Форма входа
Читем онлайн Творения - Иероним Стридонтский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Всего тщательнее тебе должно избегать огня тщеславия. Как, сказал Иисус, вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу? (Ин. 5, 44). Смотри, сколь велико то зло, обладающий которым не может веровать? Мы же говорим: «Ты еси слава моя (Пс. 3, 4) и: хвалящийся хвались о Господе» (2 Кор. 10, 17). И если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал. 1, 10) и: я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6, 14). И еще: о Тебе похвалимся весь день; о Господе похвалится душа моя (Пс. 33, 3). Когда творишь милостыню, пусть видит один Бог; когда постишься, да будет радостно лицо твое. Одежда твоя должна быть не очень чистая и не грязная и не выдающаяся ничем особенным, чтобы не останавливалась перед тобой толпа прохожих и не указывали на тебя пальцем. Брат твой умер; тело сестры должно ослабеть: берегись, чтобы, поступая часто таким образом, самой не умереть. Не старайся казаться слишком набожной и смиренной более, чем сколько нужно, чтобы, избегая славы, не приобрести ее. Многие, удаляясь от свидетелей своей бедности, сострадательности и поста, тем самым хотят прославиться, что презирают славу; и удивительным образом избегая славы, домогаются ее. Я нахожу, что многие чужды прочих волнений, от которых ум человеческий радуется и печалится, надеется и страшится. Но слишком мало таких, которые свободны от порока тщеславия; и наилучший тот, кто изредка пятнает грязью проступков свою красоту. Я не убеждаю тебя не хвалиться богатством, не хвастаться знатностью рода, не превозноситься перед другими. Я знаю твое смирение; знаю, что ты искренне говоришь: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои (Пс. 130, 1). Я знаю, что у тебя и у твоей матери гордость, через которую пал диавол, вовсе не имеет места. Посему писать к тебе об этом было бы излишне. Было бы крайне глупо учить тому, что знает тот, кого учишь. Но остерегись, чтобы не привело тебя к тщеславию то, что ты презрела славу этого мира; чтобы не вкралось тайное помышление, отказавшись от намерения нравиться в златотканых одеждах, постараться нравиться в мрачных; когда придешь в собрание братьев или сестер, садись ниже, признавая, что ты недостойна и подножия. Не говори намеренно тихим голосом, как бы истощенная постом; не опирайся на плечи другого, подражая походке человека, истощенного в силах. Есть иные, помрачающие лица свои, да явятся человекам постящимися; увидав кого–нибудь, они тотчас вздыхают, нахмуривают брови и, опустив голову, кажется, едва смотрят одним глазом. Траурное платье, пояс из грубой ткани, руки и ноги не вымытые, — одно чрево, так как его не видать, наполнено пищей.
Об этих женщинах ежедневно поется в псалме: Господь рассыпает кости людей, нравящихся себе (см.: Пс. 52, 6). Другие с мужеским видом, переменив одежду, стыдятся того, что они родились женщинами, обрезывают волосы и бесстыдно поднимают вверх свои лица, подобные лицам евнухов. Есть и такие, которые одеты во власяницы и, сделав наглавники, чтобы возвратиться к детству, подобны совам и филинам.
Но чтобы не казалось, что я говорю только о женщинах, прибавлю: убегай и мужчин, которых увидишь в веригах с отрощенными наподобие женских волосами, вопреки повелению апостольскому, с козлиной бородой, в черном плаще, с обнаженными на жертву холода ногами. Это все орудия диаволовы. Таков, к сожалению, был в Риме некогда Анфим, таков недавно — Софроний. Проникнув в дома вельмож и обманув женщин, обремененных грехами, всегда учащихся и никогда не могущих прийти в познание истины, они принимают на себя личину святости и как бы подвизаются в продолжительных постах, посвящая между тем ночи тайным пиршествам. Стыдно говорить о них более, чтобы не показаться не наставником, а прельщенным. Есть и другие (я говорю о людях своего сословия), которые домогаются пресвитерства и диаконства, чтобы с большей свободой видаться с женщинами. Вся забота у них об одеждах, чтобы благоухали, чтобы нога была гладко обтянута мягкой кожей. Волосы завиты щипцами; на пальцах блестят перстни: чуть–чуть ступают они, чтобы не промочить подошв на влажной дороге. Когда увидишь таких людей, считай их скорее женихами, чем клириками. Иные все старание и всю жизнь посвятили тому, чтобы узнать имена, дома и нравы благородных женщин. Опишу кратко одного из них, особенно искусного в этом, чтобы, зная учителя, ты тем легче узнавала учеников. С восходом солнца он поспешно встает, составляет план поздравительных визитов, выбирает кратчайшие дороги, и наглый старик пробирается даже в спальни к постелям спящих. Увидит изголовье, изящное полотенце или что–нибудь другое из домашней рухляди— ощупывает, удивляется, хвалит и, жалуясь, что нуждается в этом, не выпрашивает, а просто вымогает, потому что всякая женщина боится оскорбить почтаря городского. Непорочность— враг для него, пост— также; он любит обед роскошный из вкусных журавликов, называемых в народе pipizo.
Язык его груб и дерзок и всегда готов на злословие. Куда бы ни обратилась ты, он первый на глазах. Что бы ни случилось нового, он или виновник, или распространитель молвы. Его кони меняются поминутно, то смирные, то бешеные: подумаешь, что он родной брат фракийского царя.
Хитрый враг употребляет различные ковы. Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог (Быт. 3, 1). Посему–то апостол и говорит: Нам не безызвестны его умыслы (2 Кор. 2, 11). Христианину неприличны ни намеренный цинизм, ни изысканная опрятность. Если чего–нибудь не знаешь, если сомневаешься относительно чего–нибудь в Писании, спроси того, чья праведна жизнь, чьи почтенны лета, кого не осуждает молва, кто мог бы сказать: Обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою (2 Кор. 11, 2). Или если нет надежного наставника, то лучше оставаться в безопасном неведении, чем доискиваться и опасаться. Помни, что ты ходишь среди сетей: многие и почтенных лет девы с несомненной непорочностью выпустили венец из рук у самого гроба. Если в числе сообщниц твоего обета есть служанки, не возносись перед ними, не напыщайся тем, что ты госпожа; вы стали иметь одного Жениха, вместе вы поете псалмы, вместе принимаете Тело Христово: к чему же различие отношений? Пусть и другие приглашаются к подвигу. Венец девства пусть будет призывом для прочих. Если заметишь какую–нибудь нетвердой в вере, прими ее, утешь, обласкай и ее непорочность поставь для себя приобретением. Если же какая–нибудь из служанок притворно выражает свое усердие к девству, желая избавиться от рабства, такой прямо читай из Апостола: Лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1 Кор. 7, 9). А тех девиц и вдов, которые праздно, но преусердно шатаются по домам матрон и, потеряв всякий стыд, превосходят шутов в тунеядстве, удаляй как заразу. Худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор. 15, 33). У них нет более заботы, как о чреве да о том, что всего ближе к чреву. Они советуют и говорят в таком роде: «Крошка моя, пользуйся своим состоянием и живи, пока живется; ужели ты все бережешь своим наследникам?» Преданные сладострастью и пьянству, они готовы внушать какое угодно зло; даже и твердые души они размягчают до чувственности. Впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. Они подлежат осуждению, потому что отвергли прежнюю веру (1 Тим. 5, 11–12). Не старайся казаться сама себе особенно красноречивой; не находи удовольствия в стихотворных лирических песнях. Не следуй из деликатности изнеженному вкусу матрон, которые то сквозь зубы, то расширив уста произносят слова наполовину с пришепетыванием, почитая грубым все, что естественно. В такой степени им нравится любодеяние даже в языке; но что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? (2 Кор. 6, 14–15). Как сойдется Гораций с Псалтирью, Марон с Евангелием, Цицерон с Апостолом? Не соблазнится ли и брат, видя тебя в требищи возлежащей? И хотя все чисто для чистого и ничего не должно хулить, что принимается с благодарением, однако ж мы не должны вместе чашу Господню пить и чашу бесовскую. Расскажу тебе свое несчастное приключение.
Много лет назад, когда я хотел ради Царства Небесного удалиться от дому, родителей, сестры, знакомых и, что еще труднее этого, от привычки к роскошной жизни и отправиться в Иерусалим, я не мог вовсе оставить библиотеку, с такими заботами и трудами составленную мною в Риме. И таким образом я, окаянный, постился и намеревался читать Туллия. После частых бессонных ночей, после слез, из самой глубины души исторгнутых у меня воспоминанием о прежних прегрешениях, я все–таки держал в руках Плавта. Чуть иногда я приходил в себя и начинал читать пророков, меня ужасала необработанность речи; слепыми глазами не видя света, я думал, что виной этого не глаза, а солнце. Когда таким образом играл мной древний змий, почти посередине Четыредесятницы напала, разлившись по внутренностям, на мое истощенное тело лихорадка и, не давая отдыха (что сказать даже неимоверно), так пожирала несчастные члены, что у меня едва оставались кости. Недалеко было до похорон; жизненная сила души при совершенно уже остывшем теле билась в одной только едва теплевшей груди; как вдруг, восхищенный в духе, я был представлен к Престолу Судии, где было столько света, столько блеска от светлости окружавших, что, упав на землю, я не осмеливался взглянуть наверх. На вопрос о том, кто я, я назвал себя христианином. Но Восседавший сказал: «Лжешь, ты цицеронианин, а не христианин; ибо где сокровище твое, там и сердце твое» (Мф. 6, 21). Я замолк и под бичами (ибо Он повелел бить меня), еще более мучимый огнем совести, я мысленно повторял стих: Во аде же кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6). Потом начал вопиять и, рыдая, говорить: «Помилуй мя, Господи, помилуй мя». Эти звуки раздавались среди ударов бичей. Между тем предстоявшие, припав к коленам Восседавшего, умоляли, чтобы Он простил грех юности и взамен заблуждения дал место раскаянию, с тем чтобы наказать меня впоследствии, если я когда–нибудь стану читать сочинения языческой литературы. Поставленный только под это условие, я, который готов был обещать гораздо более, начал клясться и, призывая имя Божие, говорить: «Господи, если когда–нибудь я буду иметь светские книги, если я буду читать их, значит, через это самое я отрекся от Тебя». Отпущенный после этих клятвенных слов, я возвращаюсь на землю, к удивлению всех, раскрываю глаза, столь обильно наполненные слезами, что даже люди недоверчивые, видя мою печаль, должны были поверить моему рассказу. Это был не обморок, не пустой сон, подобный тем, над которыми мы часто смеемся. Свидетелем — тот Престол, перед которым я лежал, свидетелем — Страшный Суд, которого я убоялся, да не случится мне уже никогда подвергнуться такому испытанию. Признаюсь, у меня даже были синие плечи, я чувствовал после сна боль от ударов, и с тех пор с таким усердием стал читать Божественное, с каким не читал прежде светского.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Творения - Иероним Стридонтский бесплатно.
Похожие на Творения - Иероним Стридонтский книги
- Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Преподобный Феодор Студит - Религия
- Пастырь и община. Сборник интервью - Иона Епископ Черепанов - Религия
- Житие преподобного Серафима для детей - Архимандрит Тихон (Шевкунов) - Религия
- Избранные творения - Анастасий Синаит - Религия
- Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна - Феофилакт Болгарский - Религия
- Всемирный светильник. Преподобный Серафим Саровский - Вениамин Федченков - Религия
- Вера Церкви. Введение в православное богословие - Христос Яннарас - Религия
- Толкование на молитву святого Ефрема Сирина - Лука Войно-Ясенецкий - Религия
- Уроки покаяния по библейским сказаниям - Епископ Виссарион (Нечаев) - Религия
- Жизнь по Евангелию - Сергей Масленников - Религия
