По виду главной комнаты и не скажешь, что хозяйка грязнуля. Здесь же как будто и не жили долго.
— В конце коридора. Комната. — прошелестел за спиной голос эвоката.
Брайд резко развернулся. Бледное лицо Лейса в полумраке отсвечивало чуть ли не синевой.
— Запах крови, — сказал Брайд. — Откуда, интересно? Чувствуешь?
— Конечно, — безразлично отозвался эвокат. — Давнишняя. Много дней назад. Кроме эвокатов только лэт бы и почуял.
Похвалил, стало быть. Брайд вздохнул и, подумав, сказал:
— Жди тут, — и хотя Лейс не показал даже удивления, пояснил, — Узко очень, мало ли что — ты мне помешаешь.
— Как прикажете, цептор, — эвокат отступил к стене и тут же привалился к ней плечом, словно потеряв сразу интерес к происходящему.
Брайд двинулся вперёд, толкнул ещё одну дверь в конце коридора. Маленькая спальня. Две узкие, грубо сколоченные кровати, шкаф с провисшими дверками, небольшое окошко напротив входа. И всё тот же нежилой дух. И скомканное заскорузлое бельё на кроватях. А ещё замершая у раскрытого окошка фигурка девочки лет десяти.
Глаза на круглом лице с сильно вздёрнутым носом широко распахнуты в испуге, руки нащупывают край подоконника за спиной.
Брайд и сам застыл, не особенно понимая, что ему нужно сейчас сделать. Схватить, скрутить, притащить к Кэддоку? Приказ однозначен, но...
Громкий и неожиданный шум из главной комнаты заставил его обернуться, и этого хватило, чтобы девчонка змеёй скользнула в открытое окно.
Всего один миг для рывка. Пальцы сжавшиеся на худенькой лодыжке жёсткой хваткой, из которой не то что ребёнок — вообще мало кто вырвется.
— Не надо..., — отчаянно-горько, как-то очень не по-детски простонала девочка.
Пальцы разжались почти что против воли. Брайд тупо смотрел вслед петляющей зайцем фигурке, которая вскоре исчезла из виду в начинающемся за оградой маслобойни перелеске. Растерянно обернулся, отыскал взглядом тёмный силуэт эвоката, который так и стоял где было велено.
— Не успел, — сухо сказал он, проходя мимо Лейса. — Удрала в лес через окно.
Тень лёгкого удивления отразилась в глазах эвоката. То ли тому, что Брайд «не успел», то ли оттого, что вроде как цептор перед ним отчитался.
— Если угодно — найду по следу, — тихо ответил Лейс. — Сеть запущу, след свежий.
В жилой комнате, если что-то и происходило, то уже закончилось. Ниму, понурившись, стояла между двумя грантами, боер корчился на полу с разбитым в кровь лицом, судорожно подтягивал колени к животу — видимо получил крепкий пинок. Кэддок тоже встал и теперь вопросительно смотрел на Брайда.
— Девчонка сбежала через окно, цептор Халдор, — сказал Брайд.
Оптимат недовольно скривил губы.
— Ладно, разберёмся. Возвращаемся в лагерь, эту боерку берём с собой.
— А может..., — Брайд не мог отделаться от внезапного чувства стыда за проявленную слабость. — Лейс говорит, что может сеть кинуть на след девочки.
— И? — Кэддок прищурился. — Вшестером по следу пойдём? След куда нас приведёт, не знаешь, случайно? Вот и я не знаю. Выполним основной приказ, командор решит, что дальше. Грант Олвин, этого прикончи. Он не нужен.
Женщина тихонько взвыла, обвисла на руках подхватившего её солдата. Так и уходила, воя на одной ноте. Брайд пошёл следом, краем глаза заметив, как грант Олвин походя, выверенным движением воткнул меч в шею боера.
Глава 8
Командор Алед Ард Гвинн доклад о рейде выслушал с равнодушным видом. Только раз нахмурился, услышав, что Кэддок велел убить хозяина маслобойни. Но расспрашивать оптимата не стал. Должно быть, было что-то, что оправдывало подобное решение и чего Брайд пока понять не мог. Промолчал, когда Кэддок рассказал о побеге девочки, скользнул безразличным взглядом по лицу Брайда, и на этом посчитал доклад оконченным.
— Утром малым отрядом пойдём по следу, — решил командор. — Нечего на ночь глядя соваться неизвестно куда. Для Лейса труда не составит и завтра сеть на след накинуть. Как раз к рассвету и Мастер Вопросов свою работу доделает — тоже информация. Цептор Бринэйн, свободен. Кэддок, останься — потолкуем кого взять с собой. Надо ещё подумать, кто эвоката поведёт.
Брайд остановился у выхода из шатра командора, развернулся и проговорил, стараясь не выдавать волнения:
— Командор Гвинн, позвольте мне участвовать в завтрашнем походе.
— Почему вы просите об этом, цептор Бринэйн? — командор смотрел на него с некоторой задумчивостью во взгляде. — Я, кажется, ясно распорядился, чтобы пока вы участвовали только в рейдах.
— Вполне ясно, командор, — Брайд кивнул. — Но разве завтра предстоит боевая операция? Или всё-таки рейд? Вам нужен проводник, зачем искать другого? Кроме того, я... испытываю вину за то, что не успел задержать девчонку.
— Что там завтра предстоит, никому не ведомо, цептор, — терпеливо ответил Гвинн. — Моё решение — не наказание вам. Вашей вины тут нет. Разумная осторожность, не более. Со временем вы поймёте, что в нашем деле мало что можно предусмотреть заранее.
Брайд с трудом подавил желание поспорить и как можно спокойнее сказал:
— И всё-таки, я прошу позволить мне присоединиться к отряду. На деле-то я быстрее пойму что к чему... Разве нет?
Командор поджал губы, задумался. Ну или сделал вид, что раздумывает — с него станется. Кэддок стоял рядом со скучающим видом, и тем неожиданнее Брайду было услышать его слова:
— Позвольте, командор. Под моё слово. Действительно — быстрее научится. Да и с эвокатом у него связка хорошая. Чего кого-то искать?
— Под твоё слово..., — проворчал командор. — Ну если так — считай, уговорили. Подумаю. Цептор Бринэйн, на рассвете зайдешь к Мастеру Вопросов, получишь сведения о допросе этой боерки, и с докладом — ко мне. Там и решим окончательно.
Брайд с облегчением выдохнул.
— Благодарю, командор Гвинн.
— Свободен, — командор едва заметно улыбнулся.
Брайд лежал на спальнике, закинув руки за голову и бездумно смотрел на чуть колышащийся потолок шатра. Рядом суетился Гронви, бегая то с ужином, то миски-ложки споласкивать. Заговаривать не решался — обучен правильно.
Отчего-то вспоминалось лицо женщины-боерки, когда её уводили из дома. Приказ был допросить, но допроса по сути-то и не было... Как будто вина уже была доказана и следовало лишь покарать. Должно быть, Кэддоку было известно гораздо больше, чем он сказал. Думать об этом было
