Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как вы думаете… — он почувствовал себя сущим дураком, но продолжил: — Как вы думаете, стоит ли менять облик квартиры?
Доктор не осмеял его. Вопрос он воспринял совершенно серьёзно.
— Вас не устраивает, как она выглядит?
— Нет, дело не в этом.
— Тогда почему же вы хотите в ней всё менять?
— Тоже верно.
У него остался последний вопрос:
— Как вы думаете, мне удастся выкинуть всё это из головы? — На этот раз Тед сам рассмеялся, постаравшись сразу же снизить серьёзность своего вопроса.
— А вы хотите выкинуть? — не теряя присущей ему серьёзности, спросил врач.
— Да, хочу.
— Тогда сможете.
Тед тщательно обдумал идею с психоанализом. Ему нравилась манера обращения врача и его ясный, без медицинского жаргона, язык. Может быть, ему в самом деле удастся оказать помощь. Но он не представлял, как он сможет позволить себе тратить сорок долларов на еженедельные сеансы или тридцать долларов, если будет ходить через неделю. Во всяком случае, не с его тратами на прислугу и оплатой медицинских счетов. Он решил, что его грызёт нерешительность. Он должен окончательно оправиться. Пусть квартира остаётся в прежнем виде. Он всё выкинет из головы. Раз и навсегда. Это приказ врача.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Тед Крамер выяснил, что картина общества изменилась с тех пор, как он был его неотъемлемой частью. Для некоторых женщин брак теперь был чем-то «отвратительным», как сказала ему Таня, двадцатилетняя танцовщица. У неё бывают «романы с женщинами», как она сообщила ему в постели. «Но пусть тебя это не волнует. Ты прекрасный мужик. С тобой тоже хорошо трахаться».
Многие из женщин были разведены, им опыта первого замужества было достаточно, чтобы они окончательно надломились. Некоторые из женщин, не считая, что он способен на ревность, давали ему имена и телефоны своих приятелей, у которых он может найти их, если к нему придёт Большая Любовь. Кое у кого из них был дома ребёнок, и вытянуть их по вечерам было сложно. Надо было предварительно договариваться. И он платил сиделке, и она платила сиделке. По два доллара за час, что обходилось им в четыре доллара за час, только чтобы где-то вместе посидеть. Приходилось действовать достаточно быстро, дабы что-то получилось. Они должны были или тут же влюбляться друг в друга, или решить, не стоит ли им первым делом побыстрее отправиться в постель. Да и постель нельзя было в полном смысле слова назвать таковой. Она говорила, что если пройдёт много времени по часам, больше денег придётся выкладывать сиделке и на такси. Может, придётся нанимать такси и сиделке. Если они находились где-то в центре города, неподалёку от его дома, он мог отпустить свою сиделку, но, поскольку лишался возможности проводить женщину домой, приходилось нанимать ей такси. Если он предлагал женщине взять у него деньги на машину, возникала неловкая ситуация: она, мол, берёт у него деньги. Они должны были чётко прикинуть, может ли он платить сверхурочные своей сиделке, а она сама расплачиваться за такси. В таких ситуациях нередко азарт уступал место усталости, так как они оба были родителями и обоим им, как большинству горожан, надо было рано утром вставать на работу.
Из опыта возникал логический подход. Как-то вечером женщина подсказала Теду, что на часах уже половина одиннадцатого, то есть сиделка обойдётся ему в шесть долларов. «Расстанемся или будем заниматься любовью?» В последнем случае на принятие решения остаётся пять минут — или же сиделке придётся сидеть с малышом ещё час, но на этой неделе у него туговато с наличностью. Так что он уделял своё внимание не столько ей, сколько часам, что не имело никакого отношения к занятиям любовью. Порой случались вечера, когда он не обращал внимание на счётчик— рядом с ним был хороший человек, с которым у него складывались тёплые отношения, — но это бывало не часто.
Личной жизни отца в какой-то мере мешал и Билли.
— Ты снова уходишь, папа?
— У меня, как и у тебя, есть друзья. Ты видишься с ними днём, а я могу встречаться с ними только по еечерам.
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Да я и сам не хочу. Но мы увидимся с тобой утром.
— Не уходи, папа, пожалуйста.
— Я должен.
В садике Билли начал отнимать игрушки у других детей, словно хотел подгрести к себе всё вокруг. Тед переговорил с детским врачом и воспитательницей; оба они думали, что это была реакция на отсутствие Джоанны, и рано или поздно она пройдёт — или нет. Когда Тед проводил время с Билли, он большей частью бывал спокоен, разве что порой Теда так одолевала усталость, что он мог отвечать всем требованиям Билли и того приходилось буквально по частям отрывать от себя — при всей неприязни к подобным действиям, он не мог позволить, чтобы Билли так висел на нём.
Эту женщину-юриста Тед встретил на каком-то приёме. Филлис была родом из. Кливленда, ей было под тридцать лет, и она была сильной личностью. На ней был плотный твидовый костюм, несколько отстающий от моды. Она была исключительно начитанна, и разговор между ними сразу же обрёл серьёзный характер, поскольку касался высоких материй. Они пообедали в ресторане, и в этот вечер он не смотрел на часы. Возвращаясь, они решили, образно говоря, «выпить кофе» у него дома.
Уже поздно ночью, собираясь уходить, она вышла в холл, направляясь в ванную. Билли в это время тоже совершенно бесшумно поднялся, и она столкнулась с ним, выходящим из ванной комнаты. Остановившись, они уставились друг на друга в темноте, как две удивлённые косули — она совершенно обнажённая, а он в своей пижамке с жирафами, прижимая к себе игрушку.
— Ты кто? — спросил он.
— Филлис. Я друг твоего отца, — сказала она, стараясь быть совершенно искренней.
Он пристально поглядел на неё, и она попыталась чем-то прикрыться, решив, что не совсем прилично в таком виде стоять перед ребёнком. Они застыли на месте. Он продолжал в темноте разглядывать её. В мозгу его явно зародилась какая-то важная мысль.
— Ты любишь жареных цыплят? — спросил он.
— Да, — ответила она.
Удовлетворённый беседой, он пошёл в комнату спать.
— Я только что встретила твоего сына.
— О?
— Он хотел узнать, люблю ли я жареных цыплят.
Тед не мог удержаться от смеха.
— Ну, и ты?
— Сказала ему, что да, люблю. Вот и всё.
— В самом деле?
— Не очень приличная ситуация, — выразилась она несколько книжным языком.
Филлис присутствовала в его жизни примерно два месяца. Она нетерпимо относилась к пустым разговорам, и они беседовали на социальные темы, затрагивая проблемы, например, морали нации. Теду приходилось читать много журналов, и он был в состоянии поддерживать злободневные темы недели. Их интеллектуальные отношения развивались параллельно с сексуальными. Её конгрессмен из Кливленда предложил ей работу в Вашингтоне. Она решила, что предложение достаточно привлекательно, а их отношения не зашли так далеко, чтобы она из-за них стала подвергать опасности «важное для дальнейшей карьеры решение», как она сказала, и Тед, испытывавший к ней точно такие же чувства, согласился.
— Кроме того, если говорить честно, — сказала она ему, — не думаю, что была бы согласна брать на себя такие обязанности.
Попрощавшись, они тепло расцеловались и обменялись обещаниями обязательно звонить или писать, чего ни он, ни она делать не собирались.
Тед с удовлетворением отметил, что может без труда порывать отношения, длящиеся одну-две ночи. Мало кто оставался в его жизни больше, чем на пару месяцев. Но Филлис дала ему понять, что женщина избегает «брать на себя такие обязательства» по отношению к разведённому мужчине С ребёнком.
Тед и Тельма стали близкими друзьями. Он не испытывал желания откровенничать со своими романтическими подружками, но подумал, что если он решит закрутить роман с Тельмой, он может обрести удобные ночи, но потерять друга. Оба они отказались от мысли, что у них могут быть какие-то иные отношения, чем дружба, что было важно для них обоих: они могли поддерживать друг друга, давать возможность в случае необходимости кому-то из них освобождаться на несколько часов. Если Тед начинал беспокоиться* не слишком ли он сфокусировался на своём ребёнке, именно Тельма напоминала ему, что от этого никуда не деться: они были одинокие родители с детьми, а Билли был его единственным ребёнком. Как-то они, словно бы одной семьёй, пошли на игровую площадку, но день им достался нелёгкий. Дети всё время цапались.
— Я не люблю Ким. Она толкается.
— Я не люблю Билли. Он дерётся.
Они спорили из-за песочных пирожков, яблочного сока, велосипедов, и Теду с Тельмой весь день пришлось играть роль миротворцев. Наконец Тед отвёл всхлипывающего Билли по другую сторону площадки, чтобы успокоить его. Когда они пересекли её, навстречу им попался ещё один отец с маленьким ребёнком.
- Давай никому не скажем - Агата Лель - Разное / Драма
- Супермаркет - Биляна Срблянович - Драма
- Девичник над вечным покоем - Айвон Менчелл - Драма
- В отличии от себя (СИ) - Николай Клюев - Драма
- Босиком по осколкам - Яра Вольцева, Анна Сафина - Разное / Драма
- Фанфик Чудовище - Ushba - Драма
- Семья уродов - Дмитрий Липскеров - Драма
- Обжигающе горячая... - Александр Александрович Яйков - Драма / Периодические издания / Фэнтези
- Река на асфальте - Дмитрий Липскеров - Драма
- Вид с моста - Артур Миллер - Драма