Форма входа
Читем онлайн По следу «Одиссея» - Шмелев Олег
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
От разговоров Уткин упорно отказывался. Он никак не мог примириться с тем, что все кончено, что не будет карьеры, не будет денег, на которые он рассчитывал открыть собственное дело. И самое горькое — такой конец…
Он лежал на спине, глядя в потолок, и вновь и вновь перебирал в памяти последние дни своей подготовки перед заброской. Чаще других вспоминались два эпизода.
Год назад он сделал контрольную поездку в Советский Союз и в качестве матроса посетил батумский порт. «Надо, чтобы ты ощутил местный климат собственной кожей. О своих впечатлениях подробно доложишь рапортом», — сказал ему Себастьян.
Он долго бродил тогда по городу. Заходил в магазины, посидел в кино, заглянул в кафе, в городской парк, потолкался на вокзале и даже успел посетить музей. Ходил и слушал русскую речь, присматривался к советским людям, к их манере поведения, одежде и даже походке, а потом в порту долго разговаривал с грузчиком, который в конце разговора похвалил его за отличное знание русского языка. «Никогда бы не подумал, что вы иностранец», — заметил его случайный собеседник. И это было для него наивысшей похвалой. По возвращении он написал пространную докладную записку, в конце которой сделал вывод о своей полной готовности выполнить любое задание центра. Ему не терпелось скорее пойти в дело, скорее получить уже обещанное за выполнение задания крупное вознаграждение…
И вот на полпути к цели он схвачен.
Где же он просчитался? Когда именно попал в поле зрения советской контрразведки? Уткин, стараясь быть объективным, прослеживал свое поведение с момента вступления на советскую территорию, мысленно реконструировал обстановку и свои действия. Моментов, за которые он давно упрекал себя, было два: в ресторане, когда ввязался в скандал, и случай с соседом, когда у него вырвались «марки» вместо «рублей». И все. Больше он до последнего времени решительно ничего не находил. Но, во-первых, Бузулуков мог привести «хвост», а во-вторых, не исключено, что хозяйка квартиры была у контрразведки на крючке.
А может, все началось с момента переброски? Он вспомнил, с каким недоумением посмотрел на него капитан «Одиссея» Ксиадис, когда они совершенно случайно встретились у автобусной остановки. Но руководивший заброской Имант говорил, что на капитана можно положиться.
Вот и разберись и пойми, какой из возможных вариантов сработал на его погибель…
Уткин лежал на койке и думал, думал. Он совсем перестал спать. Ел ничтожно мало, и если бы ему не делали вливаний крови и глюкозы, он умер бы от истощения. Тех, кто дежурил в палате, в том числе и Павла, он просто не замечал.
Однако врачи предсказывали, что могучий инстинкт жизни в конце концов возьмет свое, и не ошиблись. На исходе второй недели, вечером, когда дежурство нес Павел, произошел перелом. Уткин глубоко вздохнул и вдруг спросил отчетливо:
— Какое число?
— Двадцать первое октября, — ответил Павел.
Кажется, Уткин узнал его голос — он повернул голову.
— Значит, с возвращением? — сказал Павел. — Издалека вернулись, издалека.
Павел больше, чем кто бы то ни было, желал этого возвращения. И был искренне рад. Кроме всего прочего, его ведь тоже неотступно преследовал вопрос: где он оступился? Как Уткин сумел раскрыть его?
Скорее по какому-то наитию, чем с расчетом, Павел сказал то, что думал:
— А ведь нас с тобой одно и то же мучает — на чем попался?
— Ну-у? — едва шевельнув повернутыми белым налетом губами, произнес в ответ Уткин.
— Я скажу, но в обмен ты тоже должен мне кое-что объяснить. Как говорится, баш на баш. Идет?
— Посмотрим.
Павел решил, что полезнее будет немного потянуть, поиграть, чтобы заинтриговать и расшевелить собеседника.
— Твои хозяева выдали паспорт на несуществующую серию. Так что благодари их.
Уткин повернул голову, посмотрел на Павла, как тому показалось, с состраданием. И голос звучал растерянно:
— Нн-е-е может быть… Меня заверили… Имант, Себастьян… Нет, нет, не может быть… — Уткин закрыл глаза.
Он мог предположить все, что угодно, только не это. Выходит, из-за чьей-то небрежности его послали сюда с грубой липой и тем самым заранее обрекли на провал! А теперь он должен расплачиваться жизнью?
Впервые за две недели Павел видел на лице Уткина осмысленное выражение. Не требовалось особой проницательности, чтобы прочесть на нем озлобление и досаду. Павел не мог определить лишь одного: к кому они относятся?
— Значит, не та серия… — наконец сказал Уткин. Хрипотца пропала, голос его окреп. Он открыл глаза.
— Не только это, — словно спеша оправдать свою ложь (которая во благо), сказал Павел. — Есть и другой, более важный фактор, который действует постоянно.
— Именно?
— Люди, советские люди.
— Дай пить, — попросил Уткин.
Павел налил воды из графина, поднес стакан к пересохшим губам Уткина.
Утолив жажду, тот долго лежал молча, наконец медленно произнес:
— Значит, сосед… Так я и думал… Значит, правильно…
— Конечно, ты прав, что ищешь причину провала. Я тоже вот мучаюсь, на чем попался.
— Сравнил!
— Но, может, ты скажешь? Уговор дороже денег.
— Подумай сам.
— Да уж думал. Ничего не придумал. Может, две точки на фотокарточке?
— Нет.
— Так что же?
Уткин ответил не сразу, словно набирался сил. И действительно, он за две недели так ослаб, что каждое слово давалось ему с трудом. Помолчав, он произнес целую речь:
— Мы говорили: Пирсон — большой мастер фотографии. Бузулукова он должен был снять так, чтобы зрачок левого глаза, угол рта и уголок воротничка у рубашки находились строго на одной вертикальной линии. Об этом меня предупредили. Я тогда хотел выйти на кухню с твоим паспортом, приложить к карточке что-нибудь вместо линейки. Газету, спичку… Но и так было видно, что условие не соблюдено… Проверь сам — убедишься…
— Неплохо придумано. Но сейчас не это главное. Теперь надо думать не о прошлом, а о настоящем, о своей судьбе.
— А это значит — рассказать все чистосердечно. Не так ли? — перебил его Уткин с едва заметной усмешкой.
— Допустим.
— Многого захотели.
— Ты прав. Но на тебе и висит много. И ты же русский. Или это уже ничего для тебя не значит?
— Не трать порох. Я знаю наперед все, что ты можешь мне сказать.
— Допустим. Но тогда ты должен понимать и то, что твоя судьба зависит от тебя самого.
— Очистить свою совесть и тем облегчить свою участь?
— Совершенно верно.
Уткин отвернулся к стене.
— Сейчас уже, пожалуй, не облегчишь.
Он вновь закрыл глаза и облизал пересохшие губы.
— Ты, наверное, знаешь законы. И тем не менее все зависит от тебя. Только от тебя, — повторил Павел.
— Дай воды, — снова попросил Уткин.
Павел напоил его. Уткин сказал:
— Устал я… Приходи завтра…
После этого разговора в состоянии и поведении больного произошла существенная перемена. Он заметно оживился, стал общительным и больше не отмалчивался при врачебных обходах. Вскоре Павлу удалось установить с ним прочный контакт. Беседы между ними были хотя и короткими, но довольно частыми, и беседы эти оставляли в душе Уткина след.
Вскоре он быстро пошел на поправку, а когда стал чувствовать себя хорошо, его перевели в тюремный лазарет. Терпение Павла было, как говорят в таких случаях, вознаграждено. На следствии Уткин сказал все…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу По следу «Одиссея» - Шмелев Олег бесплатно.
Похожие на По следу «Одиссея» - Шмелев Олег книги
- Два капитана - Вениамин Каверин - Прочие приключения
- Искатель. 1971. Выпуск №3 - Александр Казанцев - Прочие приключения
- Восемь минут тревоги - Виктор Пшеничников - Прочие приключения
- Жизнь и приключения Светы Хохряковой - Татьяна Догилева - Прочие приключения
- Сибирская одиссея - Александр Свешников - Прочие приключения
- Искатель, 2014 № 10 - Олег Быстров - Прочие приключения
- Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости (сборник) - Мэри Стюарт - Прочие приключения
- Время приключений… - Красный Рапорт - Мифы. Легенды. Эпос / Прочие приключения / Путешествия и география
- Затянувшаяся рыбалка - Роман Галкин - Попаданцы / Прочие приключения / Разная фантастика
- Успеть за 30 минут - Анастасия Евгеньевна Титова - Героическая фантастика / Научная Фантастика / Прочие приключения
