В ставку Тохтамыша тем временем прибыли послы от великого князя Михаилы Александровича Тверского, который прислал богатые дары, изъявлял хану свою полную покорность и бил челом, чтобы татары на том пощадили Тверскую землю и не разоряли ее городов. Тохтамыш, опасавшийся того, что в тыл ему может всякий день ударить войско князя Дмитрия Московского, на Тверь идти и не помышлял, но случаем воспользовался и взял с Тверского князя большой откуп.

Не торгуясь заплатив требуемое, Михаила Александрович не преминул напомнить хану о своих родовых правах на великое княжение над Русью, которое ныне держит неправдою Московский князь. Но Тохтамыш на это ответил, что разбираться в том ему сейчас недосуг, и чтобы Тверской князь приехал в Сарай, когда орда возвратится из похода.

В начале сентября большой отряд ордынцев подошел к городу Волоку Дамскому, намереваясь его разграбить и не зная того, что здесь стоит князь Владимир Андреевич Серпуховский с собранной им ратной силой. Произошло кровопролитное сражение, в котором татары были разбиты наголову.

Известие об этом сильно обеспокоило Тохтамыша, тем более что начальники потерпевшего поражение отряда, чтобы оправдать себя, значительно преувеличили силы Серпуховского князя. Почти одновременно в ставке великого хана были получены сведенья о том, что князь Дмитрий Иванович с большим войском выступил из Костромы и идет к Москве. Положение орды, стоявшей здесь, делалось весьма опасным: с двух сторон на нее двигались русские рати под водительством прославленных полководцев – победителей Мамая. В том, что они сумеют согласовать свои действия и подойти одновременно, а может быть, даже окружить его в этих хорошо им знакомых лесах, Тохтамыш почти не сомневался и потому внял голосу благоразумия: он повелел немедленно начать отход.

Двинувшись всей ордой на Коломну, он взял приступом и разграбил этот город, а затем вторгнулся в земли своего пособника – Рязанского князя и подвергнул их жестокому опустошению. Все города Рязанщины были разграблены, множество народу уведено в плен, а сам великий князь Олег Иванович со своей семьей бежал в Литву.

Нижегородских князей, – предателей Москвы, – великий хан тоже отблагодарил не весьма щедро: Василия увез с собой в Сарай в качестве заложника, а брата его, Семена, после долгих и униженных просьб согласился отпустить домой, да и то лишь потому, что в это время пришло известие о тяжкой болезни его отца.

Подобно многим другим полководцам, Тохтамыш на войне не отказывался от услуг изменников. Но насколько он презирал их, особенно хорошо показывает следующий факт: после смерти великого князя Дмитрия Константиновича Суздальско-Нижегородского, который умер несколько месяцев спустя, хан дал ярлык на княжение в Нижнем Новгороде его брату, Борису Константиновичу Городецкому, а не кому-либо из его двоих сыновей, оказавших татарам столь крупную услугу в походе на Москву.

* * *

Через несколько дней после ухода татар к Москве подошло русское войско, и великий князь Дмитрий Донской с острою болью в сердце въехал в свою разоренную столицу.

Это были едва ли не самые горькие минуты в его жизни: с малых лет всего себя отдав делу освобождении Руси от владычества татар, одержав над ними блестящую победу и уже видя свою мечту осуществленной, невыносимо тяжко было теперь осознать, что все понесенные жертвы и труды оказались напрасными и что снова надо признать над собой власть ордынского хана…

И черная злоба рождалась в душе при мысли о том, что в этой страшной беде повинны свои же, русские князья. Всего раз только встали они дружно за общее дело, и разбита была на Куликовом поле несметная Мамаева орда. Так было бы и ныне, если бы снова все не потянули врозь… И вот теперь его красавица-Москва, сердце Русской земли, лежит во прахе и в крови, оскверненная лютым врагом, который всего два года тому назад в страхе и смятении бежал перед победными русскими полками.

«Вот оно, дело рук ваших, неразумное, совесть забывшее княжье! – с ненавистью подумал Дмитрий. – Страха ради татарского и корысти ради перед ханом на брюхо падаете и ему предаете Русскую землю! Всё вам ярлыки гребтятся: за великое княжение либо за иную ханскую подачку рады вы пойти на самое злое дело, катами стать и отчизне своей и всему христианству. Али не так выказали себя ныне Рязанский да Нижегородские князья? Ну, еще пождите: ежели по-доброму нельзя вас научить чести и разуму, я так выучу, что станете меня бояться пуще, нежели хана!»

Но Дмитрий понимал, что сейчас перед ним стоит другая задача: надо было не мешкая приступать к восстановлению разрушенной Москвы, и прежде всего – очистить ее от множества трупов, которые уже давно начали разлагаться, отравляя воздух непереносимым зловонием. Спасаясь от него, все уцелевшие жители столицы, едва отошла орда, разбрелись по окрестным селам. Несколько дней выносили из города мертвых и хоронили их в братских могилах тут же, возле самых стен. В каждую яму клали на круг по пятьсот тел, и, чтобы предать земле всех убиенных, ям этих понадобилось вырыть без одной полсотни [376] .

Глава 25

Toe же осени съеха Киприян митрополит с Москвы на Кыев, разгневася бо на него великый князь Дмитрей Ивановичь того ради, яко не сидел в осаде на Москве, и послал по Пимена митрополита и приведс его из заточения на Москву, на рускую митрополию.

Московский летописный ссод

Дмитрий Иванович не терпел медлительности в делах своих. Умение быстро проводить в жизнь принятые решения, даже не останавливаясь перед крутыми мерами, было одною из основных особенностей его характера. И это значительно ускорило восстановление Москвы: едва начали очищать город от трупов, он уже разослал по всем окрестным селам повеление рубить лес и заготовленные бревна свозить в Москву. Каждому селу был дан определенный урок, который надлежало, под наблюдением княжеских предстателей, выполнить в течение десяти дней.

Строительные материалы начали поступать немедленно, и тысячи людей – крестьян и воинов – под руководством опытных мастеров, приступили к отстройке города и посада. Дмитрий сам с утра до ночи был на ногах, поспевал всюду, и дело спорилось быстро.

Прежде чем распустить по домам собранные в северных землях ополчения, Дмитрий Иванович решил использовать их для того, чтобы наказать за предательство вероломных князей. Московская рать под начальством князя Боброка-Волынского вошла в Рязанскую землю, только что ограбленную отходившей ордой Тохтамыша, и без всякой жалости подвергла ее еще более жестокому опустошению. Князь Олег Иванович, едва успевший возвратиться из Литвы, снова бежал, и московское войско, как гласит летопись, «землю его всю до остатка взяше и пусту сотвориша, и огнем пожгоша, и мнози люди в полон уведоша, и пуще ему стало, нежели от татарской рати» [377] .

Расправившись с Рязанщиной, Дмитрий Иванович хотел той же участи подвергнуть и Суздальско-Нижегородское княжество. Но узнав о его намерениях, князь Дмитрий Константинович поспешил отправить к нему послов с изъявлением полной покорности и с покаянной. Он оправдывался тем, что Тохтамыш захватил его сыновей силою и, посылая их на переговоры с осажденными москвичами, поклялся, что в случае удачи он и в самом деле пощадит Москву. И что когда он клятву свою нарушил, князья Семен и Василий так смело обличали и корили хана, что в гневе он их домой не отпустил, а увел пленниками в Орду. В заключение, ссылаясь на то, что сам он лежит на смертном одре, Нижегородский князь униженно просил сложить гнев на милость и пощадить его земли.

И, вняв мольбам своего умирающего тестя, Дмитрий Донской, хотя и не очень всему этому верил, повелел Боброку-Волынскому вести войско назад, в Москву.

К началу октября Москва уже была полностью очищена от следов пожара и разрушений. Многие не сильно пострадавшие здания были починены, другие быстро отстраивались, торговая площадь ожила, и в городе начал налаживаться обычный порядок. Главные храмы московские, снаружи еще покрытые гарью, внутри были очищены и прибраны, в них снова стало возможным совершать богослужения, но митрополит Киприан продолжал оставаться в Твери, куда он отправился, покинув осажденную Москву. Среди москвичей это вызывало недоумение и ропот.

– Когда же такое было видано на Руси? – говорили в народе. – В грозный час владыка наш первым утек, а ворочаться ладит последним! Хоть бы поспешал помолиться над прахом убиенных христиан да освятить наши алтари, оскверненные погаными!

Но текли дни и недели, а Киприан не возвращался. От встречи с московским государем он хорошего не ждал, а в Твери его окружили пышностью и лестью, которые владыка любил. Князь Михайла Александрович всячески его обхаживал, думая переманить из Москвы в Тверь, ибо сейчас, в связи с нашествием Тохтамыша и ослаблением Дмитрия, у него снова воскресли надежды на великое княжение над Русью. И поддержка главы русской Церкви могла оказать ему в этом немалую помощь.

1 ... 201 202 203 204 205 206 207 208 209 ... 297

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русь и Орда - Михаил Каратеев бесплатно.

Похожие на Русь и Орда - Михаил Каратеев книги

Перерождение темного архимага II. Дыхание бездны - Amazerak - Прочее
Княжич Соколов. Том 2 - Роман Саваровский - Альтернативная история / Городская фантастика / Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
Псковская земля. Русь или Европа? - Юлия Игоревна Андреева - Зарубежная образовательная литература / История / Прочее
Сбежать от князя Тьмы. Запретная невеста - Анна Шаенская - Прочее
Лаборатория Дубльвэ - Александр Беляев - Прочее
Проводник в бездну: Повесть - Василь Григорьевич Большак - Разное / Прочее / О войне / Повести
Дом тысячи дверей - Ари Ясан - Прочее
Сборник рассказов - Ирина В. Иванченко - Прочее / Русская классическая проза
100%-но растворимый кофе - Саня Тихий - Прочее
Новые карты Ада - Саня Тихий - Прочее

Оставить комментарий