Форма входа
Читем онлайн Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Вера Корсунская
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И вот, хотя в записях гражданского состояния Базантена Малого рождение Жана Ламарка было отмечено, как появление на свет высокого и знатного сеньора, — для него была одна дорога в жизни: духовная карьера.
В выписке из регистрации актов крещения приходской церкви Базантена за 1744 год значилось:
«В 1744 году 1 августа родился в законном браке и на следующий день был крещен нижеподписавшимся кюре Жан Батист Пьер Антуан, сын мессира Жака Филиппа де Монэ, кавалера де Ламарка, властителя Базантена Большого и Малого, и знатной и высокопоставленной дамы, Марии Франсуазы де Фонтэн, живущих в их замке в Базантене Малом».
Что значило это высокое рождение при отсутствии земель и денег? Для знатных людей, обладающих большим состоянием, могли быть разные дороги в жизни: конечно, прежде всего, шпага, потом придворная служба, мантия прокурора, наконец, выгодное место в каком-нибудь учреждении. Без денег же — только сутана!
Но при знатном происхождении по получении монастырского образования совсем нет нужды стать преподавателем физики или инспектором где-нибудь в глуши, за немыми стенами монастыря.
— Это удел юношей из низких сословий, — утешали друг друга в семье.
Дворянин же дает обет безбрачия и становится аббатом, потом может быть епископом. Для него возможна даже красная мантия кардинала. Аббат знатного происхождения может добиться высокого положения в свете, при дворе самого короля, стать вершителем судеб человеческих… Разве история не знает таких примеров. Их приводили сколько угодно и отец, и братья, говоря друг другу, что все складывается для Жана самым наилучшим образом.
Эти разговоры велись иногда в присутствии Жана, чтобы показать ему, какое блестящее будущее его ожидает, если он будет послушным и прилежным в колледже. Его жребий нисколько не хуже, чем доля братьев.
И все-таки сердце Жана постоянно щемило тоской о том, чего не может быть…
Около полудня Жан Батист в сопровождении слуги отправился в иезуитскую коллегию, в которой он учился в городе Амьене.
Среди капетов в Амьене
Амьен — один из самых старинных городов Франции. Он был столицей бельгийской Галлии еще до Цезаря. Потом несколько раз переходил из рук в руки разных государей; даже одно время далекая Испания владела им и, наконец, он был окончательно присоединен к французской короне.
Город расположен в плодородной равнине на извилистом берегу реки Соммы. Старинная крепость, длинные крепостные валы и рвы, великолепный собор, на окраине старый августинский монастырь, в котором расположился колледж иезуитов (членов монашеского общества Иисуса).
Служба в капелле при коллегии иезуитов кончилась.
С молитвенником в руках, школьники чинно, один за другим выходили из капеллы. Они вдыхали полной грудью свежий воздух, радуясь свободе после дня занятий в классах и долгой молитвы под мрачными сводами, где в нишах белели статуи святых.
Откуда-то из предместья доносился слабый запах трав, чуть-чуть потягивало дымом. Закатные лучи солнца золотили верхушки деревьев.
Большинство мальчиков разбежались по домам тотчас по окончании службы. Кое-кто задержался во дворе, беседуя с товарищами.
Несколько особняком держалась группа детей и подростков, выделявшаяся просторной длинной одеждой черного цвета и круглой шапочкой на голове. Это воспитанники колледжа, готовившиеся стать впоследствии священниками, — «капеты» (capette — по-французски шапочка).
В отличие от других учеников — приходящих — капеты жили здесь же, в особом помещении при колледже. Среди них находился и Жан Батист. В девятилетнем возрасте отец привез его к иезуитам.
И вот для Жана начались дни похожие друг на друга, как близнецы. Латынь, математика, физика, обедня, — круг, замкнувшись, повторяется снова… латынь, математика, физика, обедня…
Бледные, одетые в черное мальчики ведут тихую, незаметную жизнь за монастырскими стенами. Их держат все время под надзором, водят в церковь.
И так будет год, два, три, много лет, пока не откроются двери колледжа, чтобы выпустить молодого монастырского учителя.
Он выйдет для того, чтобы открыть дверь в другой монастырь, где будет учить бледных мальчиков все той же латыни. Будет сопровождать их в церковь и стеречь в дортуарах, получая за это скудное вознаграждение. Жилищем ему станет служить жалкая келья, одеждой — все то же черное платье, которое он будет носить долго-долго, за неимением денег на покупку нового.
Та же тишина, оцепенение, жизнь вне времени, событий и пространства…
…Очень, очень редко ученикам разрешали выйти из монастыря. Тогда они проходили тихими улицами, вызывая внимание прохожих своим странным одеянием и бледными лицами.
Бедные школьники, пришедшие из деревень, находили восхитительными эти прогулки по городу, где было так много красивых зданий и столько нарядных людей.
В закатный час они приближались к великолепному старинному собору, с главной башней в сто тридцать метров высотою. Вряд ли знали капеты, что перед ними возникало одно из лучших готических зданий Европы, замечательное и прекрасно сохранившееся архитектурное произведение XIII века.
Но каждый раз они изумлялись внушительным размерам собора, занимавшего площадь около гектара. Их восхищали многочисленные статуи святых, которые украшали его наружные стены.
Стрельчатые своды, опирающиеся на каркас из столбов, с огромными окнами между ними вместо стен, устремлялись ввысь. И это придавало зданию сочетание величия с легкостью и ажурностью.
Капеты медленно шли вдоль главного фасада, с благоговением поднимая взор на «прекрасного амьенского бога», — так называют статую Христа поразительной красоты. Рассматривали бронзовую статую Петра Амьенского, известного участника крестовых походов.
Башни, порталы собора, каменные резные украшения — все занимало школьников. Они любовались бесчисленными отражениями солнца в витражах окон, — картинах духовного содержания и орнаментах из стекла и цветных камней, пропускавших свет.
В вечерних лучах одни окна пылали заревом пожара, в других кусочки стекла блистали наподобие драгоценных камней.
Держась за руки, как зачарованные, подолгу смотрели мальчики на эту красоту.
Потом, боясь опоздать, они быстро возвращались в монастырь, усталые от впечатлений, охваченные непонятным ощущением.
Было ли то сожаление о чем-то прекрасном, блеснувшем рядом с их жизнью в тихих кельях и мрачных коридорах, такой монотонной и серой?
Высокие ли своды собора и гармония его частей создавали приподнятое и вместе с тем печальное настроение?
Может быть, юную душу томило предчувствие того, что в будущем жажду прекрасного вытеснят мелкие и низменные интересы, светлую дружбу заменят зависть, интриги и предательство, столь обычные в жизни аббата?
Изредка, после уроков и службы в церкви, капетам разрешались игры, и они предавались им до полного самозабвения.
Но Жан Батист? Любил ли он эти игры и прогулки? Кто из товарищей разделял с ним часы досуга, кому поверял заветные думы, и о чем?
Из дошедших до нас воспоминаний о детстве Жана остается впечатление, что в эти годы он любил одиночество; игры и забавы сверстников мало привлекали его.
Музыка была его страстью. Когда под сводами капеллы плыли густые звуки органа, душу Жана охватывал восторг. Случайно услышанная где-нибудь в городе песня надолго запоминалась. Он и сам охотно занимался музыкой.
Много лет спустя, когда Ламарк уже умер, его сын, видимо со слов отца, рассказывал:
«Маленький аббат, как его уже звали, не чувствовал никакого призвания к своему сану. Он завидовал участи своих братьев, возвращение которых в замок после каждой их кампании ознаменовывалось славными праздниками, на которые приглашали всю знать окрестностей. Он восхищался их блестящей формой, их свежим видом, уважением, которым они пользовались. Его взор был прельщен, а воображение не рисовало ему ничего прекраснее эполет. И когда он сравнивал свое печальное возвращение, то видел себя пренебрегаемым, забытым, стоившим в глазах родных так мало, что маленький воротник был для него только предметом отвращения».
И, может быть, красота амьенского собора лишний раз напоминала Жану, что не быть ему рыцарем, как мечталось.
Легко предположить, что с неизмеримо большим интересом он относился к геральдике де Ламарков и де Фонтэн, чем к истории какой-либо церкви. Гербы он знал наизусть. Ведь в них были золотой лев, башня с зубцами из серебряных монет, распростертые птичьи крылья, три красных розы, — символы отваги и мужества, которыми славились его деды и прадеды.
Возможно, что воображение подростка занимало сознание древности его рода. Утверждали, что род матери Жана восходил по одной из своих линий до Роберта I, бывшего королем Франции в X веке. А рыцарский род баронов Монэ де Ламарк происходил из провинции Беарн, где в течение многих веков владел обширными поместьями. Это были воинственные горцы, храбро защищавшие южные границы Франции.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Вера Корсунская бесплатно.
Похожие на Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Вера Корсунская книги
- Свет невидимого - Юрий Фиалков - Детская образовательная литература
- Загадочные земли - Семен Узин - Детская образовательная литература
- Рыбы - Джеффри Коу - Детская образовательная литература
- Обществознание. 10 класс. Базовый уровень - Анатолий Никитин - Детская образовательная литература
- Благодарный позвоночник. Как навсегда избавить его от боли. Домашняя кинезиология - Антон Алексеев - Детская образовательная литература
- Готовые сочинения по литературе. 9 класс - Елена Островская - Детская образовательная литература
- Стол находок утерянных чисел - Эмилия Александрова - Детская образовательная литература
- Практикум-хрестоматия по возрастной психологии - Галина Абрамова - Детская образовательная литература
- Покоренная плазма - Борис Васильевич Фомин - Детская образовательная литература / Физика
- Звездный витамин - Ник. Горькавый - Детская образовательная литература
