Форма входа
Читем онлайн Гелиополь (Ретроспектива города) - Эрнст Юнгер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Луций задумался на какое-то время, глядя в свой бокал. Потам осушил его и начал: - Счастье для меня - нечто чистое, как бы девственное. Скажем, я завладел кладом - счастливым был бы для меня миг, в который я узнал, что клад полностью мой, хотя я не могу им еще распоряжаться. Это как бы состояние потенциальности счастья, ожидание сбывающейся иллюзии. Непременным признаком его является белый цвет - символ чистоты. Белые поверхности настраивают меня на мажорный лад - снежное поле, нераспечатанное письмо, белый лист бумаги, лежащий в ожидании на моем письменном столе. Скоро я покрою его знаками, буквами, лишив белизны. Когда молено что-то начать, начать совсем заново - какое это изумительное чувство! Знать, например, как много всего на свете непознанного, скрытого, тайного. Счастье - это пора детства и возвращение этой поры. Мы вступаем в жизненные битвы, и все резервы сил еще при нас. Это потом поражение за поражением гасят мечты о победе. Когда я думаю о часах, счастливых для меня, то представляю себе белые города на краю пустыни, порты по ту сторону Гесперид, в которых я высаживаюсь под чужим именем. Ни по одежде, ни по документам нельзя определить, кто я. Следы на песке легко стираются. Они исчезают, как борозды на воде от корабля, доставившего меня туда. Я знаю только имя агента и найду его вечером в одном из темных проулков. До того момента день, как таинственный подарок, принадлежит мне. Тонкие нити, привязывающие нас к привычкам, будням, обязанностям, порваны, и наступает полная свобода, как в самых сладких мечтах. Я проведу один день как бы по ту сторону закона, словно у меня на пальце волшебный перстень, который сделает меня невидимкой. И я понимаю теперь внутреннее ликование той самой крошки(1) - меня тоже охватывает радость, что никто не знает моего имени, и я ощущаю неотвратимость надвигающегося на меня искушения. Словно я выпил крепкого вина, наглотался индийских наркотиков - так неузнаваемо изменился мир. В той мере, в какой я лишаюсь воли, активности, возрастает их власть надо мной. Я сижу за столиком, завтракаю, и темнокожий мальчик-слуга наливает мне кофе. Разглядывая его улыбку, блеск его глаз, я осознаю, что я здесь один из незнакомцев, которых он обслуживает ежедневно. И ему тоже известно, что я - его судьба. Мы как бы одновременно и вместе, и порознь; весело и есть над чем задуматься. Я мог бы сейчас разрушить стену между нами, осыпать его подарками, посадить к себе на колени, открыться ему, сказав, что мне известны все его желания и меч- --------------------------------------(1) Имеется в виду "Крошка Цахес по прозванию Циннобер" (1819) повесть-сказка немецкого романтика Э. Т. А. Гофмана (1776-1822). ты, о которых он сам не догадывается. Но я молчу, воздерживаюсь от соблазна и множу тем самым свою власть. Это - увертюра дня, за ней - бродяжничество: по гавани, базарам и кварталам с узкими улочками. При виде людей, кишащих там в великом множестве, мое веселье растет. Чем меньше мне известны их имена, дела, их язык, тем яснее проступает тайный смысл всего. Они словно светятся изнутри. Солнце поднялось и стоит в зените и вот уже вновь клонится к морю. Время делается легким, не причиняет боли; картины и образы приветливо выстраиваются в один ряд. Люди живут во мне; я знаю их мысли, дела, сочувствую им в их страданиях. Световая энергия накапливается, сказывается ее действие, как на обоях, где выгорает рисунок. Я отвечаю выстроившимся образам, рассылаю свои импульсы, как зеркальные отражения. Взор лучится солнечным светом, мир - словно зал, заполненный образами. Они становятся мелодиями, которые я сочиняю; счастье, испытываемое художниками, поэтами, любящими, становится мне близким и понятным.
- Счастье заключено в иллюзии, - продолжил художник, - и его исполнение равносильно его смерти. Что удерживает нас при виде зрелого плода в яркой зелени листвы от того, чтобы не сразу протянуть руку и сорвать его? Мы стремимся продлить напряженное ожидание счастья. Я вспомнил встречу с Каролиной, наше первое свидание. До того мы виделись только в компании. Задолго до условленного часа стоял я на мосту, неподалеку от маяка. Я написал ей безумное письмо и прекрасно осознавал всю абсурдность своего положения. Однако сильнейшее напряжение увеличивало мои силы, я был словно охотник, который опасается обмана зрения, когда поджидает пугливую, неслышно пробегающую дичь. В таком сильном волнении я встретил то, что зовется "мигом счастья", стремительно налетевшим на меня и сразившим, словно пуля, - навстречу мне шла Каролина, она еще издали заметила меня. Смешанное чувство счастья и смущения, охватившее меня, было подобно урагану, с одной стороны, ужесточающему природу, с другой - грозящему ей полным разрушением, - я был и дичь, и охотник в одном лице. Еще иллюзорность мечты боролась с очевидностью наступившего момента. Еще то существо, приближавшееся ко мне легкими шагами, было идеалом моих грез, как он видится в мольбах. И все же он уже приобретал реальные черты. Я видел зеленый костюмчик, красную сумку на длинном ремешке, как тогда носили. И все мне казалось удивительным в тот миг - как будто среди тысячи людей взгляд ее упал именно на меня. Уже намечалась между нами тайна. Уже я видел ее улыбку - первое движение, первую дрожь, пробежавшую по таинственному покрову, за которым скрывался неведомый мир. Мы становились заговорщиками. То был миг самой яркой нашей встречи, хотя мы потом долго и счастливо любили друг друга и она до сих пор еще живет в моем сердце. Я имею в виду тот миг, когда все еще одно воображение, когда все в любимой еще неземное, но, однако, уже пронзает предчувствие обладания ею. Это два мира, которые никогда не сойдутся на земле, если между ними не проскочит искра, не ведающая ни пространственных, ни временных границ.
Теперь черед дошел до Сервера, но он, как всегда, отсутствовал, и пришлось выводить его из состояния погруженности в себя. Как только он услышал, о чем шла речь, он заговорил с невероятной живостью, позволявшей предположить как о близости ему заданной темы, так и о том, что вино развязало ему язык: - Счастье и миг неразрывно связаны друг с другом - это значит, что счастье быстротечно. В лучшем случае жизнь похожа на цепь, выкованную из колец исполнившихся желаний. Даже если постоянно побеждаешь, как Александр Великий, все равно от судьбы не уйти. Враг голода - сытость, а исполнение желаний - их смерть. Именно поэтому мудрейшие всех стран и времен едины в том, что счастье не входит в широко распахнутые ворота желаний и не въезжает туда на белом коне. Отсюда следует, что тот, кто хочет счастья, должен сначала умерить свои желания. В этом сходятся все наставления как варианты предлагаемого миру откровения - и священные книги, и заповеди древних мудрецов как Востока, так и Запада, такие учения, как стоицизм и буддизм, провидения монахов и черных магов. А далее опыт показывает, что человек не внимает наставлениям. Он живет как во дворцах из "Тысячи и одной ночи", где каждая комната сулит ему только приятное, кроме одной, куда входить нельзя и где за запретной дверью живет беда. Как же получается, что его несчастливая звезда ведет его к этой двери, понуждая открыть именно ее? Загадка заключается в том, что она и есть те широкие ворота его желаний. Погоня за счастьем заводит в тупик. Счастье должно войти само. Оно не приживается у нетерпеливых. К нему надо готовиться - чем дольше ждешь, тем оно краше. Жизнь нельзя подгонять; она должна замедлять свой бег, как большая река, несущая свои воды в море. В той мере, в какой она с годами набирает глубину и внутреннюю силу, несет она с собой золото, корабли, азарт и неожиданные сюрпризы. Счастливых встретишь редко - они не трубят о себе. Тем не менее они есть среди нас, живут в своих каморках и мансардах, углубившись в познание, созерцание, благоговение, - в пустынях, скитах под крышей мира. Может, именно в них причина того, что тепло, энергия других систем доходит и до нас.
Последним говорил Ортнер, он завершал диспут: - Мое заключительное слово будет весьма скромным. Возможно, это связано с предметом дискуссии, так как для меня скромность и счастье родные брат и сестра. Счастье - это гармония, которую мы испытываем по отношению к окружающим нас вещам. Чем меньше и проще сами по себе эти вещи, тем чище и легче аккорд. Поэтому так и случается, что простые люди скорее бывают счастливыми. Маленький садик с цветами и плодами, беседа с хорошим гостем за бутылкой доброго вина, тихая лампа, бросающая свет на книгу и чашку чая, - вот композиции, полные счастья, если внутренняя гармония присовокупляется к ним. Вокруг человека, живущего в такой гармонии, очерчен круг, внутри которого ее можно видеть. Это острова счастья в хаосе большого мира. Сад, рабочее место, небольшое хозяйство, круг друзей свидетельствуют о высоте духа того, вокруг кого они объединились, показывают, что счастье, радость, собственность не самореализуются поодиночке, ибо суть их нераздельна и нуждается в единстве и совокупности. Счастлив тот, кто дает, делится с другим полученным от жизни. Богат только дающий. Размеры этих островков зависят от того, насколько высоко поднялся человек. Ведь и на низшей ступеньке тоже можно быть дающим и излучать свет добра, пусть и самый маленький. Счастье садовника видно по плодам в его саду, слышно по песне, которую поет у очага его жена. Правители создают вокруг себя государства. Звезды - острова в океане миров; мы предчувствуем, что острова - родина добрых правителей. И наконец, сам универсум тоже есть остров в бесконечном Ничто, созданный Богом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гелиополь (Ретроспектива города) - Эрнст Юнгер бесплатно.
Похожие на Гелиополь (Ретроспектива города) - Эрнст Юнгер книги
- «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Андрей Буровский - История
- Анабасис. Греческая история - Ксенофонт Эфесский - История
- Движение Талибан: социально-религиозные аспекты деятельности сообщества - Горунович Михаил Владимирович - История
- Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Книга о прекрасных дамах и благородных рыцарях - Милла Коскинен - История
- Русские анархисты. 1905-1917 - Пол Эврич - История
- Пол Пот. Камбоджа — империя на костях? - Олег Самородний - История / Политика
- Принцессы Романовы: царские дочери - Марьяна Скуратовская - История
- Как было на самом деле. Три битвы - Фоменко Анатолий Тимофеевич - История
- Жизнь в средневековом городе - Фрэнсис Гис - Исторические приключения / История
