Форма входа
Читем онлайн Дорога через горы - Юрий Покальчук
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Около часа мы лежали под самым носом у часовых. Они сменились. Танки стояли метрах в десяти один от другого, при смене часовых слышалась немецкая речь. Немцы.
Часовые встретились, заговорили. Мы со Збышеком поползли к одному танку, Санчес и Оливье к другому. Часовые болтали, стоя между танками. А мы уже лежали возле стальных громадин, и я чувствовал железный запах гусениц, металл отдавал грязью, холодом и смертью. Но это был наш шанс.
Часовые разошлись в разные стороны, приближаясь к танкам. Секунда, и, повернув за танк, часовой увидит нас. Но Пако, оставшийся напротив в парке под деревом, кашлянул, потом еще раз. Вовремя! Часовой был готов выстрелить, поднять тревогу.
Именно в это мгновение я с ножом бросился на него сзади, закрывая свободной рукой его слюнявый рот. Тело врага резко дернулось и обмякло, еще несколько ударов — это Збышек.
А Санчес? Вижу возле танка высокую фигуру, натягивающую чужую одежду... Ага, все в порядке. Санчес, как всегда, безошибочен. Появляется Пако. Совсем ненадолго. Назад, и всех сюда. Только без шума. Чтоб ничто не звякнуло. Только оружие и патроны. Все оставить. Збышек переодевается в форму врага. Еще мгновение — и они идут с Санчесом навстречу друг другу. Часовые. Все спокойно. Постояли, поговорили, возвращаются к своим танкам. Скоро новая смена. Где же наши?
Пако снова возле меня. Все здесь. Мой автомат. Так. На две группы. Там старший Санчес. Со мною Пако, Збышек, Изабель, Антонио, раненный в ногу, но ходит. Сюда его несли, чтобы тихо. Еще Родригес, да, наш механик, опора наша, и мексиканцы Фернандо и Бенито, раненый, с забинтованной головой, самый веселый в нашей группе. Раненые внутри машины. Изабель тоже. Тихо, только тихо, еще немного. Шестеро в танк едва поместятся! Хорошо, снаружи мы с Фернандо. Пако? Нет, внутри. Возле пулемета Збышек и Антонио. Хорошо, Пако у люка. Оружие с часового.
Вижу Санчеса. Иду навстречу. Последний проход. Готово, говорит Санчес. Теперь бог нам в помощь! Уже помог малость. Не бог, а Санчес. Теперь вперед! Танк Санчеса первый — тот знает дорогу. Оливье — прекрасный механик. Держись!
Наши два танка рванули прямо с места, круто развернулись на фашистский лагерь, уничтожая все, что под них попадало, а мы расстреливали врагов из автоматов и пулеметов.
Вылетели на Параллель и помчались Барселоной, стреляя. Надо было спешить. За нами пошлют такую погоню! Однако мы были счастливы, мы ожили, на какие-то несколько минут показалось, что побеждаем, что не все потеряно, что наш поход — марш триумфа над поверженным врагом. Увы, за нами уже мчались машины с фашистами, летели сигналы, приказывающие немедленно перехватить нас. Где-то двигались против нас танки, выруливали самолеты... Мы, смяв какой-то сарай, прошли двумя переулками напрямик к «китайскому кварталу». Их машины не могли пройти за нами, только в обход. Мы вырвали несколько минут.
Надо было выпустить все снаряды и успеть вывести из строя танки. Не знаю, сколько наших выстрелов из пушек оказалось удачными. Думаю, немного. Но мы израсходовали весь боезапас, проскочили через оставшиеся кварталы и мчались в горы, дальше и дальше. Наконец танк Санчеса остановился. Наш тоже.
Мокрый, в немецком френче, Санчес выглядел очень комично, я отметил это механически. Погиб Рамирес, убитый пулей, упал с танка на ходу. Ранен в плечо Антуан.
— Все, Омбре, пора! Здесь!
Наш отряд выгрузился из танков. Все сгрудились, и мне еще не верилось, что каких-то несколько часов назад мы были убеждены в неизбежности своей гибели. Мы смотрели смерти в лицо, и она отступила. Надолго ли?
...Никогда не думал, что зима в Каталонии может быть такой холодной. Собственно, не в Каталонии, а в каталонских Пиренеях. Идем уже три дня. Вчера Бенито сказал, мол, к нашему костру бы да тот танк, что подожгли, вот бы обогрелись. Но разговариваем мало. Нет времени, нет сил.
Дойдем ли до Франции? Как дойдем? Санчес говорит, что до границы еще около ста километров. Горами это вдвое больше. А мы давно в пути. Еды едва на раз в день. Неизвестно, как дальше, как выдержим. Раненые, Изабель...
Пако — молодец. Ни слова об усталости, хотя и вижу, что едва не падает, ни разу не отказался помочь, первый во всем. Смотрю на его лицо. Ночь, разожгли костер, и он кажется мне значительно старше, совсем взрослым человеком, много пережившим, оставившим позади целую жизнь. Пако пятнадцать лет. Да есть ли у него эта жизнь за плечами? Увы, мало. За плечами у него куда больше смертей.
Спим мало — холодно. Но сон необходим. Усталость пересиливает всех к вечеру — едва наступают сумерки, чаще становятся привалы. Люди не едят, потому устают скорее. Уже и забыли о смерти, идущей за нами по пятам.
Разожгли костер. Спим на сорванных ветках. Заморозок. Спим по двое — теплее, хоть с одной стороны защита. Збышек и Изабель. Нужно дойти. Оливье с сыном — французы. Антуан, восемнадцать лет, ранен в плечо. Воюет вместе с отцом Антуан с шестнадцати лет. Возвращаются домой. Нужно дойти. Сато Такааки, невысокий, круглолицый японец, учился во Франции, юрист, пошел в Интербригаду в первый год войны, проучился два года и воюет без малого три. Его знание дзю-до пригодилось нам еще в Мадриде. Молчаливый, сосредоточенный и четкий.
Мексиканцы. Оба мои ровесники. Два года в Испании. У обоих невесты, матери, я видел фото. Я знаю все о каждом. Мы уже давно породнились. Мы единое целое.
Назначаю часового. Антонио. Самый сильный среди нас. Могучий великан баск, был ранен, вылечился, попал в плен, сбежал. Семья, кажется, уже во Франции. Жена, пятилетний сын и мать. Где? Будет искать. Нужно дойти.
Санчес не ложится. Подходит. Нечего есть. Я пойду, Омбре, посмотрю. Где-то в здешних местах должна быть отара. А может, и нет. Но попробую найти... Откуда у него берутся силы? Все на себя, все для других. Семья замучена фашистами. Из самых бедных. Сын двенадцати лет, дочка четырнадцати, привез в Барселону учиться грамоте. Началась оборона, вернул их в родное селение. Пришли фашисты, расстреляли жену и детей, всех троих, год назад. Говорит мало. Действует. Гроза для врагов,
— Я пойду с тобой, viejo[1], — говорю ему. — Одному не стоит.
Не возражает.
— Bien, vamos[2].
— Я тоже, — говорит Пако. Но он уже клюет носом.
— Нет, hermano[3], ты оборудуй нам место для спанья и побереги его. Я вернусь.
Я смотрю в лицо Пако и вижу страх, прогнавший сон. Единственный в его нынешней жизни страх, что я не вернусь. Что со мной что-нибудь случится. Я знаю цену этому страху, знаю его силу и подхожу к парню. Здесь нет фашистов, muchacho[4], спи, я скоро вернусь. Он читает мой взгляд и убеждается — я спокоен, я говорю правду. Сон мгновенно одолевает его. Я буду ждать, Андрес, бормочет он, засыпая, я буду ждать, возвращайся.
Мы идем с Санчесом в гору, и я удивляюсь, что вообще способен ходить, а совсем не тому, что мы идем вверх ночью где-то в Пиренеях, через горный лес, где на каждом шагу может встретиться неприятная неожиданность — провал, обрыв, скала, осыпь. Бредем долго. Выходим наконец на поляну, светит луна, и едва заметная тропинка среди примерзшей травы ведет куда-то вперед.
— Я не ошибся, — радуется Санчес.
А я знаю, что он не ошибся, когда это он ошибался? Давно бы погиб, ошибаясь и делая то, что пришлось еще в мадридской группе.
Мы нашли отару. И пастух отдал нам почти все, чем располагал: сыр, хлеб, несколько луковиц.
— Ты так молод, парень, — сказал пастух, — а говоришь как старик, — он смотрел на меня. — Если бы не видел тебя, подумал бы, что у тебя вся голова седая.
Пастух был стар, и я не боялся его, не боялся, что он предаст, и знал, что Санчес тоже не боится.
— А тебя я знаю, — сказал старик Санчесу, — ты Диего Санчес, за твою голову дают пять тысяч. Ты так дорог для фашистов. Почему?
— Хочешь заработать, Аурелио? — спросил Санчес.
— Я слишком стар, чтобы дать тебе по роже, но ведь и ты знаешь меня, Диего. Только не знаешь, что когда расстреливали твою семью, то заодно и моего брата со всей родней.
— Знаю, — сказал Санчес — Я поначалу думал, ты не узнал меня. Не говори никому, что мы виделись. Пусть думают, будто я умер.
Молча смотрел он в горы, потом, словно проглотив что-то, произнес:
— Я вернусь, если выживу, чтобы отдать долги. Я им много должен, фашистам, обязан вернуть. Если буду жив.
Когда уходили, старик остановил нас.
— Тяжело, — сказал он. — Все тяжело. Возьмите овечку. Чтобы ты вернулся, Диего, чтобы мог вернуться!
Мы пришли в лагерь почти на рассвете. Сато щелкнул из-за дерева винтовочным затвором, потом, узнав, расплылся в широкой улыбке. Все спали, а он отсчитывал время — долго нас не было. Думал, случилась беда. Еду оставим на утро. Сейчас спать. Нас сразу не будите. Уже четыре. Выйдем в восемь.
Я представил, какие лица будут у них утром, и вдруг осознал: теперь-то мы наверняка доберемся до границы через два или три дня, и если не наткнемся на большой фашистский патруль, то война для нас на том и завершится.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дорога через горы - Юрий Покальчук бесплатно.
Похожие на Дорога через горы - Юрий Покальчук книги
- Сияние шести солнц - Акрам Айлисли - Современная проза
- Сказка о хрустальной пепельнице - Акрам Айлисли - Современная проза
- Тяжелый камень - Акрам Айлисли - Современная проза
- Учитель пения - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Свечи на ветру - Григорий Канович - Современная проза
- Туннель - Фридрих Дюрренматт - Современная проза
- Орфография - Дмитрий Быков - Современная проза
- Дом, в котором... - Мариам Петросян - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
