Форма входа
Читем онлайн Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Единственный, хотя и крайне неубедительный аргумент в защиту банков – это то, что делать все это их заставили инвесторы. Инвесторы не осознавали рисков. Они, вероятно, спутали высокую отдачу в условиях избыточного левериджа с «умными» инвестициями. Банки, которые не обременили себя избыточным левериджем и поэтому имели меньшую отдачу, столкнулись со снижением стоимости собственных акций в качестве «наказания». В действительности же банки использовали в собственных интересах невежество инвесторов, чтобы повысить стоимость своих акций, получая большую прибыль в краткосрочной перспективе ценой более высоких рисков.
Соучастники преступленияЕсли рассматривать банки как главного исполнителя преступления, то у них также были и сообщники.
Центральную роль сыграли рейтинговые агентства. Они свято верили в финансовую алхимию и превращали субстандартные ипотечные кредиты с низшей оценкой в ценные бумаги с рейтингом A, достаточно надежные для того, чтобы в них вкладывались пенсионные фонды. Эта процедура была важна, так как благодаря ей обеспечивалось непрерывное вливание денег в рынок недвижимости, что, в свою очередь, позволяло раздувать пузырь на рынке жилья. Скорее всего, поведение рейтинговых агентств было обусловлено порочной схемой компенсаций, которые они получали от тех, кого оценивали, но я подозреваю, что даже в отсутствие этой проблемы деятельность этих агентств была бы столь же несовершенной. В их случае конкуренция возымела обратный эффект и превратилась в гонку, в которой побеждает тот, кто присудит наиболее выгодную оценку компании, чья деятельность подлежит оценке.
Ключевую роль сыграли и ипотечные брокеры: их первичный интерес заключался не в том, чтобы выдавать кредиты надежным заемщикам (в конце концов, оригинаторы недолго держат у себя кредитные обязательства), а в том, чтобы выдавать как можно больше ипотечных кредитов. Некоторые брокеры проявили такой энтузиазм на этом поприще, что изобрели новые формы ипотечных кредитов: займы, предоставляемые на основе минимального документального подтверждения или вовсе без документального подтверждения, которые я упоминал ранее, так и призывали к обману, в результате чего прослыли как лживые займы. Это было «инновацией» в банковской сфере, и неспроста подобная инновация не возникала раньше.
Другие новинки среди продуктов ипотечного кредитования, например, не амортизационные или низко амортизационные кредиты и кредиты с переменной процентной ставкой, стали ловушкой для неосмотрительных заемщиков. Кредиты под залог недвижимости также способствовали популярности займов, тем самым увеличивая отношение размера кредитов к стоимости залога и снижая надежность ипотечного кредита.
Ипотечных оригинаторов в большей степени волновал не риск, а трансакционные издержки. При этом они не пытались их минимизировать, а совсем наоборот: они изобретали различные способы, с помощью которых можно было увеличить эту статью расходов и заработать на этом. В этом смысле были чрезвычайно полезны краткосрочные кредиты, требующие рефинансирования и имеющие все шансы на то, что этого не произойдет.
Трансакционные затраты, возникающие в процессе оформления кредита, порождали соблазн поживиться на невинных и не очень компетентных заемщиках, втягивая их в заимствования, которые влекут за собой повторную реструктуризацию кредита, что помогает существенно увеличить трансакционные издержки.
В числе соучастников были и органы регулирования. Они должны были распознать неотъемлемые риски, связанные с новыми финансовыми продуктами. Они должны были провести собственную оценку рисков вместо того, чтобы верить в саморегулирование рынка и полагаться на результаты оценок рейтинговых агентств. Они должны были понимать, с какими рисками связаны и высокий леверидж, и внебирживые деривативы, тем более и то, и другое в совокупности, не сдерживаемое государством.
Органы регулирования убедили себя в заблуждении, что, если они позволят каждому банку самостоятельно управлять своими рисками (в чем они, по идее, должны быть заинтересованы), система будет исправно работать. Поразительно то, что они абсолютно проигнорировали системный риск, при том что работа с системными рисками является одной из приоритетных задач органов регулирования. Даже если «в среднем» каждый банк по отдельности функционирует стабильно, вместе они могли синхронизироваться в какой-либо модели поведения, которая могла подвергнуть рискам экономику в целом.
В некотором смысле у регуляторов есть оправдание: они не имели правовых оснований предпринимать какие-либо действия, даже если обнаруживали, что что-то идет не так. У них не было полномочий на регулирование в сфере деривативов. Но это сомнительное оправдание, потому что некоторые из представителей системы регулирования, в особенности Гринспен, потрудились на славу для того, чтобы необходимые меры регулирования не были одобрены правительством.
Особую роль сыграла отмена закона Гласса – Стиголла, причем не только потому, что породила конфликт интересов (который отчетливо проявился во время скандалов, связанных с компаниями Enron и WorldCom), но и потому, что передала культуру высоких рисков, присущую инвестиционным банкам, коммерческим банкам, от которых ожидается гораздо более целомудренное поведение.
Вина лежит не только на финансовом регулировании и регуляторах. Нужно было также ужесточить антимонопольное законодательство. Банки разрослись до слишком больших размеров, чтобы можно было позволить им рухнуть, но и чтобы быть управляемыми. Такие банки руководствуются извращенными стимулами. Когда крупные банки изначально знают о том, что они слишком большие, чтобы им позволили обвалиться, они идут на излишние риски.
На законодательстве в области корпоративного управления также лежит часть вины. И регуляторы, и инвесторы осознавали риски, сопровождающие некоторые схемы компенсаций. Более того, они даже не служили интересам акционеров. После краха Enron и WorldCom велось много разговоров о необходимости реформы, и закон Сарбейнза – Оксли ознаменовал ее начало. Но он не затронул, пожалуй, ключевую проблему: опционы на акции.
Снижение налогов на прирост капитала в паре с расходами на выплаты по кредиту, вычитаемыми из налогооблагаемой базы, создали дополнительный стимул для повышения финансового левериджа, а для домовладельцев – заинтересованность в максимально крупном размере ипотечного кредита.
Квалифицированные соучастникиЕсть и еще одна группа причастных к преступлению. Это экономисты, которые подготовили удобные основания для игроков финансовых рынков, отлично вписавшиеся в их интересы. Они предложили готовые модели, основанные на нереалистичных предположениях об идеальной информации, идеальной конкуренции и идеальных рынках, согласно которым в регулировании не было необходимости.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц бесплатно.
Похожие на Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц книги
- Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин - Политика / Экономика
- Проблемы эффективности государственного управления. Человеческий капитал территорий: проблемы формирования и использования - Галина Леонидова - Экономика
- Как продать что угодно кому угодно - Джо Джирард - Экономика
- Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - Тайлер Коуэн - Экономика
- Склад: логистика, управление, анализ - Владислав Волгин - Экономика
- Экономика труда: теория и практика - Инна Митрофанова - Экономика
- Директор: руководитель, стратег и архитектор системы - Максим Имасс - Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама / Экономика
- Россия теряет Арктику? - Вячеслав Зиланов - Экономика
- The implementation of the economic cycle: freedom, trust, duty - Николай Камзин - Экономика
- Бюджетная система РФ - Наталья Бурханова - Экономика
