конвойцев. В Иени-Бркаче эскадроны Конвоя соединились, за исключением первых двух взводов Л.-Гв. 2-го Кубанского эскадрона, оставленных при стрелковой бригаде в Эски-Бркаче. Оба этих селения были покинуты жителями и находились недалеко от реки Вид. За Видом находились турки. Днем было видно движение турецких подвод, а ночью неприятельское расположение светилось большим количеством огней их костров.
1 октября флигель-адъютант полковник Гриппенберг, в сопровождении взвода казаков 2-го Кубанского эскадрона, произвел рекогносцировку турецких позиций. Переправившись через реку Вид, конвойцы рассыпались в лаву и почти на полверсты подошли к турецкому отряду. Застигнутые врасплох передовые турецкие посты, открыв беспорядочную стрельбу, скрылись в кукурузе. Однако казакам, бросившимся за ними, удалось захватить пленных и доставить их полковнику Грип-пенбергу.
С уходом Кубанцев к Гвардейским стрелкам в Горном Студене при Государе Императоре находился Л.-Гв. Терский казачий эскадрон.
2 октября, по случаю 50-летнего юбилея назначения Государя Августейшим Атаманом всех Казачьих Войск, все офицеры Терского эскадрона и офицеры находившегося в конвое Великого Князя Николая Николаевича Л.-Гв. Казачьего полка имели честь принести поздравление своему Августейшему Атаману.
Государь милостиво благодарил поздравлявших, вспоминая историю всего казачества и его верную службу Родине. В память этого дня Государь Император пожаловал офицерам Своего Конвоя собственные портреты, лично поместив на них свое имя и год. 4 октября, в день праздника Собственного Его Величества Конвоя, два Кубанских эскадрона находились в походе. Государь, послав им Свое поздравление и привет к празднику, приказал Терскому эскадрону присоединиться к строю Л.-Гв. Казачьего полка для совместного участия в церковном параде полка, праздновавшего так же, как и Императорский Конвой, подвиг, оказанный под Лейпцигом, в четвертый день октября 1813 года.
До начала парада Государь Император Александр II неожиданно прибыл к месту расположения Терского эскадрона и громко скомандовал: «Казаки, сюда!» Мгновенно окружившим его конвойцам Государь с большим волнением и радостью прочел телеграмму Главнокомандующего Кавказской Армией Великого Князя Михаила Николаевича о полном поражении Мухтар-Паши на Аладжинских высотах. Громким «ура» казаков была встречена эта победная весть. Государь сам, сняв фуражку и махая ею, присоединился к казачьему приветствию доблестной Кавказской Армии.
У Лейб-Казаков Государь повторил телеграмму, поздравил полк с праздником и присутствовал на молебне в походной церкви. После молебна Донцы и Терцы прошли церемониальным маршем перед Государем, поблагодарившим Л.-Гв. Казачий полк за верную службу.
Эскадроны Императорского Конвоя были удостоены особой Царской благодарности. В собственноручном письме к Главнокомандующему Кавказской Армией Государь писал: «Кубанцами и Терцами не могу Я достаточно нахвалиться. Вот уже более четырех месяцев, что они меня оберегают и днем и ночью и не оставляют меня ни на шаг, оказывая всевозможные услуги мне лично и всей моей Главной Квартире».
Почти одновременно с победой на Кавказе были получены отрадные вести о геройском подвиге нашей Гвардии под Горным Дубняком и Телишем, где Кубанские эскадроны Конвоя проявили свою доблесть и храбрость.
В то время, когда праздник Конвоя 4 октября, День святого Иерофея, был в Высочайшем присутствии отмечен в Царской Ставке, Кубанские эскадроны, находясь в походе, также приготовились достойно его встретить. Но судьбе было угодно, чтобы Кубанцы этот день отметили не парадом и братской трапезой, а, как и их предки в битве под Лейпцигом, конной атакой!
В этот день вызванные по тревоге эскадроны на рысях подошли к деревне Чириково на Виду. К эскадронам Конвоя были присоединены две сотни 4-го Донского казачьего полка и две роты Гвардейских стрелков. Командование всем отрядом принял полковник Жуков, получивший задачу произвести боевую разведку в районе Горного Дубняка и Телиша.
Отряд перешел вброд реку Вид и, пройдя через дубовую рощу, двинулся в направлении Горного Дубняка. Дозоры донесли о появлении турецкой кавалерии. Полковник Жуков приказал стрелкам занять опушку рощи и решил немедленно атаковать неприятельскую конницу, не дав ей возможности развернуться.
Кубанские эскадроны Государева Конвоя шли в центре, имея Донцов по крыльям лавы. Лихая казачья атака увенчалась полным успехом. Турецкая конница была сбита и в полном беспорядке бросилась к Горному Дубняку, в котором произошел переполох. Резкие звуки тревожных турецких сигналов раздались со всех сторон. Турецкая пехота, пропустив свою разбитую конницу и заняв окопы, жестоким огнем встретила конную атаку казаков. Эскадронам Конвоя пришлось спешиться и вступить в огневой бой с противником, занимавшим сильно укрепленную позицию. С наступлением темноты неприятельский огонь стал стихать, и эскадроны получили приказание присоединиться к стрелкам. Так отпраздновали конвойцы Кубанцы день 4 октября!
На другой день чины Кубанских эскадронов были осчастливлены Высочайшей телеграммой, в которой Государь Император поздравлял Своих конвойцев с Днем святого Иерофея, Небесного Покровителя героев Лейпцига.
11 октября в общем приказе о наступлении на Горный Дубняк полковник Жуков с двумя Кубанскими эскадронами получил следующую задачу: «произвести боевую разведку в районе действия Стрелковой бригады, для чего продвинуться между Дольним и Горным Дубняком, занять Софийское шоссе и, испортив на нем телеграфную линию, войти в связь с Кавказской казачьей бригадой, наступавшей западнее стрелков».
Ровно в полночь на 12 октября готовые к походу эскадроны Конвоя ожидали прибытия генерал-адъютанта Гурко, лично объезжавшего войска и дававшего свои последние распоряжения. Поздоровавшись с эскадронами, генерал Гурко напомнил Кубанской гвардии славу ее дедов и отцов и выразил надежду, что чины эскадронов в предстоящем бою так же доблестно, как и их предки, исполнят свой долг. В ту же ночь колонны русских войск двинулись на Чириково.
Л.-Гв. 1-й и 2-й Кубанские казачьи эскадроны Собственного Его Величества Конвоя по распоряжению генерала Гурко шли в авангарде. 1-й эскадрон направился к Горному Дубняку, 2-й правее, к Софийскому шоссе. Колонны двигались левым берегом Вида. Конвойцы, осветив впереди лежащую местность, быстро двигались вперед, но приказанием генерала Гурко были остановлены, дабы дать время подтянуться сильно отставшей пехоте и артиллерии.
В три часа ночи общее движение возобновилось. Было приказано соблюдать полную тишину – все приказания отдавались вполголоса. С рассветом головные взводы эскадронов Конвоя рысью двинулись вперед. Местность была холмистая, и на ней росла кукуруза, частями такая высокая и густая, что почти с головою укрывала всадников. Пройдя кукурузное поле, зоркие глаза казаков-разведчиков заметили впереди какие-то конные группы, при первых светлых отблесках зари издали казавшиеся темными пятнами. В том, что замеченные всадники – противник, сомнений не было, и казаки без приказания бросились в атаку.
Разбив группы турецкой конницы и преследуя их, конвойцы врубились в турецкое пехотное сторожевое охранение, отбросив его в Горный Дубняк. Во исполнение полученного приказания казаки Кубанских эскадронов Конвоя прервали телеграфную линию на протяжении 2 верст и, с прибытием к месту боя гвардейских стрелковых рот, ворвались в Горный Дубняк,
