Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оправляя свои белые одеяния и придав лицам торжественность, к камню приблизились судьи. Вперед выбрался старый судья, вручивший Ромке свой венок. Он опирался на руку распорядителя в волчьей шкуре. Стало видно, что он уже очень стар. Редкие волосы пушком одуванчика обрамляли сухое, тёмное лицо. Глаза, в сетке глубоких морщин, смотрели рассеянно, должно быть, старый поэт различал лишь смутные силуэты людей.
Старик шепнул что-то распорядителю на ухо, и тот торжественно объявил:
— Братья! Победитель состязания певцов и поэтов заслуженно получил свой венок. Поэма, которую он прочёл нам, вложена в его уста богами, и будет считаться нашим общим достоянием. Со своей стороны, мы выполним обещание, данное перед началом состязания, и вручим победителю жирного барана. Соперник поэта Рома, Громкоголос, опозорил себя в наших глазах и оскорбил богиню. Поэтому мы лишаем его права принимать участие в состязаниях в этом году. Но он – свободный человек и слуга царя. Пусть Ром выясняет с ним отношения, как хочет, это его дело. Нас оно не касается.
— Трусы! – выкрикнул от повозки парень, который распутывал верёвки на рабах. – Боитесь царского пса!
— Замолчи! – с достоинством ответил распорядитель в волчьей шкуре. – Ты ещё молод, чтобы учить стариков, что им делать.
— Вот он, связанный, как баран, перед вами! – крикнул парень. – А вы его даже сейчас боитесь. Жалкие трусы.
Он протолкался к камню, и взглянул на Ромку:
— Возьми меня с собой, храбрый поэт Ром. Мне надоело пасти коз, которые смелее их хозяев.
Ромка посмотрел на него. Парень стоял перед ним и восторженно глазел на него, на лавровый венок на Ромкиных волосах, на связанного, сидящего возле его ног толстяка Громкоголоса. Парень вблизи оказался огненно-рыжим. То, что Роман издали принял за шапочку растамана, изрядно поношенную, оказалось шапкой красных кудряшек, больше приличных для пуделя, чем для человека. На лице парня, загорелом, с орлиным носом, блестели серые узкие глаза.
— Я собираюсь отнять своего брата Рэма у самого царя, - медленно сказал Ромка. Он только сейчас понял, что Громкоголос – слуга того самого человека, который отнял трон у своего брата, и сел на него незаконно. И этот человек, очевидно, запер дочь в темницу, велев бросить её сыновей-близнецов в реку. Его дед.
Глава 23
— Подарок царю! – тонким голосом пропел пухлый раб в богато расшитой набедренной повязке.
Над повязкой колыхался тщательно выбритый розовый живот. В руке раба блестел новенький меч с широким лезвием. В лезвие можно было смотреться, как в зеркало. Очевидно, в других целях его не использовали. В другой руке была зажата верёвка. Конец верёвки тугой петлёй обвивал шею Рэма.
— Стой, где стоишь, - дворцовый стражник стукнул копьём в мраморный пол. Металл на конце древка внушительно брякнул о камень.
Из-за колонн, окружавших дворик с бассейном, показался тощий, носатый человечек в нарядной простынке и золочёных сандалиях. Пухлый раб дёрнул верёвку, заставив Рэма подойти ближе.
Нарядный человечек оглядел пленника:
— Наш господин уже отдыхает с новой наложницей. Но я скажу ему о вашем подарке.
Человечек ещё раз обвёл взглядом Рэма, и ушёл, смешно семеня ногами в расшитых туфлях.
Рэм остался стоять на мраморных плитах возле пухлого раба. Верёвка давила шею, ноги в потрёпанных сандалиях горели огнём.
Всю дорогу до города он тащился за хвостом пегой лошади, на которой восседал доверенный раб Громкоголоса. Следом шагал здоровенный вояка в шлеме и кожаном доспехе, подталкивая пленника копьём в спину, если тот начинал загребать ногами и поднимать пыль.
Солнце над дорогой палило немилосердно, лошадка трусила с ленцой откормленного животного, которого никогда не били ничем, кроме хворостины. Так что когда впереди показались первые дома, солдат уже сам поднимал сандалиями пыль, опираясь на копьё, как на палку, и только костерил вполголоса ленивого раба, не уточняя, кого именно. Жирный всадник дремал, надвинув на глаза шапочку из белой ткани, и не обращал внимания на брань вояки.
Город оказался большой деревней, с выстроенными как попало домами из серого камня, рыночной площадью, храмом с колоннами и царским дворцом. Такой дворец в родном городе Ромки в лучшем случае сгодился бы под особняк, построенный свихнувшимся на античности архитектором. Но по сравнению с домиками горожан, больше похожими на гаражи, здание, и правда, выглядело внушительно.
Из-за колонны опять вынырнул человечек в ярких туфлях:
— Мой господин желает видеть свой подарок. Проходите!
Пухлый раб дёрнул верёвку и последовал за человечком. Рэм пошёл за ним. Упитанное, как у тюленя, тело его поводыря колыхалось совсем рядом, подрагивая складками кожи при каждом шаге. Рэм представил, с каким сочным звуком эта туша шлёпнется на каменный пол. Всю дорогу до города его мучил соблазн отнять копьё у стражника и ткнуть жирного раба мордой в пыль.
Но руки были связаны, и рисковать попусту Рэм не хотел. Тем более они двигались туда, куда ему самому хотелось попасть – в город, о котором им с Ромкой прожужжали все уши. «Это не они меня ведут, - решил Рэм, сделав вид, что не заметил очередного тычка копьём в зад. – Это я позволяю им меня вести».
— Идите за мной, - человечек повёл их вдоль бассейна.
Бассейн, квадратный, с разноцветной плиткой на дне, украшали четыре статуи по углам. Статуи были сделаны из светлого, полированного камня, и изображали девиц разной степени стыдливости. В воде резвились настоящие девушки, Рэм только мельком глянул на них, и едва не свалился с мокрого края бассейна.
— Нимфы отдыхают, - пробормотал Рэм, с трудом восстановив равновесие.
Жирный раб, заметив его взгляд, фыркнул:
— Знаешь, почему тебя повели этим путём, мальчишка?
— Так короче? – предположил Рэм, косясь на одну из девиц, подплывшую поближе, и высунувшуюся из воды по пояс. Девица посмотрела на него и хихикнула. По её мокрой шее и груди стекала вода.
— Потому что сделать ты всё равно ничего не успеешь, - хихикнул в тон девице толстяк. – Здесь живут только евнухи.
Жирный раб фыркнул, сделав пальцами недвусмысленный жест, будто щёлкал ножницами. Рэм демонстративно покосился на его набедренную повязку и тоже фыркнул. Толстяк порозовел и дёрнул верёвку:
— Пошевеливайся!
Они миновали бассейн и прошли в комнату без потолка. Солнечный свет очерчивал золотистый прямоугольник на каменном полу, и сиял искрами на пятнистой шкуре неведомого животного, расстеленной посередине.
Тощий провожатый в нарядной простынке, кряхтя, опустился на колени и стукнул лбом в пол. Жирный раб последовал его примеру, дёрнув за верёвку. Рэм едва успел упасть коленками на мраморный пол, чтобы избежать удушения.
Человек, возлежавший на пятнистой шкуре, лениво перекатился на бок и взглянул на коленопреклонённую троицу. На Рэма смотрели узкие глаза на заросшем курчавой бородой лице. Глаза эти, в кровянистых прожилках, окружённые припухшими веками, вызвали в памяти Рэма старый анекдот: «Где ты хранишь свои сбережения? В мешках. А где мешки? Да вот, под глазами!»
Царь пошарил возле себя, нашёл кубок и протянул, не глядя. Из угла комнаты выступил упитанный раб и налил в кубок вина. Господин медленно выпил, двигая кадыком на волосатой шее, отбросил кубок и хрипло сказал:
— Что за подарок Громкоголос прислал мне сегодня? Этот мальчик грязен, как свинья!
— Мой господин торопился обрадовать своего царя, и велел нам привести юношу как можно скорее, - затараторил пухлый раб, не поднимаясь с колен. – Мы не осмелились перечить, и сразу отправились во дворец…
— Надо было окунуть его по дороге в бассейн, - хмыкнул царь, вновь принимаясь шарить рукой по ковру в поисках кубка. – А то я под пылью не вижу его лица.
Раб не ответил, уткнувшись лбом в каменный пол. В освещённом солнцем квадрате мелькнула девичья рука, подобрала откатившийся кубок и подвинула ближе к шарящим по пятнистой шкуре пальцам царя. Царь неожиданно ловко поймал робкую ладонь и притянул к себе. Девица пискнула.
— Мой господин, - негромко сказали из темноты. – Я всё ещё здесь.
— Клянусь бородой бога, ты ещё здесь, Ястреб! – царь оттолкнул девицу. – Почему ты всегда не вовремя?
— Я жду ваших распоряжений, господин, - ровно ответил голос.
Рэм вгляделся в тень у стены. Там стоял, сложив руки на груди, человек в длинном плаще, перетянутом широким поясом. У пояса висел короткий меч.
— Напомни, с чем ты пришёл, - поморщился господин, потерев морщинистый лоб. Покрасневшие глаза его совсем утонули в набухших веках.
«Склеротические изменения сосудов головного мозга, - холодно отметил про себя Рэм. – Алкоголизм, со всеми вытекающими».
— Мой господин, - ответил человек, названный Ястребом. – Ваш брат опять жалуется на произвол Громкоголоса. Ваш царственный брат говорит, что люди этого достойного человека разграбили и сожгли его деревню, и увели овец вместе с пастухами. Он требует извинений и компенсации ущерба.
- Живой доспех - Денис Макаров - Боевая фантастика
- Гром над Тьмой Часть 2 - Тимур Машуков - Боевая фантастика
- Осколок империи - Андрей Ерпылев - Боевая фантастика
- Белая звезда - Александр Бауров - Боевая фантастика
- Возвращение - Вадим Денисов - Боевая фантастика
- На службе Великого дома - Роман Злотников - Боевая фантастика
- Белое солнце Пандоры (На Пандоре только психи) - Сергей Александрович Давыдов - Боевая фантастика / Повести / Разная фантастика / Фанфик / Юмористическая фантастика
- Наследие. Наследие 2 - Сергей Сергеевич Тармашев - Боевая фантастика / Героическая фантастика
- Дорога мстителя - Алексей Алексеевич Доронин - Боевая фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- Раубриттер (IV.II - Animo) (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич - Боевая фантастика