С самого того срока, 12-го августа, когда он уверился в том, что ему бояться нечего и некого, что Бога нет и что теперь ничто ему не помешает жить вполне в свое удовольствие, не только отпали все его удовольствия, но из всех удовольствий сделались мучения. Страх убийства, отравления, обмана, самых страшных преступлений в своей семье и между своими домочадцами не оставлял его. Он подозревал всякого человека во всех самых ужасных замыслах, и боялся, и ненавидел всякого человека, и жену, и сына, и дочь, и всех людей. Даже маленькие внуки его, которых он прежде любил, теперь казались ему злыми зверками. Ему казалось, что они так же ненавидят его, как он ненавидел людей. Чтобы спасаться от своего страха, он делал не переставая два дела: первое, принимал меры осторожности против всех людей; второе, внушал людям, что есть Бог, суд Божий. Он считал, что его спасение в том, чтобы уверить людей в том, во что он сам не верил. Состояние его, которое всё увеличивалось, уже не радовало, но пугало его. Семейные были его враги. Простых радостей – еды, питья, сна, и тех у него не было. Он во всем подозревал злые против себя замыслы.
Так прожил несчастный Трофим еще более десяти лет. Странности его были всем видны, но страданий его никто не видал. А страдания его были велики. Страдания его были, главное, в том, что жизнь его – он чувствовал – была испорчена страхом, который обуял его, а поправить ее он никак не мог, никак не мог освободиться от страха, а между тем то, чего он боялся, надвигалось всё ближе и ближе.
Так промаялся Трофим 12 лет, и один раз, придя от обедни и позавтракав у себя в комнате и выпив вина, запертого у него в шкапу, он лег спать и больше не проснулся. Смерть Трофима была внезапная и легкая.
Богатый гроб Трофима повезли на кладбище Александро-Невской Лавры. За гробом шла толпа знакомых, ездивших на богатые обеды и ужины богача-золотопромышленника. Один проповедник, славившийся тогда в Петербурге даром красноречия, произнес надгробное слово и много говорил о добродетели, благочестии и счастливой жизни усопшего. Никто, кроме Бога, не знал о преступлении Трофима, ни о том, какое наказание постигло его с той минуты, как он потерял в себе Бога.
–
Комментарии Н. К. Гудзия1
ОКОНЧАНИЕ МАЛОРОССИИСКОЙ ЛЕГЕНДЫ «СОРОК ЛЕТ».
В 1840 г. Н. И. Костомаров написал по-украински легенду «Сорок лет». В 1876 г. он перевел ее на русский язык, и через пять лет она была напечатана: «Сорок лет (малороссийская легенда) Н. Костомарова», изд. редакции «Газеты А. Гатцука», М., 1881, стр. 93.
Содержание этой легенды таково.
У богатого крестьянина Шпака была единственная дочь Васса, восемнадцатилетняя красивая девушка. Она держалась вдали от сельской молодежи, не участвовала в ее развлечениях и считалась гордою и неприступною. Работником у Шпака служил Трофим Яшник. Он был круглый сирота, бедняк, но красавец из себя. Его полюбила Васса и первая призналась ему в этом. Трофим предался ей всей душой; они украдкой видались друг с другом, и Васса надеялась, что отец из любви к ней позволит ей выйти замуж зa Трофима, но сама не решалась об этом заговорить. Между тем вскоре к Шпаку пришел его односельчанин Павло Дрижак сватать Вассу за своего сына. Шпак предоставил самой дочери принять это предложение или отказаться от него. Васса отвергает сватовство и тут же просит отца выдать ее замуж за Трофима. Приняв сначала просьбу дочери за шутку, отец, в конце концов, соглашается выдать ее замуж за Трофима, не раньше однако, чем тот наживет себе кафтан из синего панского сукна да приедет к нему со сватами на своем собственном возу и на собственной лошади; Трофим, изгнанный хозяином из дому и приведенный в отчаяние, решает утопиться. Но его во-время останавливает садовник из барского имения Придыбалка, о котором ходят слухи, что он бес в человеческом образе. Придыбалка советует Трофиму убить купца, возвращающегося в эту ночь лесом из села с деньгами и запасами сукна. Награбленное добро обогатит Трофима, он исполнит требование Шпака и получит руку Вассы, а свое неожиданное обогащение объяснит тем, что получил деньги взаймы от Придыбалки. После некоторого колебания Трофим принимает совет Придыбалки, убивает купца и его батрака и берет у убитого часть его денег – около восьми тысяч рублей – и один тюк сукна. Так как следственные власти нашли у убитого оставшуюся часть денег и много товара, то решено было, что купец с батраком погибли от собственной неосторожности.
В ожидании, пока будет сшита одежда, Трофим отправляется к Вассе и открывает ей свое преступление. Потрясенная рассказом Васса советует Трофиму отправиться в полночь на могилу убитых им людей: там ему должно привидеться такое, что он узнает, как его бог покарает, скоро ли это будет, и как ему нужно спасаться от кары. Трофим сделал как сказала ему Васса. У могилы он слышит голос, обещающий ему кару через сорок лет. В ужасе Трофим убегает назад и встречается с Придыбалкой, который обстоятельными рассуждениями старается убедить его в том, что у человека нет души, не существует загробной жизни и, значит, возмездия за грехи, нет никакого бога, греха, бога выдумали попы. Для человека, зверя, растения – один закон: закон борьбы за земное благополучие.
Трофим женится на Вассе, получает вместе с женой от барина отпускную и, по совету Придыбалки, переселяется в город и становится купцом. Научив Трофима грамоте и дав ему в последний раз ряд советов житейской мудрости, Придыбалка прощается с ним, сказав, что они расстаются навсегда. Вначале Трофим с Вассой решают молитвой, постом и благотворительностью замолить грех, но по мере того как Трофим богател, это намерение забывалось. Трофим – теперь уж Трофим Семенович Яшников – постепенно становится миллионером, первым богачем в губернском городе. Он задает обильные обеды и блестящие вечера, кое-что уделяя на благотворительность; перед ним лебезят превосходительные сановники, и он уже помышляет о переезде в Петербург, но тут внезапно умирает его жена Васса, от которой у Трофима Семеновича были сын и дочь. Смерть жены сильно опечалила Трофима, у него не стало нравственной поддержки, мучения совести стали острее, и он впервые решил открыть свой грех архиерею. Архиерей отпустил ему грех под условием, что он построит церковь. Церковь была построена, Трофим успокоился, женился вторично на дочери помещика, переселился в Петербург и стал золотопромышленником. Богатство и роскошь его жизни всё росли, он получил потомственное дворянство и стал владельцем того самого имения, в котором совершил преступление. Пребывание в этом имении живо напомнило Трофиму Семеновичу его преступление, совесть его вновь сильно заговорила, и на обратном пути из имения он заехал в расположенный по дороге монастырь, где побывал у прославленного схимника и рассказал ему о своем преступлении, за которое он не понес до сих пор никакого наказания. Схимник разъяснил, что удача во всем и благополучие и есть наказание грешника. Единственное средство искупить грех – раздать всё свое богатство людям, а самому остаться без гроша. Но Трофим Семенович не в силах пожертвовать богатством и старается убедить себя, что он и не должен этого делать. Вернувшись в Петербург, он выдал замуж свою дочь за князя и женил сына, служившего по дипломатической части, оделив обоих большими деньгами.
Между тем приближался роковой сороковой год со дня совершения преступления. Трофим Семенович ждал разных кар, которые должны были на него обрушиться ровно через сорок лет, и всё навязчивее становились пугавшие его призраки. Незадолго до предсказанного срока он намекнул сыну на тяготившее его преступление, и в ответ на это сын стал убеждать отца в духе Придыбалки в неосновательности его страхов.
Наступил и самый день, в который должно было исполниться предсказание. Вечером Трофим Семенович, по приглашению сына, поехал к знакомым помещикам в Царское село, где встретил человека, как две капли воды похожего на Придыбалку. Встреча с этим человеком и разыгравшаяся гроза сильно напугали Трофима Семеновича. Он поминутно ждал, что его убьет гром, но всё обошлось благополучно; зловещая ночь прошла, и Трофим Семенович перестал тревожиться и окончательно уверился в том, что посмертная жизнь и воздаяние за грехи – выдумка, вздор. На этом, как говорит автор, обрывается легенда, и дальше он сам, морализуя в духе схимника, досказывает судьбу героя легенды. Он жил теперь уже без всякой мысли об ожидающем его наказании, но после окончания сорокалетнего срока прожил недолго: однажды после веселого ужина он лег спать и больше не просыпался. Его богато похоронили, у гроба его проповедник сказал слово, в котором высоко превозносил его добродетели. В добавление к рассказу Костомаров от себя, из цензурных соображений, пытается убедить читателя в том, что мысль, господствующая в легенде, совершенно согласна с священным писанием.
