Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему мы должны вам верить?
— А зачем мне вам лгать? Через пару месяцев сами все увидите, только поздно уже будет. Впрочем, — Арчи мрачно усмехнулся, — можете и раньше увидеть. Знал я одного такого, недоверчивого. Он тоже все решиться не мог.
— И что с ним стало?
— Да ничего не стало. Живет себе. В метро. Хорошо живет. Тепло и сытно. Вы, как обратно поедете, обратите внимание. Он там обычно на полу около турникетов спит.
Арчи замолчал, глядя то на Пашку, то на Игоря. Пашка первым нарушил затянувшуюся паузу:
— Мне пора. А то мама волноваться будет.
— Мама? — Арчи окинул Пашку долгим взглядом. Неожиданно он показался мальчику очень усталым. — Мама — это святое.
— Ты пойдешь?
Игорь покачал головой:
— Я еще кое-что узнать хотел.
— Ну как знаешь.
Паша вышел. Стеклянные двери закрылись за ним.
Игорь во все глаза смотрел на Арчи, а тот неподвижно сидел, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.
— Ну спрашивай.
— А откуда вообще взялись оборотни?
— Это древняя история. — Арчи оперся локтями о стол и впился в Игоря взглядом своих холодных, чуть мерцающих глаз. — У первого человека Адама были две жены, Ева и Лилит. От Евы произошли все люди. А от Лилит…
Игорь внимательно слушал.
Стемнело и похолодало. Пашка быстро шел в сторону метро, заложив руки в карманы куртки. Под ногами похрустывал покрывший лужи тонкий ледок. Хотя он и сфотографировал незнакомца через стеклянные двери, повинуясь внезапному порыву, теперь мальчик твердо решил никому не рассказывать об этой встрече. Разве что Леше, да и то потом. После полнолуния. И самому надо постараться забыть.
Зря он вообще сюда приходил.
После этого разговора ему уже не избежать жуткого выбора. Или остаться собой, съев при этом мясо какого-то несчастного, загрызенного стаей, а потом делать это каждый месяц всю оставшуюся жизнь, о чем тоже не следует забывать. Или…
Или что?
А вот это он сейчас и увидит. Вестибюль метро встретил Пашку потоком теплого воздуха. Мальчик уже догадывался, о ком говорил оборотень, но перед внутренним взором все равно встал отталкивающий образ безумного звероподобного бомжа, лежащего у входа. Но тут же бесследно рассеялся.
Около турникетов дремал, положив тяжелую лохматую голову на передние лапы, большой, неопределенного окраса пес, на первый взгляд похожий на волка. Пашка осторожно подошел к нему поближе.
Неожиданно пес поднял голову, уставился на Пашку и тихо зарычал, не открывая пасти. Мальчик испуганно замер. Заметив это, пожилая дежурная у турникетов ободряюще улыбнулась Пашке:
— Идите, не бойтесь. Он не кусается. — И продолжила, обращаясь к псу: — Малыш, веди себя прилично! Даже не вздумай рычать.
Пес замолчал, поднялся на ноги и подошел к Пашке. Ростом он доставал Пашке до пояса.
«Он понял, что я оборотень. Понял по запаху и теперь меня загрызет».
Но пес, вместо того чтобы вцепиться, лишь деликатно обнюхал Пашкину руку, а потом лизнул ее.
— Извиняется. Ишь, хитрец, — с этими словами дежурная скрылась в своей стеклянной кабинке.
Пес сел на пол и внимательно посмотрел на Пашку. Глаза у него были грустные и очень умные.
— Я такой же, как они, но я не с ними. Я друг. Ты понял?
Пес медленно кивнул.
Паша побрел к эскалатору, периодически оглядываясь на сидящего Малыша. Тот проводил его долгим грустным взглядом.
Стоя на ступенях эскалатора, Пашка вновь и вновь прокручивал в памяти события прошедшего дня. Он не доверял Арчи. Слишком пронзительными и холодными были его льдистые глаза.
Как это ни странно, глаза пса Малыша показались ему гораздо более человечными.
Глава 7
— Сестренка, ты дома? Ау?
Никита, вернувшийся после двухдневной командировки, неуверенно топтался на пороге темной прихожей. В это время Анна обычно бывала дома — час ночи все-таки. Свет на кухне погашен, в ее комнате тоже. Когда сестра была дома, она всегда оставляла свет в прихожей. Что бы ни случилось.
Никита аккуратно поставил на пол рюкзак, прислушался. Из комнаты сестры доносились слабые звуки музыки.
Он тихонько толкнул дверь. Темно. Только светится голубым жидкокристаллический дисплей музыкального центра. Около него на полу темнеет скорчившаяся женская фигурка, обнявшая руками колени.
— Анна…
Никита протянул руку к выключателю.
— Лучше не надо… — отстраненный, далекий голос.
Он все-таки щелкнул выключателем, мягкий желтоватый свет залил комнату. Сестра в зеркальных очках в пол-лица и черном расклешенном мини-сарафанчике сидела на полу, привалившись к ножке стола, в обнимку с полупустой бутылкой «Джонни Уокера». Темные волосы спутались и неровными прядями падали на не в меру напудренное лицо.
Сломанная кукла с дурной привычкой к старому виски.
— Привет, братик. — Она подняла голову, еле шевеля губами. Похоже, ей было больно говорить.
— Ты… что случилось?! — Никита никогда не видел свою несгибаемую сестру в таком состоянии.
— Попала под танк, — усмехнулась Анна. Стало ясно, что губы у нее разбиты и на них запеклась кровь, поэтому улыбка вышла кривая. «И меня намотало на колеса любви».
— Это он? — Голос Никиты сорвался на крик. — Твой новый ухажер? Это он тебя ударил? Я его убью!
— Ну что ты, братик, — она протянула руку к коричневой тяжелой бутылке. На нежной белой коже предплечья отчетливо проступали черные отпечатки пальцев — каждый из них превратился теперь в синяк, — что ты. Мой ухажер даже сделал мне предложение. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж и родила ему сына. — Анна основательно приложилась к бутылке и пьяно хихикнула, сверкнув зеркальными очками. — Маленького хорошенького сыночка с желтыми волчьими глазами. И знаешь что?..
Никита оцепенел, не зная, что сказать. Пьяная вдребезги Анна — это была просто невозможная невозможность.
— Я согласилась. Понимаешь? Согласилась… Думаю, он рад. Доволен.
Арчи был доволен.
Он принимал гостя. Впрочем, так и должно было быть. Он еще вчера знал, что мальчишка придет. Вот с тем, другим, придется повозиться.
Теперь он расположился в удобном кресле у зажженного газового камина, потягивал «Ред Лейбл» и с интересом наблюдал, как щенок нервничает. Ишь, разоделся. Весь в черном — и штаны, и рубашка… Решил, наверное, что к главному оборотню Москвы нужно идти только в таком виде.
Арчи предпочитал яркие цвета и дорогую одежду. На нем и сейчас красовалась легкомысленная белая полотняная рубашка с расстегнутым воротом. На его взгляд, она прекрасно сочеталась с голубыми джинсами и подчеркивала его неотразимость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Волчье Логово - Дэвид Геммел - Фэнтези
- Башня над пропастью - Ян Ирвин - Фэнтези
- Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино - Василий Кононюк - Фэнтези
- Глазами тьмы - Ольга Воскресенская - Фэнтези
- Наследие Симорга - Николай Зыков - Фэнтези
- Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник) - Анна Гаврилова - Фэнтези
- Сердце Пустоты (СИ) - Мазур Регина - Фэнтези
- Темная луна - Ян Ирвин - Фэнтези