Форма входа
Читем онлайн Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
еле терпит, – продавщицами цветов. Они, сговариваясь, держат цену. Я им – кость в горле. Пару раз разборки учиняли. Да только не на ту напали. Что они мне могут сделать хуже смерти? А к ней я готова в свои восемьдесят годков. За мои розы и умереть не жалко.
Ну, окрестили меня полоумной, так это всего лишь – ошибочка, понимаю и прощаю. И злость, и скаредность их тоже понимаю. И прошу за них прощенья, продавая заговорённые розы по пустяшной цене. Деньги беру, чтобы принявший цветы, должником себя не чувствовал.
И кто тут полоумный?
На этом ставлю запятую в моей истории, и очень надеюсь на продолжение… впрочем, со смирением приму и точку. Жизнь-то была – Подарок!
Бесаме мучо
Начало девяностых в провинции – мрак. В полном смысле. Электроэнергия подавалась изредка. Батареи еле теплились. Зарплату не платили. В магазинах с пустыми прилавками после шести не протолкнуться. Обеспокоенная толпа с флажками продуктовых талонов в руках ждала подвоза вожделенной еды, среди которой брусочек масла и куриная нога вызывали нешуточные страсти. Некоторых сильно побивали. Женщины регулярно падали в обморок от духоты. Особенно беременные.
В подъездах ночевали обколотые несчастные, только что поспевшие строить коммунизм на планете. Они опоздали. Произволом таких же, как эти, раздолбаев, но на ином уровне, строительство коммунизма отменялось, а другое строительство ещё не начиналось. Члены ГКЧП, свалившие колосса, поставили руль управления в положение «стоп» и, засев за стол с обильной выпивкой, базарили, что делать с огромной дымящейся империей.
Но худо-бедно, под шумок, деловые люди уже подсуетились и построили в провинциальном городке ресторан «Сеул», в корейском, как следует из названия, стиле, на деньги инвестора из Южной Кореи. Трёхэтажный, краснокирпичный, ладненький, красовался он на городской улице чужеродной заморской игрушкой. Горожане фотографировали его и слали фото родственникам.
Близилось открытие. Мне предстояло сделать об этом событии телевизионный репортаж. Мы назначили встречу с гостем из Кореи. Готовясь вести бизнес в России, он выучил русский язык и выбрал имя Александр, его короткий вариант Саша.
Знакомились у меня дома. Все знают: первое впечатление – самое верное. Сколько раз убеждалась в этом! Вошёл полноватый мужчина лет пятидесяти. Лицо и взгляд говорили о незаурядном уме и большом грузе жизненного опыта. Тяжёлая вертикальная складка непомерной усталости в межбровье перекрывалась улыбкой. Будь она у женщины, её бы назвали обворожительной. У Саши была неотразимая улыбка. Вернее, её хотелось тут же отразить.
Мы сразу понравились друг другу, и разговор точно сорвался с цепи. Он касался открытия ресторана и приготовлений к нему. И много чего другого. Саша, покручивая мою чайную селадоновую чашечку, сказал, что сам привёз столовую посуду для ресторана, изготовленную на его фабрике. Нельзя было не зацепиться за интересный факт – и открылась шкатулка чудес.
Мой собеседник преобразился – на глазах помолодел. Он стал рассказывать, как из глины, из небытия возникают хрупкие, похожие на цветы чашечки и блюдца. Как комочки земного праха обретают жизнь в руках мастера и фантазёра.
Легчайшими линиями остро заточенного карандаша он намечал таинственный образ зарождающегося шедевра. Его руки обрели небывалую пластичность. Они порхали, нежно обнимали воздух, оглаживали его, рисуя очертания сосудов, придающих форму пустому пространству.
Его изделия, растиражированные на фабрике, уже давно радовали множество людей в разных странах. То, что в быту называется посудой, служит нам, оказывается, существует в двух ипостасях. Эти гнёзда для еды, исполненные мастерами, можно назвать произведениями. Он был их творцом.
Передо мной сидел художник и потомственный владелец известной фарфоровой фабрики. Доходы его, не такие уж и великие, отличались стабильностью. Упоминание о маме-враче, судя по оживлённому лицу и заблестевшим глазам, было особенно дорого моему гостю.
Но что его привело в страну, переживающую сумеречный период истории, – вот что меня интересовало. С обезоруживающей откровенностью он поведал о своей склонности к авантюризму. Его интересовала Россия, её сегодняшние изменения. Он видел перспективу и хотел, чтобы единственный сын осуществил его мечту – создал бизнес и оставил родовое имя в её летописи.
В день открытия «Сеул» сиял, зал был убран в соответствии с лучшими традициями ресторанного искусства. Белоснежная посуда в соседстве с прозрачнейшими бокалами создавала особый, можно сказать, аристократический изыск.
Публика собралась пёстрая. Управляющий банка сидел рядом с будущим депутатом городской думы, а нынче пока мелким мошенником, набивающим карманы «зеленью» – поборами со старух-торговок на городском рынке. В белых пиджаках прохаживались хозяева жизни – местечковые бандиты, уже размордевшие и имеющие счета в соседней Корее.
Особой кучкой держались представители новой власти, уверенные и строгие. Молодые женщины, в смелых нарядах, не известные в деловых кругах, роем пёстрых бабочек кружили по залу, то обозначая принадлежность кавалеру лёгкими интимными касаниями, то собираясь у круглых столов с аперитивами и щебеча. Оркестр негромко и душевно исполнял дивертисмент из популярных песен ушедших лет.
Перерезание ленточки и последующие застольные поздравления заняли не слишком много времен. Публика, разогретая напитками и музыкой, жаждала бо́льшего. Наконец полилось рекой шампанское, перемены блюд следовали одно за другим. Но и это скоро наскучило. Устроители пригласили танцевать. Пошли все.
Музыканты усилили звук. Веселье нарастало. Грузноватый, потный, но лёгкий в танце банкир вышел из круга и быстро переговорил с оркестрантами, подкрепив просьбу пачкой денег. Через несколько минут дирижёр произнёс поздравление с днём рождения присутствующей Жанне и объявил песню «Стюардесса по имени Жанна».
Танцующие освободили место в центре, и банкир галантно пригласил белокурую подругу на танец. Красивая, с прекрасной фигурой, подчёркнутой кроем платья, молодая женщина, раскрасневшаяся и чуть смущённая, вышла в круг. Солист запел, и вся толпа пришла в движение. В какой-то момент к банкиру, лавируя между танцующими, пробрался молодой человек и передал ему шелковый мешочек.
Музыканты набирали темп, усилили громкость. В разгар веселья банкир, как фокусник, отбросил мешочек. Оказавшийся в его руках длинный меховой шарф из чёрно-бурой лисы он ловким манером надел на шею блондинки Жанны. Все захлопали и закричали: «Жанна! Жанна!» Музыканты снова грянули «Жанну». Банкир летал по залу. Ноги ещё слушались его, но лицо искажала гримаса отупения.
Слегка притормозив, он вытащил из кармана пачку купюр и подбросил их веером над головой подруги. Зелёные банкноты дождём закружились над танцующими. Женщины побросали кавалеров и собирали «манну небесную», мужчины не отставали. Несколько пар демонстративно танцевали, наступая на деньги.
Музыканты по новой заиграли «Стюардессу», банкир без устали кружил зарозовевшую подругу в развевающемся шарфе. Наконец вся «зелень» была собрана. Взмокшая от азарта и бешеного ритма публика дружно направилась к освежённым и убранным столам. Некоторое время ели и пили под негромкое воркование певца.
Пока публика танцевала, а телеоператор и режиссер снимали, Саша рассказывал мне о последней поездке в Англию, где посетил завод, производящий
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева бесплатно.
Похожие на Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева книги
- Поль Верлен и декаденты - Максим Горький - Русская классическая проза
- Том 3. Мартышка. Галигай. Агнец. Подросток былых времен - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Привет, офисный планктон! - Светлана Рощина - Русская классическая проза / Прочий юмор
- Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Т. 22. Истина - Эмиль Золя - Классическая проза
- Том 2. Тайна семьи Фронтенак. Дорога в никуда. Фарисейка - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Дороги свободы. III.Смерть в душе. IV.Странная дружба - Жан-Поль Сартр - Классическая проза
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Две сестры - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Птица Карлсон - Владимир Сергеевич Березин - Публицистика / Периодические издания / Русская классическая проза
