тебе сейчас. Вы даже похожи как две капли воды. Все случилось во время инициации в Храме Разделенного. Мальчик оказался Светлым, и мы уничтожили его прямо перед алтарем…
Последние слова Шувалов произносит сдавленно, к его горлу подступает комок.
— Портрета Игоря нет на стене в коридоре…
— Почему? — спрашиваю я, прерывая затянувшуюся паузу.
— Потому что он посмел сопротивляться и чуть не убил Императора! — Великий Князь поворачивается ко мне, в его глазах стоят слезы. — Последний и решающий удар нанес я…
Сгорбившись, старик медленно направляется к столу, вытаскивает из верхнего ящика тумбочки фотографию и кладет ее на лакированную поверхность. Я беру в руки цветной прямоугольник и теряю дар речи: с цветного прямоугольника на меня смотрит мое отражение.
— Ты хочешь спросить, не твой ли это отец? — спрашивает Шувалов и тут же отвечает. — Я не знаю…
— Почему я никогда не слышал об Игоре?
— Упоминания о нем стерты из всех источников, — с горечью продолжает Князь, — но речь не об этом. Я собственноручно убил сына, но после этого не запил, не бросил службу и не сбежал в удаленное имение зализывать раны! Не думай, что это далось мне легко, я не сделан из стали, я такой же человек из плоти и крови, как ты!
— Вы хотите меня утешить? — тихо спрашиваю я.
— Нет, я пытаюсь объяснить, что ты поступил так, как того требовали обстоятельства! — восклицает старик. — А твои переживания и всепоглощающее чувство вины — совершенно нормальная реакция! Ты — не хладнокровный убийца, а если бы оказался таким, я убил бы тебя, не раздумывая, еще во время нашей первой встречи!
Шувалов забирает фото сына из моих рук и, мельком взглянув на него, прячет в ящик.
— Я должен был сообщить вам или Берестову о встрече, — каюсь я.
— Все мы совершаем ошибки, и важно не только иметь мужество их признать, но и сделать правильные выводы! — прерывает меня Шувалов. — Уж извини за банальность!
— Что произошло в салоне Фаберже? — спрашиваю я и прикрываю ладонью Осколок, спрятанный под окровавленным пиджаком.
— Ты о выплеске Силы?
— О нем, со мной такого еще не случалось…
— В тебе просыпается одаренный, — буднично сообщает Шувалов, пожимая плечами, — обычная история.
— Но это была чудовищная мощь, а я даже не инициирован⁈
— Очень сильный одаренный! — добавляет Князь, делая ударение на слове «сильный». — Ты должен контролировать свои эмоции, если не хочешь разнести полквартала в Москве!
Разговор незаметно переходит в деловое русло, но я к этому еще не готов.
— Шеф Приюта ушел?
— Понимаю, что тебе тяжело это слышать, но мы не планировали его задерживать…
— А как Шеф установил магическую защиту — он же не одаренный⁈
— Мощный амулет, созданный Зелеными — слишком явное доказательство связи с Императорским Родом…
— С Миной попрощаться можно? — спрашиваю я без особой надежды.
— Нет, тело уже забрали, инцидент квалифицирован как теракт, а ты даже в качестве свидетеля не проходишь…
Даже не спрашиваю взорвались ее зубы или нет — какое это имеет значение.
— Чего хотел от тебя Шеф? — спрашивает Князь.
— Чтобы я на него работал…
— И ты, конечно же, не согласился⁈
— Нет, и он приказал Мине меня убить, — отвечаю я и сглатываю подступивший к горлу комок. — Зачем одной рукой предлагать сотрудничество, а другой — пытаться убить?
— Я не могу влезть ему в голову, но очевидно, что покушения — элемент давления на тебя, и он уверен, что ты уничтожишь убийц! — веско заявляет Шувалов.
— То есть, он посылает приютских на верную смерть⁈
— Именно!
— А они покорно подчиняются…
— Ты тоже пытался меня убить!
— Быть может, мне стоит дать согласие на работу с ним? — обреченно спрашиваю я.
— Это ничего не изменит…
— Он хотя бы перестанет посылать приютских на убой…
— Возможно, он убирает ненужных парней и девчонок твоими руками, а если ты согласишься — уберет своими!
— Я не соглашусь!
— Твой бывший Шеф уверен в обратном, — говорит Шувалов.
— Разорви меня Разделенный!
— Давай отставим предположения и вернемся на грешную землю! — произносит Князь деловым тоном. — Целью очередного покушения был я, и ответный удар Силой тоже нанес я! Ты в это время был в холле гостиницы и пил кофе с Княжной Трубецкой! Телеграф уже зачищают и редактируют, в завтрашних газетах выйдет нужная нам версия событий!
— Я не понимаю…
— Саша, просто доверься мне! — произносит старик вкрадчивым голосом. — Я не хочу потерять еще и тебя! Если выплывет информация, что Силой ударил ты, тебя уничтожат, даже не дожидаясь Инициации!
— Вы думаете, что я — Светлый или Темный, как и ваши сыновья?
— Не знаю, — честно отвечает старик. — Очень надеюсь, что сия участь тебя миновала…
— А если Инициация покажет, что я не цветной, вы меня…
— Убью! — подтверждает Шувалов. — Даже не сомневайся!
— Звучит обнадеживающе! — я не могу удержаться от злого сарказма. — Позвольте откланяться на этой оптимистичной ноте!
— Я не буду приставлять к тебе людей, чтобы ты не наделал глупостей⁈ — спрашивает напоследок Великий Князь, внимательно глядя мне в глаза.
— Это лишнее! — уверенно отвечаю я.
— Заберешь с собой? — Шувалов кивает на початую бутылку коньяка.
— Обойдусь, — отмахиваюсь я, встаю из неудобного кресла и направляюсь к двери.
Затем возвращаюсь, беру со стола бутылку «Шуваловского» и, козырнув, ухожу. На этот раз окончательно.
Плетусь привычным маршрутом по коридору и останавливаюсь перед входом в свои апартаменты. Даже не знаю, чего хочу больше: остаться в одиночестве или провести остаток дня с Ольгой. Открываю бутылку и отпиваю коньяк из горлышка.
Дверь открывается, и на пороге появляется Трубецкая. Внимательно смотрит на меня, затем переводит взгляд на бутылку. Недовольно хмурится, берет меня за руку и затаскивает внутрь. Я не сопротивляюсь и покорно плыву по течению. Наверное, сейчас мне нужно именно это.
— Еще недавно я говорила тебе, что напилась бы с кем угодно, только не с тобой, помнишь? — спрашивает Ольга, забирает у меня бутылку и делает большой глоток. — Я передумала!
Она протягивает мне коньяк и ждет ответа. Несколько мгновений я размышляю,
