну, ты знаешь, в матче „Розовой чаши“. После нажирались в хлам и снимали дешевых проституток. Ага, во, глянь, видно же? Мужи-ик, если б мы тогда затарились чем надо…»
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- На Верхней Масловке (сборник) - Дина Рубина - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Плач юных сердец - Ричард Йейтс - Современная проза
- Тоннель - Вагнер Яна - Современная проза
- На Верхней Масловке (сборник) - Дина Рубина - Современная проза
- Подкидыши для Генерального - Марго Лаванда - Проза / Современная проза
- Темные воды - Лариса Васильева - Современная проза
- Всё на свете (ЛП) - Никола Юн - Современная проза
- Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре - Современная проза