танцуя победный танец внутри.
— Не ругалась, — морщу лоб. — Кажется, нас заставили отмывать следы преступления, потом отмывали уже нас, а потом ванную от отмывания нас после уборки.
Запутал, так запутал, но Лизе смешно, и я вместе с ней улыбаюсь.
— Моя бы не простила, — очень тихо, но чётко проговаривает девочка.
— Строгая?
— Справедливая, — с заминкой, но отклик есть.
«Ага, справедливая», — хочется высказаться, но мы же типа едва знакомы.
— Кем работает твоя мама?
Очередная закинутая удочка, и Лиза попадается.
Выслушиваю короткий экскурс в профессию учителя и все тяготы этого неблагодарного ремесла. Специфичные словечки и выражения так не идут молодой девушке, и так явно прослеживается воспитание матери, что охота перевести тему.
— А ты сама также думаешь? Ну, учитывая место учёбы, ты не так ненавидишь детей?
— Мама не ненавидит, нет! Она просто считает их распущенными. Ребёнок должен уметь слушать и слушаться, уважать старших. Это очень важно!
— То есть, ходить строем и по команде выполнять упражнения?
— Нуууу, да. Мама так считает. Ой, моя остановка!
Девчонка как будто пугается откровенности. Вскакивает и начинает мимо меня протискиваться к выходу, стараясь никак не соприкоснуться.
Поздно, если учесть, что моя рука почти всю дорогу пролежала на худеньком плечике. Плечом-то не назовёшь.
Встаю, прекратив попытки совершить невозможное. К дверям тоже иду неторопливо — до точки высадки минута минимум.
— Мама думает так, а ты? Ты сама, Лиза, что думаешь?
Окей, балл за выдержку Елизавете и минус у меня за нетерпение. Мне уже не для галочки, а реально интересно узнать её рассуждения.
В солнечном сплетении припекает и щекочет, нашёптывая. Мол, ни с кем из представительниц противоположного пола я не общался так долго платонически. Саба на своей волне, мама озабочена моим здоровьем больше, чем пространными беседами. А другие… одноразовые… С ними явно я пересекался не для такого плана орального удовольствия.
Пока я хмыкаю от выводов, автобус тормозит и очень неаккуратно. Меня бросает вперед, и я буквально впечатываюсь в Лизу. На инстинктах хватаю её за талию и прижимаю к себе. Если бы не рюкзак, мы бы слились в одну фигуру.
Выношу её, спрыгивая на асфальт. Не весит же ничего.
Но настроена воинственно. Стоит стопам ощутить твердую поверхность, начинает вырываться, отцепляя мои пальцы от себя. А мне… чёрт, мне хочется дольше не разжимать.
— Спасибо, что проводил, — оставив между нами не меньше метра, благодарит. — Дальше я сама.
— Я провожу, — настаиваю.
— Не надо. Пожалуйста. Мне… нельзя… — в глазах мольба и слёзы, которым противостоять не могу.
— До угла дома, — предлагаю компромисс. — Хочу убедиться, что ты в безопасности.
Договариваемся, что у торцевой стены прощаемся и синхронно прыгаем через лужи.
Лиза сопит, я наблюдаю.
— Я думаю, что с детьми нужно договариваться. И ещё думаю, их нельзя ругать, чтобы заслужить уважение. Страх, конечно, мотивирует, но он не поможет зародить любовь в детском сердечке.
Вникаю далеко не сразу. Сначала вовсе не понимаю, к чему это звучит.
— Спасибо. Дальше я сама. И, пожалуйста, если можно, не надо меня искать. Мне нужна эта работа…
Худенькая фигурка уже скрылась в тёмной парадке, а я перекатываюсь с пятки на носок, ища отгадку на брошенную фразу. Работе вроде не мешал. Что она имела в виду?
Идеально было бы спросить, но способов связи (официальных, естественно) у нас с Лизой нет. Зато есть другие связи.
В приложении такси меняю адрес ресторана на адрес Алиевой. Тачку заберу потом, сейчас есть дело поважнее.
Глава 21
POV Захар Одинцов.
Сабина открывает дверь после короткого звонка и складывает на груди руки, отчего короткий халат, накинутый на голое тело, приподнимается ещё выше. Стройные загорелые ноги приковывают мой взгляд, и я сглатываю, когда Алиева специально трёт одной ступнёй вторую.
— Я тебя не ждала, — тянет вместо приветствия.
А я тяну её в прихожую, наступая. Захлопываю дверь и тут же прижимаю Сабину к стене, не давая ей возможности отступления.
— И я не ждал. Как видишь, я здесь.
Она смеётся, запрокинув голову, а я прикрываю глаза, потому что её смех чересчур громкий.
В непонимании трясу головой. Вот она — Алиева. Привычная. Красивая, ухоженная и прекрасно знающая, как доставить мне удовольствие.
Уже сейчас её цепкие ноготки пробираются к ремню, распахнув полы куртки.
Я не люблю её. Эта категория — любовь — вообще удалена из списка моих потребностей, но Саба мне нравится. Определённо нравится, иначе мы не были вместе и не считались бы парой.
Условной, со своими оговорками, но парой.
И да, это моё желание — быть ей верным. Другие не вставляют.
Не вставляли.
Странный образ девочки с большими грустными глазами меня пугает. Я не собираюсь и не хочу очаровываться временным проектом, но уже загоняюсь мыслями о её жизни и способами ей помочь. Это неправильно!
Мы разбежимся, когда необходимость союза отпадёт, и я получу свою финансовую независимость.
Проект. Надо помнить об этом и не забываться.
Именно для этого я здесь, хоть сам же и ставил ряд условий.
Однако сейчас готов их нарушать, так как пока сдвиги минимальные и никто не свяжет меня с Елизаветой. Никто. До тех пор, пока сам не выведу её в общество. А это случится не сегодня.
— Хочу тебя, — шепчу Сабине, и, шлёпнув её по аппетитной заднице, разворачиваю на сто восемьдесят градусов.
Она понятливо упирается ладонями в стену, давая мне доступ к телу.
Брюки уже расстёгнуты и приспущены, остаётся избавиться от боксёров, чтобы войти и ощутить кайф женского тела.
Тороплюсь, оттягивая вниз резинку. Сразу же распускаю пояс халата, позволяя шёлковой ткани стечь к нашим ногам. Отодвигаю в сторону микроскопические трусики, к моему удивлению оказавшиеся на Сабе, и резко вхожу.
Быстрые движения приближают разрядку. Сцепив зубы, выхожу и заливаю светлый пол горячими каплями, лаская нежную кожу Сабины. Она не успела, я слишком торопился. Даю ей то, чего не хватает, и шумно выдыхаю, когда женские бёдра сжимают мою руку, требовательно ища продолжения.
Вытираю ладонь поднятой тряпкой и наконец-то скидываю верхнюю одежду.
— Есть перекусить?
— А что, там не кормят? — всё ещё ловя отголоски оргазма, Алиева включает режим ехидной стервы, к которому я тоже привык.
Бл#дь! Я реально настолько выучил её привычки, что могу предугадать развитие вечера.
Сейчас она прокачает мои нервы ещё на пару уровней, потом закажет поздний ужин, расставит на столике контейнеры и включит очередной видос с очередного своего показа.
Мы перекусим и пойдём на второй заход, оставшись на диване или перебравшись в спальню.
Предсказуемо.
