Форма входа
Читем онлайн Ценарт - Алексей Цветков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Ценартист и дальше брался за политику. Делал американский Белый Дом и наш Кремль из ценников, серп и молот, свастику, флаги разных стран. Войдя в зал, зритель недоумевал, увидев на стене всего лишь прямоугольник, заполненный каким-то сереньким пунктиром, но, подойдя ближе и прочитав на нижних ценниках слово «красный», на средних «голубой», а на верхних «белый», зритель убеждался, что перед ним действительно флаг России. Некоторые советовали подкрасить ценники баллончиком, но это, конечно, от недопонимания. Ценартист выполнял имена богов и мозаичные портреты знаменитостей, узнать которых получалось только издали, когда ценники сливались в глазу зрителя в привычный образ. Не избежал он и обвинений в порнографии, выложив на черной глянцевой фотобумаге влагалище и член из ценников. А что уж там было написано на каждом ценнике в отдельности, догадывайтесь сами. Это была эротическая выставка, куда не пускали детей и подростков.
10.На Дне города он устроил аттракцион. Каждому желающему предлагалось назвать любое слово, имя, действие и поставить под ним любую цену. «Любая цена для любой вещи!» — гласил выполненный из ценников лозунг. Люди подходили с самыми странными идеями, кто-то называл фамилию бывшей жены, кто-то просил набрать вместо имени некий номер телефона. Многим хотелось, чтобы на ценнике художник оставил им автограф. «Получив настоящий магазинный ценник со штрих-кодом, выбранным вами словом и назначенной вами суммой, вы можете распорядиться им по своему усмотрению — наклеить на названную вещь или оставить себе, как сувенир на память о собственном жесте творческого ценообразования. Никаких моральных, политических и коммерческих ограничений в выборе слов и цен нет», — объяснял художник известному писателю, который пришел сюда посмотреть, кто, что и насколько ценит. Ценартист читал его книги и с некоторых пор очень старался попасть в одну из них.
Он часто вспоминал теперь, как однажды, нищим студентом, шел по улице наниматься на работу, а из окна автомобиля летела песня: «Жизнь — театр, Шекспир сказал, и все мы в нём актёры». Дальше он не услышал, авто уехало, но от нечего делать досочинил: «Но есть ещё и зрители, а также режиссёры. Есть гардеробщик с вешалкой и осветитель сцены. А также тот, кто на билет назначает цены».
Осветителем сцены его как раз в тот день и не приняли, не в театр, правда, а на открытую площадку детского фестиваля. Он теперь считал этот случай пророческим. «Назначает цены» — это он и есть. Он не мог тогда знать, кем станет, но как-то из будущего это проникло, просочилось из его триумфальной зрелости в лузерскую неудачливую молодость.
Вспоминалось, вслед за театром, как впервые в жизни увидел такой ценник, ещё школьником, в каком-то чешском переводном журнале прочел статью о том, какая полезная вещь штрих-код, как много в нём информации о товаре. Но ни на каких товарах в своём советском детстве он таких штрих-кодов не видел, сколько их ни рассматривал. Цена тогда была глубоко вдавлена в поверхность книг и кастрюль, как неизменное врожденное клеймо, и мальчик мечтал, что однажды они появятся, штрих-коды сядут на вещи, как ночные узорчатые мотыльки, тогда-то и наступит будущее, и радовался, когда они появились, хотя был уже не ребёнок. Он любил об этом рассказывать в интервью, которые давал теперь каждый день.
Ему пробовали подражать, но никто не хотел брать ценников у других, у эпигонов, все хотели иметь ценники автора, того, кто всё это придумал, желательно с автографом.
11.В его мастерской непрерывно трещали аппараты, из которых лезли наружу ленты с готовыми ценниками. Ассистенты набирали нужные слова, принимали заказы по телефону, приносили ему отдельные ценники и готовые мозаики на подпись. Его жена, давно уже не Фотодевушка — не оставалось на баловство времени, — управляла всем этим. Отвечала на звонки, подписывала контракты, назначала время встреч с прессой.
— Я сам! — не уставал Ценартист ежедневно нырять в эйфорию, сжимая жену, или не обязательно жену, в объятиях. — Я сам решаю, какая цена у какого слова, вещи и существа. Я сам клею им ценники, Бог диктует мне цифры и показывает мне предметы, как показывал он Адаму всех существ земных, чтобы дать им имена.
12.Так бывший Продавец, ставший настоящим художником, и не делал в жизни более ничего, кроме ценников со штрих-кодами. На пике своей карьеры он оклеил ценниками на три дня немецкий рейхстаг и французский центр Помпиду, наняв сотни рабочих. Конечно, мода на ценарт со временем поуспокоилась, но очередь заказчиков в мастерскую не иссякала до последнего дня. И вот последний день наступил.
В больнице знаменитый старик дрожащими руками наклеил какой-то девочке на присланную матрешку свой последний ценник, не за деньги, а просто так, потому что нужно делать добро. На его похороны собралась толпа молодых и не очень людей в футболках с увеличенными копиями лучших его ценников. Над их головами реяли флаги со штрих-кодами. На стене собора лазерной эпитафией под его любимую музыку скорбно дрожал в сумерках авторский ценник с фамилией покойного. Могильная плита представляла собой белый сахарно-искристый сверкающий мрамор с черными полосами штрих-кода, именем, фамилией и двумя датами вместо цены. На этом надгробии лишним было объяснять, кто тут лежит. Правда, он был далеко не первый, кто лёг под такой штрих-камень. Сам не раз делал эскизы к чужим плитам.
13.Но и это ещё не конец истории. После похорон великого Ценартиста, после поминок и соболезнований, сначала полушепотом, а потом и в полную силу всюду стал повторяться вопрос: а кто же теперь будет делать нам ценники? Кому оставил он это право? Наследники по разным линиям родства устроили тяжбу, но достаточных доказательств не было ни у кого, все ссылались на непроверенные, устные завещания.
Да и не хотел никто заказывать у родственников. Кто они такие, в конце концов? Авторские ценники постоянно росли в цене, их все хотели купить, но никто не хотел продать, ведь никто не сомневался, что через несколько лет эти липкие подстершиеся бумажки, какая бы ни значилась на них цена, сравняются в стоимости с платиной и бриллиантами. С годами штрих-коды мутнели, испарялись и больше не бибикались кассовой машиной, но это и делало их по-настоящему старинными, дорогими, их помещали под стекло в охраняемых залах музеев и личных коллекций. Их замораживали в хранилищах. Ценартиста больше не было. Без него мир опустел. И люди решили, что у гения нет наследников. И ценники со штрих-кодами стали вновь тем, чем были они до озарения, пережитого Продавцом в магазине, вернулись к положению обычной пометки, удобного машинного сообщения.
Бесценные ценники мастера. Их число навсегда останется ограниченным. Отдельные безумцы из списка самых богатых людей мира ставили целью собрать у себя их все, сколько бы это ни стоило. Их агенты вели переговоры, перекупали друг у друга раритеты, богачи в отчаянии разорялись, но ни у кого на свете не может быть столько денег, чтобы купить все авторские штрих-коды, да и где гарантия, что внезапно какой-нибудь человек не выложит на торги новые, прежде не засвеченные ценники, тем не менее подтвержденные автографом.
Появилось немало подделок. Нужна была подпись мастера на ценнике. Её, собственно, и подделывали. Или, вместо подписи, требовалось для подтверждения не меньше пяти свидетелей, близко знавших Ценартиста. Их подкупали. Оказаться другом покойного превратилось в очень и очень выгодное дело. Сто друзей образовали влиятельный клуб и больше никого к себе не пускали, остальные «друзья» писались в кавычках и не признавались рынком.
Никто и никогда больше не мог, не имел права, сделать ценник и штрих-код чем-то большим, чем просто ценник и штрих-код. В память о покойном, из уважения к искусству, из соображений стабильности рынка и вообще. И вот это уже самый настоящий конец нашей истории.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ценарт - Алексей Цветков бесплатно.
Похожие на Ценарт - Алексей Цветков книги
- День всех влюбленных - Сергей Арно - Социально-психологическая
- Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров - Детективная фантастика / Социально-психологическая
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Перевозчик - Анатолий Батов - Социально-психологическая
- Путеводитель - Сергей Елисеенко - Социально-психологическая
- Птица счастья - Роберт Джоэль Мур - Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Первый шаг - Сабина Янина - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Все правые руки - Юрий Витальевич Яньшин - Боевая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Водопад - Иван Алексин - Космическая фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
