все же птицы. Тот пока не атаковал, но слова темного точно понял. Даже удивительно. Я конечно слышал, что животные могут понимать человеческую речь, но как правило это касается лишь тех, кто живет с людьми. И не всю речь, а определенные постоянно повторяющиеся фразы. Но и тут без «магии» очевидно не обошлось.
Внимание!
Вы убили существо Высшего порядка
Желаете присвоить его душу?
Пока я разглядывал Карика, темный наконец сдох окончательно, «подарив» мне свою душу.
— Во имя мое, — спокойно сказал я, подтверждая желание получить трофей, и полностью развернулся к Карику.
Душа темного бога Ираклия Баламяна теперь принадлежит вам
Душа успешно переправлена в ваш домен
Машинально смахнув всплывшие строки, я думал, как начать разговор. Свои руки я демонстративно опустил вдоль тела, показывая свое нежелание сражаться. Это чуть успокоило Карика, но первым говорить он не собирался.
— Ты меня понимаешь? — через минуту молчаливого стояния друг напротив друга, спросил я.
Тот кивнул.
— Сам говорить можешь?
Тот снова кивнул, но уже как-то неуверенно, словно к чему-то прислушиваясь.
— Я не хочу с тобой сражаться. Я хочу понять, кто ты, и можем ли мы жить в мире.
Карик по-птичьи наклонил голову на бок и чуть повернул ее, словно кося одним глазом. Что еще больше убедило меня, что передо мной бывшей ворон, который каким-то чудом принял облик человека.
— Если не хочешь говорить именно со мной, сюда может прийти кто-нибудь другой.
— Кто-то силь-не-е? — впервые подал голос собеседник.
Слова у него получались резкими, отрывистыми. Да и каждый слог он словно… каркал.
— Не обязательно. Если ты обещаешь не нападать, то может подойти и кто-нибудь из них, — махнул я рукой в сторону людей, которых заметил при переходе сюда.
— Го-во-рить… со… сла-бы-ми… нет… — Карик медленно с трудом подбирал слова, постоянно как будто к чему-то прислушиваясь. Уж не это ли имел в виду темный бог? Неужели у этого мутировавшего птица есть прямой канал связи с Душой мира? Иначе откуда ему взять знания о русском языке? — … смы-сла, — закончил свою мысль Карик.
Тут мне пришла бредовая идея. А что если попробовать позвать в свой пантеон вот этого… разумного? С одной стороны — он точно не темный. Правда и не бог. Но близок к этому хотя бы по силе — не каждый смог бы выдержать натиск пусть и молодого, но бога. Тем более оперируя нейтральной энергией, что наносит на порядок меньший ущерб, чем противоположная противнику стихия. Да и моя сила ведь не чисто светлая — а светло-нейтральная. И может стать полностью нейтральной, если приток энергии из источника, на котором стоит мой стационарный алтарь, будет больше, чем от верующих. Но стоит ли? Не получится ли так, что у меня как у старых пантеонов будет три «стихии»? Тогда тот канал связи, про который говорил старик Шеин, уменьшится и мне просто может не хватить знаний, что дает Душа мира, для противостояния с Темным союзом. Но саму мысль стоит запомнить. Хотя бы на будущее.
— Тогда что насчет поговорить со мной? Я достаточно сильный для тебя?
— Да.
— Что ты хочешь?
Казалось, вопрос поставил Карика в тупик. Он снова ушел в себя, наклонив голову в другую сторону и надолго замолчал. Пока он размышлял, я успел связаться со Светой и убедиться, что у нее все в порядке. Она переправила оставшихся моряков на берег и сейчас возвращалась к своей семье. Я попросил ее вспомнить о своих обязанностях жрицы, и помочь моим верующим разобраться, как «прокачиваться». Ну и может какую-нибудь методичку им написать или что-то в этом духе. По мыслесвязи до меня донесся ее обреченный вздох — как и любой человек, взваливать на себя новое задание, да еще и довольное непростое, ей не хотелось. Но отказываться она не стала и пообещала выполнить мое поручение, предупредив, что это дело не одного дня.
— Я хо-чу по-нять вас, — «ожил» наконец Карик. — Понять се-бя, — каждое слово, которое он хоть раз произнес, при повторении давалось ему все легче и легче. Да и каркающие нотки постепенно стали исчезать. Адаптируется птиц к новому телу, однозначно.
— Для этого лучше общения мы еще ничего не придумали. Но у меня нет много времени на разговоры с тобой. Что если мы сделаем рядом с твоим… — я посмотрел на дуб, подбирая слова, — домом, правильно? — Карик кивнул. — Так вот, что если мы рядом с твоим домом поставим свое представительство. Ну… тоже свой дом, где будут жить люди. Не обязательно под самим дубом, — тут же добавил я, видя, как напрягся Карик. — На границе у леса. И ты будешь общаться с теми, кто там поселится?
— Это… воз-мож-но, — задумчиво прокаркал птиц.
— Тогда я сейчас уйду, а люди, — взмах в сторону группы уже поднявшихся незнакомцев, что следили за нами издалека, — начнут постройку такого дома. Скорее всего, сюда придет еще больше людей. В одиночку построить такой дом они не смогут. А как закончат — из дома к тебе выйдет… собеседник. Для общения и познания друг друга.
Эволюционировавший птиц подумал, прислушиваясь к чему-то, и согласно наклонил голову. Вот и отлично! Задание Попрыгайло выполнено, а потом я и сам возможно посещу этого интересного пернатого. Но сейчас — создание своего пантеона на первом месте.
* * *
— Все мы помним, проведенный десять дней назад ритуал на центральной площади нашей страны, — бодро вещала журналистка в камеру.
На заднем фоне в кадре был видел зал парламента с пока еще пустующей трибуной по центру.
— Как было заявлено тогда — это был Дар Божий для человечества. Что Он даровал нам истинную свободу, открыв глаза на незримое, что раньше происходило в нашем мире, и дав способность самим влиять на это незримое. И несмотря на всю Веру Его в нас, людей, за эти дни многие показали отнюдь не лучшие свои качества. В итоге, по предварительным оценкам службы переписи населения, за последние десять дней численность нашей страны сократилась почти на полтора миллиона! И все это случилось — из-за безнаказанности и хаоса. Но сегодня этому придет конец! Сегодня, не побоюсь этого слова — Великий день! День, когда хаос будет поставлен под наш контроль!
После этого журналистка отошла в сторону, а камера наехала объективом на трибуну, приблизив ее. Она уже не пустовала — за ней стоял человек. Тот, кого знала вся страна — ее правитель. Президент.
— Дорогие граждане, — начал мужчина. — Для всех нас эти десять дней выдались очень тяжелыми…
Президент говорил еще минут
