Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Спасибо, это то, что нужно, - улыбнулся Сергей.
- Если я Вам понадоблюсь - звоните, - хозяин показал на динамик и несколько кнопок, вмонтированные в мякоть стены, поклонился и вышел.
Сергей плюхнулся в кресло.
- Хочу выпить.
- Чего изволите? - прозвучал механический голос.
- Пива, пожалуй.
- Вам в банку? В бутылку? В стакан?
- В кружку.
- Сколько?
- Пол литра.
- Какого?
- Ну как какого? Лучшего конечно!
- У нас все лучшее, - самодовольно проскрипело со стороны бара.
- Ну не знаю... давайте светлого.
- Фирма и год выпуска.
- Уй надоел зануда, - возопил Сергей, которому уже не очень хотелось пива.
- Такого пива у нас нет, - озадаченно проскрипел голос.
- О, Боже. Ну тогда дай чего-нибудь на свой вкус.
В баре что-то зажурчало и перед Сергеем появился граненый стакан с прозрачной жидкостью.
- Что это? - спросил Сергей.
- Водка фирмы "Русская" в граненом стакане, количество 100 грамм, дата вып...
- Стоп! Я просил пива! ПИВА!
- Вы просили на мой вкус, - поправил голос.
- Я просил пива на твой вкус!
- А я не люблю пиво.
- А мне наплевать, что ты любишь. Дай мне пива.
- Какого?
- Любого.
- Конкретнее.
- Лучшего.
- А у нас все лучшее.
- А-а-а, черт с тобой! - Сергей схватил стакан с водкой, опрокинул, поморщился, поставил стакан на стойку.
- Закуси - посоветовал голос, и перед Сергеем появилась тарелка с соленными огурцами.
- Что это? - спросил Сергей.
- Огу-урчики, - довольно протянул голос.
Сергей взял огурец, похрумкал им, стянул с себя портки, рубашку и завалился на кровать.
- Потухни.
Свет погас. "И все-таки, я хотел пива", - подумал Сергей.
- Вечно вы люди не знаете, что хотите, - проскрипело из темноты, но Сергей уже не слышал. Он уже провалился в глубокий сон...
...Сергей открыл глаза.
Солнце ударило в лицо и он сощурился. Огляделся. Комната была не та.
Тесная, не уютная. Грубые кирпичные стены, с которых осыпается краска и штукатурка, одна стена, судя по всему, фанерная. С потолка свешивается провод, на нем лампочка (даже без абажура!). В углу старый обшарпанный стол, табурет. Под столом стопками навалены книги, бумаги. Сам он, как выяснилось, лежал на раскладушке.
- Сплю. Я сплю. - сказал он себе и, встав с кровати, начал одеваться. Одежда, кстати, тоже была не та.
За стенкой раздавались голоса, звенела посуда, тихо дребезжал радиоприемник. Что-то прострекотал женский, звенящий, молодой голосок "соседка" - подумал Сергей, что-то ответил густой, спокойный голос "мама" - понял Сергей. Он застегнул штаны и вдруг насторожился: голоса за стенкой умолкли, теперь скрежетало только радио, скрежетало что-то не громко, монотонно и Сергей не мог разобрать слов. Наконец голос приемника смолк, наступило мгновение тишины, но только мгновение. Раздался звон разбиваемого стекла и голоса те же, прежние, но что-то в них уже изменилось.
Сергей выскочил из комнаты, пулей пролетел в кухню, столкнулся в дверях с соседкой, которая молча упорхнула к себе. В кухне мама убирала осколки тарелок: похоже на пол грохнулась целая стопка. Она посмотрела на сына. Сергей тоже не сводил с матери глаз, и оба молчали. Мама собрала осколки, ссыпала их в ведро. Движения ее были спокойными твердыми, ничто в ее внешнем виде не выдавало нервного потрясения, которое она только что перенесла. Закончив уборку она подняла голову и посмотрела на Сергея.
Лицо ее было чуть бледнее, чем обычно, но как всегда спокойное, и голос тоже прозвучал спокойно и ровно:
- Доброе утро, Сережа. Завтракать будешь?
Сергей посмотрел на мать и, почему-то, ком застрял у него в горле. Он подавил собирающуюся уже начаться истерику и спросил, тоже стараясь сохранить голос спокойным:
- Мама, что-то случилось?
- Нет... то есть да... то есть...
- Мама.
- А что? Я ведь говорила, что война будет... - интонация была такая, что не понятно было спрашивает она или утверждает.
- Да, и папа так всегда говорил, - какое-то волнение дернулось у него внутри.
- Ну она и началась, - деланное спокойствие с трудом давалось немолодой женщине, - и... и чайник на плите...
С этими словами мать покинула кухню.
Хлопнула дверь и из дальней комнаты послышались приглушенные всхлипы.
- О, Господи, - выдохнул Сергей. Кухня поплыла у него перед глазами и он с трудом опустился на табурет...
... - О, Господи, - Сергей подскочил на кровати. Было часов пять утра, и в комнате еще было темно. Он повернулся на другой бок, - Приснится же такое, - пробормотал он.
Он ворочался еще с пол часа, но сон не шел. Попробовал старый способ: считать баранов - ничего не вышло, на ум лезли только дикие мысли о том, что только что увидел в ночном кошмаре. И, откинув все остальные мысли, он стал думать только об этом...
...Он думал только о том, что случилось. Он сидел в кухне и пил холодный чай, вошла мама.
- Что именно сказали по радио? - спросил он отрешенно.
- Ничего. Только, что сегодня двадцать второго июня 1941 года фашистская Германия вероломно... В общем сегодня началась война. Если тебе этого мало, то...
- Успокойся, - перебил Сергей, встал не допив чай и ушел к себе не сказав больше ни слова.
Как-то вдруг сразу постаревшая женщина рухнула на освободившуюся табуретку и тихо заплакала...
...Он проснулся. Над ухом разрывался будильник, сообщая, что сегодня: "22 июня 2941 года, восемь часов тридцать минут..." Сергей отрубил его. Он еще не проснулся до конца и все его мысли были там, во сне. Услышав сообщение будильника он дернулся, что-то смутно промелькнуло в голове, нехорошо кольнуло в груди, но он не ухватил мысль.
Он встал, оделся, умылся и пошел в гостиничный ресторан. На душе скребли кошки. Дело в том, что подобные сны преследовали его уже в течении пяти лет. Он жил двумя жизнями: во сне и на яву. Глобальные события в его жизни происходили и там, и тут, в остальном же эти жизни протекали по своему. Сны были яркие, цветные и такие... такие материальные, что настоящая жизнь порой казалась ему сном.
Сначала эти сны заинтересовали его и даже где-то как-то понравились, а самое главное, что они не стерались из его памяти, как обычные сновидения, а оставались в ней. Так продолжалось четыре года, даже чуть больше, а потом... Потом умер папа! Умер тихо, во сне и это сразу откликнулось в снах Сергея. И Сергей, который любил отца, и который перестал видеть его даже во сне, возненавидел эти сны. А они все повторялись и повторялись, и каждый был продолжением предыдущего, и, на смену ненависти пришел испуг часто переходящий в отчаяние. Он испугался, что сходит с ума, потом подумалось, что это болезнь, потом... Потом он понемногу привык к ним, хотя мысли о психическом расстройстве временами проскакивали у него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Серебряный куб - Константин Потапов - Героическая фантастика / Научная Фантастика / Попаданцы
- Отдать душу - Алексей Гравицкий - Научная Фантастика
- Мама - Алексей Гравицкий - Научная Фантастика
- Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Олег Верещагин - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Карлсоны - Алексей Гравицкий - Научная Фантастика
- Киров. Странник астрала (СИ) - Сокол Ибашь - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Сказки старого дома - Андрей Басов - Научная Фантастика