- В нашем деле это неважно, - отчеканила женщина, - но, в данном случа, вы правы. Мы сможем использовать товарища Кассандру, для внедрения в хорошее общество. Император посещает балы, приемы…., - Анне приказали появиться в столице в августе, когда начиналась запись на курсы.
- Весной, - Саша, украдкой, касался ее руки, - весной я напишу отцу. Приеду, якобы, из Швейцарии. Он меня представит императору. Он сделает все, что я попрошу - Анна давно поняла, что отцом она может вертеть, как хочет. Константин был на все готов ради нее, и ее матери.
- Но веди себя скромно, - предупредила ее прабабушка, - не вызывай у него подозрений.
- Не буду, - кивнула Анна.
Над поляной порхали бабочки, с озера доносился скрип уключин и дамский смех. Они слушали Дворника:
- Я хочу напомнить вам бесконечную цепь жертв самодержавия, - Михайлов расхаживал по траве, размахивая рукой: «Шеренги повешенных по утвержденным самодержцем Александром Вторым приговорам, тысячи лучших людей гниют на каторгах, в зловонных тюрьмах, умирают в сибирских ссылках. Все это по указанию и распоряжению Александра Романова, царя-вешателя, царя-душителя, царя-кровопийцы. Мы не можем ему простить, кровь и смерть наших товарищей, жестокое угнетение, ужасающую нищету многомиллионного труженика народа.
- Должно ли ему простить за два хороших дела в начале его жизни все, то зло, которое он сделал, и еще сделает в будущем? - Михайлов остановился.
- Нет! - пронеслось над поляной. Саша, крепко пожав ладонь Анны, согласился: «Нет».
Часть девятая
Лондон, осень 1879
Экспресс из Дувра подходил к станции Лондонский Мост. Дверь между соседними купе первого класса была раскрыта. Белокурая девочка, сидела на бархатном диване, болтая ногами, уткнув нос в книгу. Она подняла голову:
- Кузен Петр! Вы рассказывали, как в Японии забор красили! Получается, это вы, - она блеснула голубыми глазами, - Том Сойер?
Петя отложил «Исчисление понятий» герра Фреге, сделав пометку карандашом в углу страницы. Он, добродушно, улыбнулся: «Не совсем, кузина Жанна. Но я встречался с мистером Марком Твеном, в Сан-Франциско. Он от меня эту историю услышал».
- Хотела бы я поехать в Америку, - мечтательно вздохнула девочка.
- Или в Африку, или на Святую Землю..., Везде интересно, - она накрутила на нежный палец прядь белокурых волос и озабоченно заметила:
- Я вам и здесь буду готовить, кузен Петр. Вам нравится, как я готовлю?
Петя признал: «Нравится, кузина Жанна».
Джон-младший и Петя сели на пакетбот в Кейптауне. Они обогнули Африку с востока. В Порт-Саиде их ждал Моше Судаков. Юноша ехал в Британию собирать деньги в еврейской общине. Они сидели за обедом в еврейском пансионе. Моше, восторженно, заметил:
- Мы будем орошать засушливые участки, осушать болота..., В Цфате хороший климат, но мы хотим выращивать не только виноград.
Моше развернул альбом с фотографиями: «В Петах-Тикве появятся плантации олив, апельсиновые деревья, ферма..., Мы первый камень будущего поселения заложили, - гордо сказал юноша: «Дедушка приехал, благословил нас. Мы, конечно, в палатках пока живем, - вздохнул Моше. Наследный герцог усмехнулся, ловко, одной рукой, разрезав мясо. Левая кисть Джона висела на косынке
- Я тоже не во дворце спал, в Южной Африке. Когда война закончилась, и я к Петру приехал, в Блумфонтейн, - он подтолкнул Воронцова-Вельяминова, - то все порывался на пол улечься, - Джон с аппетитом пережевывал курицу.
Он настоял на том, чтобы отправиться в Африку после окончания Итона. Отец предупредил, что назревает война с зулусами, но Джон пожал плечами:
- Я был на поле боя, папа, - герцогу показалось, что светло-голубые глаза юноши погрустнели, - я знаю, что это такое. Я туда еду, - решительно заключил Джон, - чтобы, как ты меня учил, попытаться избежать кровопролития.
Ему это сначала удавалось. Джон работал в канцелярии верховного комиссара Южной Африки, сэра Бернарда Фрера. Юноша быстро подхватил зулусский язык, Фрер всегда посылал его говорить с гонцами, являвшимися от мятежного короля зулусов, Кечвайо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Юноша, однажды, заметил: «Сэр Бернард, Кечвайо не хочет войны. Он говорит, - Джон полистал блокнот: «Англичане напали на мою страну, и я буду обороняться в своей стране. Я не хочу посылать войска убивать их в Натале, ибо я сам, и предки, ушедшие до меня, всегда были друзьями англичан, -Джон помолчал: «Он утверждает, что...»
- Меня не интересует, что утверждает черный дикарь, носящий набедренную повязку, - процедил комиссар.
- Хочу напомнить, граф Хантингтон, что у него тридцать тысяч вооруженных солдат. Они появились благодаря бурам и проклятым евреям. Почуяв запах золота, сюда кто только не приехал. Евреи продают зулусам винтовки и пистолеты, а буры обучают их отряды. Наши колонисты в Натале нуждаются в защите. Мы войдем в королевство этого дикаря, и аннексируем его, - Фрер хлопнул ладонью по разложенным на столе документам: «Потом примемся за буров».
Джон вышел на теплые, нагретые осенним солнцем ступени особняка комиссара. Юноша, закурив, приказав себе успокоиться. Остро, волнующе пахло бушем, скрипели колеса повозок по замощенной булыжником улице. В темно-синем небе неслись белые, легкие облака.
- Ладно, - сказал себе Джон, - если придется воевать, то повоюю, конечно. Надо еще до Петра добраться, до Блумфонтейна.
Кузен написал, что держит в столице Оранжевой республики комнаты, куда приезжает пару раз в месяц:
- Помыться в ванне, дорогой граф Хантингтон, поесть за столом и почитать газеты. На алмазных копях, в Кимберли, приходится ночевать в палатках. Ключи у миссис де Витт, моей хозяйки. Она предупреждена и позаботится о тебе.
Миссис де Витт было за пятьдесят. Ее замужняя дочь, с детьми, тоже жила в Блумфонтейне. Увидев юношу, женщина, было, хотела сказать, что-то. Однако, она только улыбнулась:
- Мистер Петр мне говорил о вас. Живите сколько хотите.
Джон оставался в Блумфонтейне недолго. Он ехал дальше, в Наталь, в кавалерийский полк, куда его назначили переводчиком. Они с миссис де Витт не говорили о войне. Женщина махнула рукой:
- Буры, англичане, зулусы..., Это зулусов земля. Мы пришли, голландцы, потом вы..., Нам не враждовать надо, а всем вместе оставаться, - она поправила седую прядь волос, - работать, как мистер Петр, как зять мой..., - вечерами миссис де Витт иногда играла ему на гитаре. Джон тоже взял инструмент:
- Меня папа научил, миссис де Витт. Он здесь жил, в Южной Африке, участвовал в экспедициях Ливингстона. Он и гитару отсюда привез, старую. Она до сих пор сохранилась.
- Вот оно как, - миссис де Витт зачем-то вытерла пальцем уголок глаза. Джон заиграл «Ярмарку в Скарборо».
Его все-таки ранили, в сражении при Камбуле. Джон состоял офицером для связи и переводчиком при командире полка. Зулусские воины, на допросах, говорили, что их обучал европеец. Они называли его Индуна Инья Ясендле.
- Великий вождь Волк, - хмыкнул Джон, - наверное, бур какой-нибудь.
Ясендле было приказано разыскать и взять в плен, однако он исчез, а зулусы упорно молчали. При Камбуле Джона отправили с донесением в эскадроны, на флангах. Зима стояла отличная, дождливая. Он полз по зеленой, цветущей равнине, и вспоминал прерию у Литтл-Бигхорн.
- Вернусь в Англию, - пообещал себе Джон, - и сделаю все, чтобы с зулусами хорошо обходились, чтобы не началось войны с бурами..., - он услышал разрыв артиллерийского снаряда и ощутил резкую боль в левой, сломанной в Америке, руке.
Это был дружественный огонь, пушек у зулусов не водилось. Осколок исковеркал сухожилия в запястье. Полевой хирург предупредил его: «Руку, наверное, придется ампутировать, ниже локтя».
- У дедушки Мартина такое случилось, в Китае, - вспомнил Джон и решил: «Это мы еще посмотрим».
Руку он сохранил. Петр, в Блумфонтейне, нашел ему какого-то местного лекаря, метиса. Старик, сильными пальцами, разминал ему мышцы, Джон стонал. Юноша вытирал правой рукой пот со лба. Лекарь велел ему заниматься гимнастикой, каждый день.
