Чувствую, моему телу как-то вдруг (и с чего бы это?) полежать захотелось. Стал домой собираться. Проходим с Робертом мимо двери в его квартиру. Попрощались. Он заходит домой, а за дверью его мама ждёт. Вернулся, значит, дорогой! Блудный сын!

И мама (а у неё в руке тапочка была) дарит ему своё материнское благословение, причём по всем местам. И сопровождает изъявление материнских чувств хорошими такими выражениями, крепкими как кирпич.

Тут с нас обеих хмель-то и слетел! С меня от смеха, а с него от материнской любви.

В общем: берегите мам, мать вашу!

Ну вот, опять отвлёкся! Что я делаю!

Болтаю без умолку, что тот попугай, из тех, которых по телевизору кажут!

А Вы и уши развесили!

Тоже мне!

Я что байки пришёл сюда рассказывать? Нет! Тут дело серьёзное!

Психоанализ, понимаешь!

Первопричину ищу моих неудач. Мой первородный грех. И где же он?

Когда я всё-таки встретился с этим миром, я молчал. Не в смысле «не говорил», а в смысле «не орал». Странно? Все орут, да?

Нет, не все. Я не орал. А чё орать-то? Я сразу начал разглядывать мир, в котором оказался.

Уже тогда я знал, что поорать ешё успею. Зачем ради такой ерунды тратить первые мгновения своей жизни?

А как-то позже, через какое-то время, я заговорил. Моё первое слово было «баба». Мама, услышав его, умилилась: настоящий мужик! Сразу о бабах!

А родители у меня ещё молодые, и погулять им тоже охота. Мне год. Они в кино. Меня оставили со старшим братом, которому семь.

Сидим, значит, с ним. Я какаю. Улыбаюсь, гугукаю, говорю «баба!» и какаю. А он, значит, подтирает. Хорошо подтирает, тщательно. Рвёт газеты и опять подтирает. И так хорошо это делает, что вонючие бумажки с портретами вождей заполняют всю нашу комнату в коммуналке.

Короче, имидж он мне испортил. Родители вернулись, что они видят? Меня посреди этой кучи вонючей бумаги.

«Ну и засранца на свет произвели», – думают они.

Может это корень моих неудач?

А брат продолжает и дальше за мной ухаживать. В следующий раз он мне в нос бумаги натолкал – сопли вытирал.

А однажды я у него нырнул с дивана головой в пол.

Мои, незабвенной памяти, друзья, частенько ещё именовали меня тормозом. Может я с тех пор тормозить начал?

Но я, хоть мне и год всего был, хоть говорил я тогда исключительно о бабах, всёж не дурак был. Как-то однажды, мать свидетель, я ему отомстил.

Мамка усадила нас рядом на диван, дала нам по леденцу. Я со своей конфеткой быстро расправился. А братан, повернувшись ко мне, дразнился. Свой леденец он держал в открытом рту и показывал мне, всасывая его и высовывая обратно. Я глядел-глядел, приблизился к нему и хвать зубами конфету. Тогда у меня, как и сейчас, аккурат, два зуба было – сверху один и снизу. Брат от удивления рот открыл, а я конфету ту уже схавал.

Вот что значит, в семье клювом щёлкать! Братан у меня в рёв, а я счастлив.

Это была моя первая победа!

Вот так я тогда и двигался по жизни, поражения и победы есть, значит живой. В общем, какой-никакой, ушибленный головой, с двумя зубами, но всё же живой.

Аз есмь!

Ну, всё! Язык устал!

Я вам не тут! Вернее, я тут, конечно, но язык у меня не самая сильная часть тела, я вам не президент Советского Союза!

Вообще не помню, что бы я когда-нибудь столько говорил. Завтра прослушаю и пойму, гожусь ли я в депутаты.

Как Вам моя речь? Как язык, обороты, один…

Пук!

…чего стоит! Чёрт, я не об этом!

Ну, ладно, всё, у нас с Вами связь состоялась.

До следущей связи. Пойду, прогуляюсь.

Пока!… Щёлк.

* * *

Щёлк… Ик! Привет!

Кто это? Ик! А это ж мои отражения! Ой! Ик! А если один глаз закрыть? Ик! Ой! Да! Тогда я там один! Ик! Ну рожа у тебя, у меня…!

Чтой-то мне такого себя и любить-то не хочется! Ик!

Пойду в сортир! Ик!

Башмаки к чёрту! Ик! Эт я сегодня хорошо прогулялся! Ик!

Шлёп, шлёп, шлёп.

Ик! Бе – е – е – е!

Пардон! Ик! Кажется я блеванул… Ик!

Бе – е – е – е!

Эт я хорошо сегодня выпил! Ик!

Я что-то хотел сказать? Ик!

К чёрту, завтра… Ик!… скажу…

Ик! Бе – е – е – е!

…Щёлк.

«ЛИТЕРАТУРА ПУКА!» —

СЛОВО КО ВТОРОМУ ДНЮ «НЕУДАЧНИКА»

Привет, дорогие!

Я, как Вам известно, публикуюсь не только здесь, но и в других местах. Кое-где даже получаю отзывы, порой интересные. Дело в том, что мои опусы не считают литературой, а тем паче юмором. Согласен, ни на что более изысканное, чем БРЕД СИВОЙ КОБЫЛЫ, я не гожусь.

Хотя у меня есть аргумент – порой я бываю смешным.

И под влиянием народных (и инородных тоже) и прочих масс, соглашусь: моя литература – это литература ПУКА! Причем я от этого никаких неудобств не испытываю, ибо моей целью не было написать «Анну Каренину», а вот «Идиот» – это по мне, в точку, как говорится, причем не изысканный Идиот 19-го века, а НАСТОЯЩИЙ ИДИОТ 21-го!

Нынче масса народна – весьма неоднородна, как, я надеюсь, Вы заметили. Если полторы сотни лет назад все читали «Войну и мир» и восхищались, то теперь появились Дарья Донцова, «Полные записки кота Шашлыка» и (о, ужас!) я, Ваш покорный слуга. Разнообразие налицо! А те маститые писатели и критики, которые сами себя причислили к лику Святых, усиленно делают вид, что ничего не изменилось, и они, и только они правят моду на Парнасе. Увы, господа, писаки (пардон за фамильярность – уж я то знаю, что вы такие же бредуны как и я, может только Ваш бред – это БРЕД, а мой – просто бред), Ваши каноны устарели, как впрочем, и Вы сами, со своими взглядами вместе.

Ведь литература, из искусств, дольше всех сопротивлялась изменениям. Музыка, живопись, скульптура, архитектура – они изменились уже давно, теперь и наша очередь.

Помню, около восьми лет назад, участвовал в лит. конкурсе, у нас здесь, в Йошкар-Оле. Местный писатель (авторитет, член Союза Писателей России) тогда заявил, что у меня – не литература, а чтобы научиться писать я должен прочитать его творчество. Иными словами, делай как я и все у тебя получится! Это правило старо как мир. К чести того же Толстого, он советовал читать Пушкина начинающим писателям, а не себя!

Что касается юмора, то, на мой взгляд, юмор – это когда смешно, не смешно – не юмор. А как еще это называют: стеб, прикол, байка или еще как – не важно.

Может, мой юмор не так тонок, как английский? Возможно, а кто-нибудь знает, что такое настоящий русский юмор? Сдается мне, что ни у одного народа такого количества анекдотов, как у нашего, нет. А в анекдотах что? Там все прилично и по канонам? Нет, потому как жизнь наша, она и есть – анекдот. А где Вы видели, чтобы в жизни все было прилично?

Увы и ах! Вот, как и жизнь наша, так и мое творчество!

Итак, всех тех, кто не ханжа, и приемлет мою литературу пука, приглашаю продолжить знакомство с моим творчеством!

ДЕНЬ 2

Щёлк… Ик! Привет!

Да, забавно. Послушать самого себя, свой собственный бред, так сказать. Я бы даже сказал: прикольно. Особенно завершающие аккорды!

Я пока так и не понял, в чём причина моих неудач, но осознал две другие вещи.

Первое: радиоведущим я работать могу (депутатом тем более), язык мой, хоть и не такой толстый, как у работников народной трибуны, всё ж выдаёт кое-что интересное. И главное: по количеству смысла мои речи соответствуют высказываниям народных избранников, ведь народ знает, кого выбирать.

Второе: человек, помимо бестолковой молотьбы языком, производит множество других звуков. Не голосом. Хотя они, эти звуки, тоже, безусловно, принадлежат тому человеку, который их произвёл. Как объект авторского права.

Что я делал вчера?

Ну, думаю, вы уже это поняли. И как я до такой жизни докатился. Катился, катился и докатился…

Одному моему знакомому врачи рекомендовали бросить пить. И он бросил. (Молодец!) На три дня бросил. Встречаю я его на четвёртый, и он на автопилоте продвигается к дому. Я ему говорю:

– Тебе же нельзя пить!

– И я так думал, – бормочет он, – пока, вот, не попробовал. Оказалось, можно!

Наш народ не победим, это факт, во всех проявлениях собственной глупости. А я что? Я всего лишь один из миллионов.

В общем, вчера я напробовался. Но это уже потом. Ой, башка-то как трещит! Значит, выпил хорошо! Ползу на кухню, опрокидываю в себя две кружки воды и истекаю потом.

Возвращаюсь в комнату. По пути вижу гантели, которые торчат из-за тумбочки. Это наполняет меня гордостью и напоминает, что из всех видов спорта литрбол я предпочитал не всегда.

Надо что-то делать со своей жизнью. Решиться на какой-нибудь шаг, жест. Сказано – сделано.

На жест я решаюсь. Показываю сам себе кулак, но это не вдохновляет. Тогда встаю и, покачиваясь, отправляюсь за гантелями. Нагибаюсь за ними и полной грудью вдыхаю пыль, километровым слоем которой они обросли.

– Ап – чхи! – ну ни фига себе чихнул! Слышали? Чуть мозги не вылетели. Приятно осознать, что они (мозги, не сопли) ещё присутствуют, хотя вчера, похоже, они были в командировке.

1 2 3 4 5 6 7

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Досье неудачника. Дневник странного человека - Родион Кормановский бесплатно.

Похожие на Досье неудачника. Дневник странного человека - Родион Кормановский книги

Я уехала в кантон Ури. Дневник эмигрантки - Татьяна Масс - Русская современная проза
Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
Рассказы русской француженки. Проза и публицистика - Татьяна Масс - Русская современная проза
Современное путешествие Лады в ад и рай - Андрей Симонов - Русская современная проза
Дневник похождений кота Гизмунда Первого. 2015 год - Ольга Чалых - Русская современная проза
Разумное начало заложено в способности здраво мыслить. Мои штрихи… - Сергей Демьянов - Русская современная проза
Досье поэта-рецидивиста - Константин Корсар - Русская современная проза
Заратуштра - Андрей Гоголев - Русская современная проза
Дневник директора школы - Александр Попов - Русская современная проза
Богов любимцы - Саида Абанеева - Русская современная проза

Оставить комментарий