Форма входа
Читем онлайн Ушедшее лето. Камешек для блицкрига - Александр Кулькин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Возле моста нас встретила оглушительная тишина. Нет, по-прежнему плескала волнами река, и ветерок ерошил волосы, снявших пилотки, шляпы, и редкие фуражки людей. Но все эти звуки скользили мимо людей, не отрывающих взглядов от группы красноармейцев, столпившихся возле старенького «газика» с ещё сверкающим краской крестом милосердия. Когда я подошёл ближе, ко мне сначала подошёл Абрамзон и очень тихо сказал:
— Беда, товарищ капитан. Заяц помер.
Я недоумёно посмотрел на своего верного зампотыла, но не успел ничего спросить. Подскочившая к нам Коробочко, рыдая, начала кричать на нас, что это мы его убили! Боюсь женских слёз, всегда чувствую себя виноватым. И как обычно, пришлось мне, собрать в кулак, всю свою волю, чтобы снова стать тупым солдафоном.
— Товарищ старший сержант медслужбы! Я вам приказываю, немедленно прекратите истерику! Доложите, как положено!
Сверкнув на меня смертоносными изумрудами глаз, товарищ старший сержант, беспомощно посмотрела на Абрамзона. Старый еврей устало вздохнул, и достал из нагрудного кармана гимнастёрки платок:
— Сходи-ка ты дочка к реке, умойся. — Потом вновь обратился ко мне: — Мы разгрузили первую машину, Заяц командовал. А второй «ЗиС» таки стоял на мосту, и на площади уже толпа собралась. Ну я с этим поцем, пока договорился, Заяц, сам скомандовал машину скатить с моста на остров. Этот интендант, — Абрамзон сглотнул продолжение, — приказал снять с машины аккумулятор, так что завести было невозможно. Ну бойцы напряглись, а она стоит, и он не выдержал…
Подошедшая Коробочко печально закончила:
— Сердце у него было больное, а тут жара, духота. Нельзя ему было напрягаться.
Я молча подошёл к санитарной машине, и снял фуражку. Кто-то из стоящих рядом красноармейцев, негромко пробормотал:
— Отмучился, сердэшный.
— Отставить, — шёпотом прорычал я, — Красноармеец Заяц погиб на боевом посту. Он живот положил ради други своя, как говорили наши предки. Пусть он не смог убить ни одного врага, но он сделал всё, чтобы мы могли это сделать! Сержант Абрамзон! Старший сержант Коробочко!
— Я, товарищ капитан!
— Подготовить всё для торжественного захоронения красноармейца Зайца, павшего на боевом посту!
— Есть, товарищ капитан! — хором ответили мои сержанты, и козырнули, держа пилотки в руках.
«Спецсобщение № 143 Руководителя специальной группы при наркомате внутренних дел лейтенанта ГБ Мээтте А. К.Товарищ Генеральный комиссар госбезопасности. Выполняя ваше распоряжение о срочной эвакуации фигуранта по делу «Пиллигрим», группа ОСНАЗа под моим командованием 4 августа в 11.13 вылетела в город Полесск Полесской области БССР, на самолете «ДС-3» в сопровождении эскадрильи истребителей «ЯК-1» 301 ИАП. В 14.48 совершили посадку на аэродроме Гомель, для дозаправки истребителей. Во время посадки на аэродром один из истребителей (бортовой номер 24, пилот — сержант Рыцкий В. Д.) попав левой стойкой шасси в незаделанную воронку, перевернулся, и загорелся. Пилот погиб. В связи с отсутствием автозаправщика, заправка самолетов затянулась до позднего времени, и мною было принято решение об переносе вылета на следующее утро. Аэродром близ города Полесск для производства ночных полётов не имеет никакого оборудования. Утром 5 августа самолёт «ДС-3» был самовольно захвачен группой ответственных работников ЦК КП(б)Б. При попытке воспрепятствовать, мне был предъявлен приказ члена Военного Совета Западного фронта Пономаренко об срочной эвакуации из Гомеля всего персонала ЦК. Не желая допускать боестолкновения с охраной ЦК, я принял решение не препятствовать захвату самолета. Тем более, мною были сведения о том, что аэродром в Червонополеске находиться в аварийном состоянии, и не может принимать тяжелые машины. Командиру экипажа самолета «ДС-3» мною было приказано, после выполнения задания по эвакуации, приземлиться в городе Брянск [11], где и дожидаться моего появления. Несмотря на мои протесты, все истребители «ЯК-1» были также захвачены. Так как на аэродроме уже находился восемьдесят седьмой отдельный батальон конвойных войск НКВД БССР, оружие моей группой не применялось. В результате, мною принято решение добираться до города Полесска автотранспортом [12], с последующей доставкой фигуранта на аэродром города Брянск, так как аэродром города Гомеля постоянно подвергается налётам вражеской авиации.»
Передано по спецсвязи ВЧ 5 августа 1941 года в 09.05.
Похороны красноармейца прошли торжественно. Приехал даже второй секретарь обкома партии, с петлицами полкового комиссара. Ему наш политрук, с облегчением, предоставил право сказать речь. Речь была политически правильна, но гладкая какая-то. Я заметил несколько вопросительных взглядов, и ясно осознал, что с этими людьми мне придётся идти в бой. Я надел, снятую было фуражку, и повернулся лицом к бойцам:
— Товарищ полковой комиссар правильно всё сказал. Но, сейчас мы хороним своего товарища, который первым пал в борьбе с врагом. И перед его гробом, я хочу принести клятву, нашего батальона. Мы, Полесский отдельный батальон, клянемся! Клянемся в том, что отомстим врагу за смерть нашего товарища!
— Клянемся… — эхо прозвучало негромко, но весомо.
— Клянемся, что пока есть у нас хоть капля крови в жилах, то будем бить врага!
— Клянемся.
— Клянемся, что не сложим оружия, пока не загоним врага в его логово, и там добьём!
— Клянемся!
Треск нестройного залпа, заглушил стук падаемой на крышку гроба комьев земли, и разогнал любопытных ворон. Черная туча, хрипло ругаясь, поднялась в небо, и кто-то из бойцов грустно пошутил:
— Этих ворон мы прогнали, а сколько их ещё налетит…
Я повернулся, и подойдя к красноармейцу, посмотрел в его глаза. В глазах, уже пожившего на свете мужика, стояли слёзы. Я положил руку на его плечо, и проглотив комок в горле, почти прошептал:
— Пускай летят, нам проще целиться будет…
Ященко действительно повзрослел. Когда Абрамзон на ужине разлил по кружкам водку, выпил свои сто грамм, и промолчал. Промолчал и я, но потом сделал замечание сержанту за инициативу. Тот только молча пожал плечами.
А со следующего дня я загонял бойцов на стрельбище, патроны, слава Абрамзону, у нас были. Получил я и приказ о назначении военным комендантом. Приказ номер один, о введении в городе осадного положения я написал сам, а его размножение и расклейку, сплавил на незаменимого зампотылу. Товарищу политруку, на пару с командирами рот, было поручено составить график военных патрулей, а товарищу старшему сержанту — почетное задание.
— Эстер Шлемовна. Нам нужно постараться предусмотреть всё. Поэтому вам придётся оборудовать ещё один санпункт в городе.
— Ну у нас же дежурит медработник, у моста? — немного растерянно спросила Коробочко.
— Я знаю, но сейчас нужно оборудовать санпропускной пункт у въезда на площадь. Бои ведутся уже недалеко от города, и возможно резкое увеличение больных и раненых. Прошу вас обдумать, что вам надо, и…
— Опять бедному, старому еврею доставать луну с неба, — закончил мой монолог сержант.
Гордо задрав свой носик, Коробочко попросила у меня разрешения удалиться, и проигнорировав каптернармуса, покинула нас. Проводив её взглядом, товарищ сержант, положил мне на стол листок бумаги:
— Подпишите, товарищ капитан.
— А это что? — окунув перо в чернильницу, спросил я, читать было неохота.
— Заявка на получение двадцати литров спирта, — грустно ответил Моисей Авраамович, — Я же на склад кладовщика назначил. А этот, красноармеец Сердюк, у-у-у хохляцкая личность, теперь сказал, что спирт выдавать без вашей подписи не будет.
— Ну, товарищ Сердюк порядок знает. А, собственно говоря, зачем столько? Насколько я помню гектограф, спирт там совсем не используется?
— То-о-оварищ капитан, — протянул Абрамзон, сожалеючи посмотрев на меня, — Вы совсем как младший политрук заговорили. Ну, он-то ещё молодой, ему простительно. Вы же знаете, что в городе уже нет типографии, и тем более, нет бумаги. А вы приказ требуете напечатать, да ещё сотню экземпляров. А сегодня, между прочим, суббота…
— Товарищ сержант! Официально напоминаю, что вы — сержант Рабоче-Крестьянской Красной Армии и советский человек! Хорошо, спирт вы получите, — я черканул подпись, немного подумал, и зачеркнув цифру «20», написал сверху — «десять», — только меньше. Незачем сразу баловать печатников, они нам ещё пригодятся.
Впрочем, сержант отнёсся к этому спокойно, только уходя, пробурчал себе под нос:
— Вот так всю жизнь. Всю неделю, «старый жадный еврей», а как суббота, так сразу «советский человек».
Я только улыбнулся, и сняв очки, устало потёр переносицу. День только начинался, а весь стол уже был завален бумагами. Закрыв глаза, я с тоской подумал о Красной Армии, где в каждом батальоне есть штаб, и нет спирта. Как там хорошо жить командиру…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ушедшее лето. Камешек для блицкрига - Александр Кулькин бесплатно.
Похожие на Ушедшее лето. Камешек для блицкрига - Александр Кулькин книги
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Сказание о том, как князь Милош судьбу испытывал - Вук Задунайский - Альтернативная история
- Сальватор. Книга III - Александр Дюма - Альтернативная история
- Сальватор. Книга II - Александр Дюма - Альтернативная история
- Избранная для Альфы - Алиса Росман - Альтернативная история
- Все могло быть иначе: альтернативы в истории России - Владимир Шевелев - Альтернативная история
- Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский - Альтернативная история / Городская фантастика / Фэнтези
- Александра - Олег Ростов - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Чёрный господарь - Мархуз - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Противостояние - Александр Маркьянов - Альтернативная история
