Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С тропической влажностью мы покончили, дела шли хорошо, станции работали замечательно. Ни один самолет, на котором была установлена «Сирена», не был ни подбит, ни сбит. Летчики называли ее «товарищ», что характеризовало отношение летчиков к нашей технике.
Но то, что летчики в воздухе друг другу говорили: «Товарищ предупреждает — сзади „Сейбры“!» — было небезопасным. Я пытался им растолковать, что, подслушав их в эфире, американцы поймут, что у нас есть какое-то оборудование, предупреждающее пилотов о появлении самолетов, и постараются что-нибудь предпринять, например, станут выключать прицел и подходить к нашим самолетам с выключенным прицелом, тогда их будет трудно обнаружить. Но мои увещевания не помогали.
Тогда я пожаловался командиру корпуса, но генерал Лобов сказал, что, даже если американцы выключат свои прицелы и будут атаковать МИГи без прицелов, вряд ли у них что-нибудь получится. Во-первых, их летчики обучены стрелять только с прицелом, а без него они просто не попадут в цель, а во-вторых, если они выключат прицелы и будут включать их только перед самой атакой, то сбить МИГ практически невозможно: если летчик знает, что его атакуют даже с самой малой дальности, он мгновенно делает небольшой маневр, и вся синхронизация в американском прицеле нарушается — прицельные метки тотчас же побегут в разные стороны. Но поскольку я уж очень настаивал, генерал пообещал вызвать вечером командира полка Шестакова, в полку которого летчики особенно часто упоминали о «товарище».
Была еще одна причина, по которой генерал согласился провести разъяснительную работу — накануне и его самого обидели по радио. Вечером, когда полеты закончились, во всех репродукторах аэродрома, через которые были слышны радиопереговоры, раздался голос командира корпуса:
— Я — «Алмаз», я — «Алмаз»! Кто в тридцать седьмом квадрате? Сообщите, кто находится в тридцать седьмом квадрате?
В ответ — тишина. Генерал повторил вопрос:
— Я — «Алмаз», я — «Алмаз»! Почему не отвечаете? Кто в тридцать седьмом квадрате? Я вас спрашиваю! Вас спрашивает «Алмаз»!
И вдруг в ответ раздалось:
— Ну и х… с тобой, что ты «Алмаз»! Не знаем, кто в тридцать седьмом квадрате! Вот привязался!
Стерпеть такое командир корпуса не мог и решил отчитать летчиков. Он подозревал, что это мог быть кто-нибудь из полка Шестакова, потому и вызвал его на КП.
Надо заметить, что полк Шестакова был совершенно особым. На американцев он наводил ужас. Как только самолеты поднимались в воздух, тут же по радио раздавалось по-английски:
— Полк Шестакова в воздухе! Бандиты Шестакова в воздухе! Будьте осторожны!
Наши летчики потерь не несли и с завидной регулярностью сбивали «Сейбры», особенно после установки моих станций.
Одним словом, вечером я пришел на КП и услышал, как генерал разносит Шестакова:
— Полное безобразие! Когда твой полк в воздухе, вы так забиваете эфир матерщиной, что прекращается радиосвязь не только у нас, но и у американцев! Они как только мат услышат, тут же сообщают, что в воздухе полк Шестакова. Мало этого, в твоем полку летчики говорят, что «товарищ» предупреждает. Зачем так говорить? Нельзя как-нибудь по-другому? Например: «Сзади „Сейбры“ подходят». Американцы же могут что-нибудь предпринять!
— Да ни хрена они не предпримут, что они могут предпринять?
— И прекратить, слышишь, прекратить материться!
— Товарищ генерал! Разрешите мне сказать пару слов.
— Вчера даже меня обложили! И на всех аэродромах, на всех радиоточках это было слышно!
— Разрешите объяснить, товарищ генерал!
— Да что тут объяснять?!
— Ну, разрешите, товарищ генерал!
— Ну?
— Товарищ генерал! Вот представьте: летит наш пилот, вдруг сзади что-то появилось — то ли МИГ, то ли «Сейбр». В профиль они, конечно, легко различимы, а вот в нос — нет! Наш летчик спрашивает: «Я — 82-й, я — 82-й, кто там сзади?» И слышит ответ: «Я свой, я свой!» А кто это ответил? Наш летчик? Или это специальная служба американцев на каждый наш запрос отвечает «Я свой!»? Наш продолжает спокойно лететь и оказывается сбитым! Сколько мы потеряли наших летчиков в результате американской хитрости, одному Богу известно! А как в моем полку? Летит наш, видит, сзади кто-то появился, и спрашивает: «Я — 82-й, я — 82-й, какая б… там при… сзади?» Если отвечают американцы, то они говорят: «Я свой, я свой!» А наш ответит что-нибудь вроде: «Что, … собачий, сдрейфил? Свой я, свой!» И дальше вариации про мать-перемать. Вот тогда можно точно быть уверенным, что сзади свой — американцы так материться не умеют!
Генерал засмеялся:
— Вот это номер! Что, так в самом деле?
— Ну конечно. А ругаться приходится, чтобы общий фон был такой матерный. Потому что если мы будем материться только во время атаки, то они быстренько сообразят, что мат у нас принят на вооружение. Так? Ну так что, товарищ генерал, взыскание будем накладывать или боевым опытом делиться?
Генерал засмеялся и говорит:
— Ну, Шестаков, давай сделай выводы из того, что я сказал! Меньше мата, а «товарищ» не употреблять в радиоразговоре. Вам же будет хуже, если американцы узнают и что-нибудь предпримут против «Сирены». Договорились?
— Договорились!
Пока командир корпуса разделывал Шестакова, перед огромным открытым окном командного пункта взад-вперед ходил заместитель Шестакова. Он очень переживал происходящее и волновался. Чувствуя свою вину перед летчиками, я решил как-то смягчить ситуацию и подошел к нему:
— Как вам удалось в полку подобрать таких замечательных летчиков? Все, как один, поразительно крепкие и здоровые!
— Да оно само так получилось! Мы базировались в Уссурийске, а там климат жуткий: летом плюс пятьдесят, а зимой минус шестьдесят. Мы круглые сутки спирт глушили, вот все слабаки и повымерли. Командир дивизии раз в месяц прилетит к нам, построит в одну шеренгу. Мы стоим, а руки у всех трясутся. Он встанет на правый фланг и спрашивает: «Ну как, орлы, побьем их?» А мы хором отвечаем: «Побьем! Где они?!» Вот так. А то спрашивают, почему американцы так боятся летчиков полка Шестакова.
Глава 10.
Конец господства американской авионики в небе Кореи
Я и не думал, что стратегическое руководство всеми делами, связанными с применением моей станции в Корее, будет по заданию Сталина осуществлять сам Лаврентий Павлович Берия…
Я просто упорно делал свое дело. Одно получалось, другое не совсем. Но, как бы там ни было, несмотря на привлечение к внедрению станции первых лиц страны, я не сознавал, что на самом деле речь идет об исключительно важном и масштабном деле, деле поистине государственной важности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи - Джейк Джонс - Биографии и Мемуары / Медицина
- Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - Николай Зенькович - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
- На пересечении миров, веков и границ - Игорь Алексеев - Биографии и Мемуары
- Лени Рифеншталь - Одри Салкелд - Биографии и Мемуары
- Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - Гай Юлий Цезарь - Биографии и Мемуары
- Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя - Валерий Меницкий - Биографии и Мемуары
- Воспоминания Главного конструктора танков - Леонид Карцев - Биографии и Мемуары
- Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - Мано Зиглер - Биографии и Мемуары
- Жизнь по «легенде» - Владимир Антонов - Биографии и Мемуары