Жив, — тускло отозвался он.
— Что случилось?
Состояние ученика мне совсем не нравилось. Что произошло при развоплощении очередного темного, что он такой поникший?
— Мы мальчика убили, — ошарашил он нас со стариком. — Ну… наши действия… из-за нас короче четырехлетний карапуз погиб. И уже ушел к душе мира, как ты говоришь, — криво посмотрел Юра на меня.
— С темным разобрался? — уточнил я главный вопрос.
— Да. Только толку? Пацана не вернуть.
— Рассказывай, — приказал я Юре, забрав его повязанный на батарею пояс.
— Да что рассказывать? — кисло скривился парень. — Я с девкой столкнулся. Восемнадцать лет, любительница аниме и катан. Создала из своей энергии подобие клинка и метала с его кончика темные серпы, как в ее любимых мультиках. Даже названия своим атакам дала и выкрикивала, когда удар наносила. Пацан этот — ее младший братик был. Я ведь вошел в квартиру в тот момент, когда оттуда женщина вышла. Их мать. В магазин. Она вернулась за пять минут до того как вы пришли. Сейчас там сидит, над сыном рыдает, — мотнул головой на дверь Юра.
Я внутренне содрогнулся, мысленно поставив себя на ее место. Лишиться сначала дочки, а потом, выскочив на несколько минут из дома, вернуться и застать труп сына. Что может быть хуже? И ведь еще и ювенальная юстиция вмешается. Как бы несчастную еще и в тюрьму не упекли. Повесят смерть ребенка на нее — и все!
— Ну а когда зашел, то увидел как эта тварь над братом склонилась, что-то ему нашептывает, а тот стеклянным взглядом в стенку уставился и весь дрожит. Я недолго думая к ней подскочил и влепил по ней делением. Но она «толстой» оказалась. Лишь покачнулась, а потом резко обернулась и в меня рукой махнула. У нее из руки словно комок грязи вылетел, в живот мне попал. До сих пор кажется, будто кто-то грызет меня здесь, — потер себя по названному месту Юра. — Ну а дальше она катану создала, и мы начали атаками перебрасываться. Мне уже не до пацана было, лишь бы выжить самому. Ну и… — парень поджал губы. — Не уследил, как ребенок у меня за спиной оказался. Увернулся от ее очередной атаки, а та в мальчика попала. Он кулем тут же свалился и дух из тела ему этим ударом вышибло. В нем энергии уже почти не было, видно она как раз его до этого «выпивала». А когда он тела лишился, то даже «мама» сказать не успел, как его вниз утащило.
— Тут ничего уже не сделаешь, — банальность, но что еще я ему мог сказать? — Главное, что она теперь никому ничего не сделает…
— Это ведь не она виновата! — вскинулся Юра. — Это все эта Мэри! Она ее убила, а потом темной сделала! Почему мы Мэри не грохнем? Почему боремся с последствием, а не первопричиной?! Пока эта с..ка жива, сколько людей она еще убьет?! Почему ты ей потакаешь? Я же вижу, ты сильный! Ты можешь ее убить!!
Я только тяжело вздохнул. Вот как ему объяснить все? Что дело не в Мэри. Что она — лишь пешка, а есть личности, намного могущественнее, что даже светлого бога могут заставить прогнуться под себя?
— Если бы мог, я уже сделал, что ты говоришь, — в итоге ответил я. — Но есть причины, которые не позволяют мне этого.
— Какие?
— Такие, что Мэри — это тоже лишь последствие, а не первопричина. И устранять ее смысла большого нет.
— А кто первопричина?
— Темные Америки, что хотят подмять под себя весь мир. Я говорил вам об этом.
— И ты веришь в это? А если это грандиозный обман? И просто темные хотят так нарастить свою силу?
— Как считаешь, тысячелетнего светлого бога они смогли бы обмануть? А ведь Даждьбог не подвергал сомнению их слова. Не хотел в это впутываться — да, но не опровергал их.
Юра скрипнул зубами.
— И что теперь? Продолжать плясать под их дудку?
— Если хочешь что-то изменить, стань сильнее. Без силы ты ничего не добьешься. И мы именно этим сейчас занимаемся. Так что хватит раскисать. Митьке вон вообще прокачанный темный достался, и ничего, — на этих словах Юра с Георгием Константиновичем удивленно и с тревогой посмотрели на меня. — Разбили подъезд, навели шороху такого, что полиция приехала, зато темный — мертв, а Митька — жив и наверняка стал еще сильнее.
— Это точно? С ним все в порядке? — не удержался от вопроса старик.
— Так идем, сами увидите.
Я порадовался, что удалось переключить внимание учеников на другую тему. Но внутри все равно червячок сомнения в правильности наших действий остался. Сколько еще таких случайных жертв будет? А ведь искусственные темные — тоже жертвы. И как медиумы вообще думают продолжать сохранять тайну о себе? Что-то у меня плохое предчувствие каждый раз наступает, когда думаю об этом.
Митька и впрямь стал сильнее. Когда мы смогли забрать его яблоко и все вместе вернулись в лесополосу, он показал свою форму активации, продемонстрировав, что смог стать призраком.
— Молодец! — по-отечески похлопал его по плечу старик.
Юра смотрел с завистью, которую пытался скрыть, и лишь пожал уважительно щуплую маленькую ладошку пацана.
— Что ж. Теперь осваивай эту форму, а я пока определюсь, как проводить твое развитие дальше.
Оставив учеников обмениваться мнением и впечатлениями от прошедшего экзамена, я отошел подальше и позвонил Жозе. Экзамен в целом я посчитал пройденным на троечку. Ну, может быть с плюсом. Так-то все справились со своим противником, а у Митьки даже прибавка в силе случилась. Но случай с Юрой перечеркнул все положительные стороны и если бы парень проиграл, я бы вообще посчитал бы, что слишком поторопился с экзаменом.
— Привет, Олег, — ответил мне жизнерадостный голос идальго.
Никакого сравнения с нашим прошлым разговором, когда я был еще в Краснодаре.
— Здравствуйте, — я в отличие от Жозе не был столь радостным, что тот тут же заметил.
— Что-то случилось?
— Случилось. У меня вопрос — почему вы ставили опасные опыты на моей сестре?
— Какие опыты? — искренне удивился мужчина. — Я никаких опытов на Рите не ставил.
— А она говорит обратное. Что вы даже душу из ее тела вынимали.
— Ах это… —
