Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всего здесь было в обрез Край вечной магнитной бури и удушающе низкого содержания кислорода в атмосфере – достаточного, чтобы не отдать Богу душу сразу, но и не позволяющего протянуть долго. Чтобы такая жизнь и вовсе не казалась медом, букет газов, составлявших местную атмосферу, удачно дополняла солидная доза аммиака. Того из лишенных по какой-либо причине кислородной маски гостей Брошенной, кого слишком долго не могла вогнать в гроб хроническая гипоксия, добивала прогрессирующая эмфизема.
Что и говорить, райское это было местечко.
Тем не менее Империя воздвигла в этих неуютных краях несколько мощных, роботизированных производственных комплексов, содержать которые Директории оказалось не по силам, и теперь гигантские громады мертвых корпусов этих технологических монстров украшали самые неожиданные уголки здешнего ландшафта. Легенды о сохранившихся в их подземельях запасах дорогостоящего сырья, оружия или просто валюты, пережившей все пертурбации истории истекшего века – баксов Метрополии и строжайше запрещенных к обращению и потому особенно ценных самоумножающихся «листьев золотого дерева» из Мира Ку, – привлекали к ним авантюристов со всего Обитаемого Космоса. Ландшафт местами украшали остовы посадочных модулей кораблей кладоискателей и изыскателей, искавших здесь в былые времена упомянутые выше несметные сокровища, но нашедших только собственную гибель, – военное производство, даже поставленное на консервацию, умело защитить себя и свои секреты.
Плохая планета с дурной славой.
И вдобавок ко всему на ней Чикидару вот уже второй раз подряд пытались убить.
* * *Все – и собственный здравый смысл, в первую очередь – предупреждали его, что связываться с компанией Оранжевого Сэма – просто изощренно-глупая разновидность самоубийства, но очередной взнос «Гартману и Уиндему» за аренду «Леди» было необходимо платить сейчас. Или уж не платить никогда больше. Конечно черта с два «Гартман и Уиндем» когда-нибудь еще увидят эту посудину в своем стойле. Да и не хотят они ее там видеть – вряд ли их явно липовая контора наскребет в своих закромах достаточно баксов, чтобы оплатить хотя бы месяц простоя судна такого класса (как и откуда оно попало в их распоряжение – вопрос темный) Чикидара знал, что с «Леди» он не расстанется. Однако переходить из категории систематических должников в таковую профессиональных угонщиков со всеми вытекающими из этого осложнениями ему вовсе не хотелось. Да и сделка, предложенная ему почтенным Самюэлом Кови, выглядела сперва вполне невинным космокаботажем. Если не считать что каботаж на орбите Брошенной преследовался на равне с прямой уголовщиной.
Впервые он почуял недоброе, когда поймал нацеленный на него, Чикидару, сумеречный взгляд Чорри – Рыжего Гиммлера – взгляд палача, оценивающего, какой длины веревку подобрать для клиента данного роста и веса, чтобы вышеупомянутый клиент ее не оборвал, но и не трепыхался в петле без дела битых полчаса. А когда тот как-то раз, не спуская с Чики этого, вызывающего озноб взгляда, еще и сотворил знакомый всем, кто более или менее хорошо знал Чорри Лумиса, жест словно снял невидимую паутину со своего узкого, на ацтекскую маску похожего лица. На долю секунды пальцы Чорри всегда задерживались на длинном – через веко и угол рта пересекающем все его лицо – шраме. Скверный был это жест. Ничего хорошего не предвещавший. Это было еще в самом начале полета. Холодок пробрал тогда спину Чикидары он совершенно неожиданно задумался над тем обстоятельством, что каждый из Рыжих оттрубил в свое время не один год за пультом управления космических судов самого разного пошиба и, случись чего, не моргнув глазом заменит его – Чики – в командирском кресле «Леди». И то, что коды запуска основных групп полетных программ этого суденышка знал только он сам – арендатор и командир-пилот, – могло обернуться только излишним пристрастием людей Оранжевого Сэма при допросе несчастного хранителя всех этих бес помощных секретов, если уж они решат взять его в оборот.
Еще хуже была только одна привычка Рыжего Гиммлера – поигрывать стальными шариками-подшипниками, что в изобилии водились у нею по карманам. С виду – безопасное чудачество. Но только не для тех кому посчастливилось словить такой шарик в висок лоб или затылок. Эту манеру Чорри Лумиса расправляться со своими жертвами хорошо знали в Секторе, и привычка его пассажира постоянно перекатывать между пальцами три-четыре увесистые поблескивающие сферы – черт его знает, как ему удавалось удерживать их в одной, пусть даже очень широкой ладони, – радости Чикидаре отнюдь не доставляла. Говаривали, что у Чорри неплохой талант гипнотизера, и у того, кто засматривался на перекатывание сверкающих шариков, потихоньку ум заходил за разум, что только облегчало Чорри дальнейшее. Разное говорили. Во всяком случае, в метании шариков Чорри тренировался систематически, переколотил на борту «Леди» массу предметов, к тому не предназначенных, и держал в состоянии постоянного ожидания удара своим снарядом несчастную Марго – числившуюся за ним невероятно рыжую и невероятно озлобленную кошку, доставлявшую Чикидаре все неприятности, которые только можно ожидать от такого рода зверя, помещенного на борт космического судна, и еще множество – совершенно неожиданных.
Косвенно опасения Чикидары подтверждало и то, что сразу после старта наглая рыжая свора стала вести себя на «Леди» по-хозяйски, не обращая на Чики больше внимания, чем он того заслуживал. Никто и не думал убирать со стола в кубрике остатки когда попало устраиваемых попоек и сеансов жратвы. Из не слишком обильных запасов Чики рыжие падлы брали все, что хотели и когда захотели. Притом всегда и все бросали на столе недоеденным и недопитым. Ни о каком дежурстве по кораблю или хотя бы по камбузу и речи не заходило.
Оранжевый Сэм почти всю дорогу сидел запершись с хитромудрым Чорри в самом комфортабельном – «для ОВП» – боксе «Леди», производил там немыслимое количество вонючих, в крошево разжеванных сигарных окурков и обмозговывал со своим верным пособником какие-то стратегические планы. Выходил он оттуда лишь раза два в день, когда то Стив Гогиа, то буйный Пот Стек начинали чистить морду невозмутимому Ингеборгу. К подобной неприятности флегматичного Йенса приводили его подобный компьютеру, вечно трезвый холодный аналитический ум да еще пристрастие к карточной игре.
Йене Ингеборг не был шулером – он просто очень хорошо умел играть. Почти так же, как палить из «дуры».
Йене никогда не мазал и почти никогда не проигрывал. В результате уже к середине полета почти по половине еще только в проекте означенной доли трех из шести Рыжих обратилось в долговые расписки, на него, Йенса, выписанные Стив и Пол этого вынести не могли и лезли в драку, а Лейшмановски – Польский Лис только ругался по-славянски и наливался черной злобой. Все больше и больше, что само по себе не предвещало ничего хорошего Сэм, обыкновенно, бил морды обеим сражающимся сторонам – так что в сумме Йенсу перепадала тройная доза этого воспитательного воздействия, – затем выпивал баночку «Гиннеса» и вновь уединялся с Рыжим Гиммлером. Созданию дружеской, раскованной атмосферы на борту «Леди» все это, само собой, способствовало мало.
В свободное от проигрывания Йенсу все новых и новых – виртуальных пока что – запасов валюты Пол неустанно тренировался в боевых искусствах Империи Зу, используя в качестве тренировочных снарядов все и всех, кто имел неосторожность попасться ему под руку и прилагал все усилия к тому, чтобы свести на нет запасы провианта и вина на борту. Вацлав осваивал шотландскую волынку, а Стив разъяснял всем кого мог за ставить себя слушать, что жизнь на этом свете была бы просто раем, если бы какой-то древний государь по имени Иосиф прожил хотя бы до тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года.
Другой страстью Стива было прихватывать по пути своих малопредсказуемых перемещений по судну все что плохо лежит. В нем сочеталась чисто патологическая клептомания и незаурядный талант карманника. На претензии, которые Чики, набравшись духу высказал по этому поводу самому Оранжевому Сэму, ему было велено не приставать к людям с придирками по поводу их маленьких слабостей. Что и пришлось принять к исполнению.
Чтобы «Леди» окончательно не превратитась в летучий свинарник, Чики пришлось взять на себя сверх навигаторских функций еще и обязанности дневального-подметалы. Когда он хотел толком без нервов, проглотить кусок пищи и запить его глотком кофе, ему приходилось запираться на камбузе. Невзгоды эти с ним делил похожий на бухгалтера из старых кинофильмов – плюгавый и очкастый – профессор Самуэлли – единственный не рыжий пассажир «Леди» в этом очаровательном рейсе.
Впрочем, трудно было сказать что-то определенное о цвете волос ученого мужа, которого неведомо для какой цели волокли с собой на дело люди Оранжевого Сэма, – настолько седыми были его уныло обвисшие серо-пегие усы. В разговоре с ним Чики не только такой сугубо интимной подробности, но и ничего путного вообще установить не удалось – настолько тот был запуган и молчалив. Так и провел он почти весь рейс на камбузе на пару с лысой молчаливой загадкой.
- Случай контрабанды - Борис Иванов - Романтическая фантастика
- 137 секунд - Станислав Лем - Романтическая фантастика
- Крошка-убийца - Рэй Брэдбери - Романтическая фантастика
- Х-ассенизаторы: Ответный плевок - Алексей Лютый - Романтическая фантастика
- Уплыть за закат - Роберт Хайнлайн - Романтическая фантастика
- Звездная тень - Сергей Лукьяненко - Романтическая фантастика
- Солдат Федерации - Владимир Сунгоркин - Романтическая фантастика
- Глаз Павлина - Вячеслав Шалыгин - Романтическая фантастика
- Сломанный бог - Дэвид Зинделл - Романтическая фантастика
- Цербер: волк в овчарне. - Джек Чалкер - Романтическая фантастика