Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С остекленевшими от подобострастия глазами он в сверкании журналистских фотовспышек вручил нам каравай хлеба с солонкой и громадный символический ключ от города, выпиленный из дерева и покрашенный серебрянкой. После этого он уселся к нам в лимузин и принялся слезно умолять выпить с ним после концерта томского национального кедрового бальзама. «Который медведи любят», — вспомнил я.
— Раньше он был алкогольный, — непонятно зачем объяснял нам губернатор, — но теперь — безалкогольный. Ну, давайте попьем, — канючил он. — Я ведь и орешки для него сам щелкаю…
Не скажу, что это прозвучало аппетитно, но мне стало жалко его. Уж больно преданные у него были глаза, да он и не скрывал, зачем ему это надо:
— Если вы со мной бальзам попьете, меня еще на один срок оставят… Народ вас любит… И бальзам…
— Да, конечно, попьем, — сказал я. — Обязательно. А вы, кстати, очень похожи на римского сенатора.
— Правда?! — воскликнул он обрадованно. — Вот спасибо! А я боялся, вы не заметите!
«Лагерный сад» кишмя кишел людьми. Это были участники карнавала, разодетые в самые удивительные наряды, но разглядывать их у нас не было времени. Подгоняемые Перескоковым, мы вместе с Вольфрамом забрались на крышу лимузина и встали там во весь рост. Громадный ключ мы со Стасом положили себе на плечи, и автомобиль тихонько тронулся.
Девочки-танцовщицы, покачивая бедрами в такт льющейся откуда-то музыке, пошли по сторонам. Кроме водителя внутри нашей машины остался еще недавно принятый Перескоковым в штат телохранитель. Его голова была, как у араба, замотана в клетчатый платок.
На крышах остальных лимузинов устроились Самогудова с Леликом и Грелкиным, «Наталипортман» с Мармеладным Кроликом и носатый с Перескоковым и Шпулькиным. Старинный сибирский город превратился в кишащую фанатами столицу российской попсы. Зрители теснились на тротуарах, и толпе этой не было видно ни конца ни края. Наша колонна медленно ползла вдоль проспекта, звезды под приветственные крики махали ручками и посылали воздушные поцелуи, а публика благодарно вопила «ура» и свистела.
Наконец мы добрались до сцены, и мимо нас пошли остальные участники карнавала. Они действительно были хороши. Тут был и разноцветный китайский огнедышащий дракон-многоножка, внутри которого помещалось двадцать человек, и целые колонны людей, наряженных в разных животных или в экзотические костюмы других стран и эпох.
Здесь было видимо-невидимо красивых девушек, изысканные легкие одежды которых подчеркивали стройность фигур… Была даже одна практически совсем нагая. Ну, один листочек спереди не считается. Это была ослепительно красивая модель, которая изображала Еву. Вместе с качком-Адамом и резиновым брандспойтом в качестве Змея-искусителя она красовалась в райских кущах, оборудованных в кузове автомобиля «ЗИЛ»…
Стоя рядом с нами на сцене, воздвигнутой на «площади», которая больше походила на парк с тополями, клумбами и фонтаном, губернатор Вольфрам выкрикивал в микрофон лозунги, словно на демонстрации, стараясь при этом угодить всем участникам:
— Да здравствует Племя свободных женщин! — кричал он, завидев десяток скудно покрытых звериными шкурками девиц. — Ура!
— Ура-а! — радостно визжали те.
— Да здравствуют божьи коровки томских полей!
— Ура-а-а!
Эти божьи коровки вообще понравились мне больше всех. Были они, как и положено, оранжевые с черными точками. Пританцовывая, они шли за самосвалом, на котором громоздились два барабанщика, выстукивающие затейливые афроамериканские ритмы. На одном тактовом барабане было написано «Коровка Боря», на другом — «Коровка Коля».
— Да здравствуют бабочки!
— Ура-а-а!!! — пищали, помахивая крылышками, разноцветные бабочки-детишки.
— Пламенный привет нашим замечательным членам движения «АнтиСПИД»! — крикнул Вольфрам.
— Ур-р-ра! — закричали разноцветные члены.
Наконец, карнавальная колонна иссякла, и все — как участники, так и зрители — скопились на площади вокруг нашей сцены. Уже начинало смеркаться, и вокруг зажглись мощные прожектора. Тут микрофоном завладел Перескоков:
— Друзья! — начал он. — Я думаю, вам известно, что сегодня перед вами должна была выступить знаменитая певица Леокадия?!
Я выпучил глаза, но Стас шепнул мне:
— Молодец, Веня! Уж об этом-то ей точно доложат!
— Ле-о-ка-ди-я! Ле-о-ка-ди-я! — принялась скандировать толпа, но продюсер продолжил:
— Но она, понимаете ли, сказала, что не собирается петь в таком захолустном провинциальном городишке, как ваш…
— А-а-а!!! — взорвался народ негодованием, и имя певицы потонуло в этом реве.
— Да и ладно! — заявил Перескоков. — Не больно-то и надо! У нас есть звезды покруче! Встречайте: дуэт «Тот-Того»! — Площадь потряс новый взрыв зрительских эмоций, но теперь это был восторг. — Тем более что наши мальчики, — продолжал хитрый продюсер, — легко исполнят для вас пару ее хитов.
Толпа взвыла от радости, зазвучала фонограмма, и мы со Стасом, уже привычно прыгая и пыхтя в отключенные микрофоны, «запели» неизвестно чьими голосами:
Милый, милый, милый,Зацелуй меня,Милый, милый, от тебяЯ млею как свинья!
Честно говоря, на этот раз я прыгал и кривлялся даже с некоторым удовольствием. Приятно было доставить радость всем этим людям и досадить к тому же зловредной Леокадии. Но следующий куплет все испортил:
Милый, помнишь, мы в «пис-пис»Играли во дворе?Обмочили гаражиИ штанину мне.
Вот черт! А я уже и забыл про эту проклятую тематику. Но уж тут все пошло без сучка и задоринки — именно так, как и задумывали наши великие и ужасные продюсеры. Ну конечно! Это ж вам не глухой таежный Киреевск, это крупный областной центр! Громовым эхом подпевая припев, все эти, только что такие симпатичные мне люди враз принялись радостно справлять малую нужду.
Я уж не знаю, как эта сволочь Перескоков сумел так настроить десятки тысяч людей, наверное, дело тут в силе телерекламы. Но если так, то, учитывая, что этот концерт тоже транслируется, сейчас вместе с нами мочилась и вся наша необъятная, многонациональная, многострадальная Родина-мать!
Вот это был настоящий ночной позор. Хуже и представить себе трудно… Но был и забавный момент. Откуда ни возьмись, на площади появился раскрашенный цветочками дрессированный слон и, набирая хоботом воду из фонтана, принялся обливать ею всех окружающих.
Наконец на подмостки выскочили Самогудова с Леликом, Перескоков стал их витиевато объявлять, а мы спустились вниз. Настроение было отвратное. Чуть-чуть грела мысль, что, возможно, это позорище все-таки выведет нас на Леокадию, но это было слабое утешение, так как верилось с трудом.
— Здорово придумали! — счастливо скалясь, хлопнул меня по плечу безумный Вольфрам. — Долой условности! Свобода, непосредственность и еще раз свобода! Ну а теперь — ко мне? И — по бальзамчику?!
— А что, поехали? — утомленным голосом предложил мне Стас. — Пока нас Перескоков не поймал.
— Поехали, — согласился я и поискал глазами телохранителя, но Стас, поняв меня, поторопил:
— Да черт с ним, пошли быстрее, а то, не дай бог, еще Веничка увяжется.
Вольфрам поразил нас размахом своего быта и глубиной воображения. Во-первых, выяснилось, что живет он прямо в старинном особняке областного исторического музея в центре города, которым, как он нам объяснил, до революции владел архиерей. Во-вторых, губернатор оказался чрезвычайно эрудированным и артистичным человеком.
— А это мой лучший друг! — воскликнул он, когда в фойе музея, громко топая, встречать нас выбежала огромная собака-лабрадор и принялась, крутя роскошным хвостом, слюнявить пухлые пальцы хозяина. — Ее зовут Шланга. Очень умная, хотя, как вы, наверное, уже поняли, ленивая псина.
Собака исподлобья посмотрела на хозяина, продемонстрировав свои красноватые белки, пошатнулась и рухнула у его ног.
— Просто удивительно ленивая, — посетовал Вольфрам. — Шланга, вставай! Кому сказал! — попинал ее губернатор и глянул на часы. — Друзья, уже третий час ночи! Вы, наверное, ужасно устали, а мне так хочется многое вам доказать…
— Да нормально! — воскликнул Стас — Мы отлично выспались днем.
— Ах так?! — обрадовался Вольфрам. — В таком случае я смогу продемонстрировать вам свои метаморфозы! Перевоплощения — одно из моих любимых занятий. Больше всего на свете я люблю две вещи: Шлангу и перевоплощения!
Вольфрам свернул в зал русского Средневековья, крикнул нам, чтобы мы не входили, а сосчитали сначала до сорока. Мы посчитали и вошли. Вольфрама в зале не было, зато на деревянном престоле сидел настоящий русский царь. Суровый монарх сжимал в руках скипетр и державу, а на голове его красовалось нечто вроде шапки Мономаха. Я сперва подумал, что это восковая фигура, но царь шевельнулся и грозно объявил:
- Фу такими быть! Или Мистер и Миссис Фу (СИ) - Юраш Кристина - Юмористическая фантастика
- Два в одной или как не стоит попадать в другой мир (СИ) - Туркин Евгений - Юмористическая фантастика
- Монстрячий взвод - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Моя защитница (ЛП) - Олдер Аланея - Юмористическая фантастика
- Шуттовские деньги - Роберт Асприн - Юмористическая фантастика
- Народ - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник) - Сергей Лукьяненко - Юмористическая фантастика
- 3 в 1 - Юлий Александрович Стрелецкий - Юмористическая фантастика
- Дочь жреца (СИ) - Малышкина Яна - Юмористическая фантастика
- Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! (СИ) - Дорских Лоя - Юмористическая фантастика