Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю уж, как нокаутировал мой корефан лихого джигита, но находился тот в глубоком отрубе, и я с трудом протащил обмякшее тело на заднее сиденье. "БМВ" выехал на проспект Мориса Тореза и покатил по направлению к Парголовскому шоссе.
Вот мы и обзавелись иномаркой. На зависть Марии Анатольевне.
Уложив горца на живот, я обмотал ему запястья скотчем и спихнул на пол, в щель между сиденьями.
Моим ногам пришлось высоковато, зато хачу было там самое место. Судя по наколкам на пальцах, в свои двадцать лет он успел побывать в местах лишения свободы и в авторитетах не ходил: средний палец украшала татуировка перстня "Проход через Кресты", а безымянный - шесть точек и цифра "6" внутри, свидетельствующие, что Слава вчера не ошибся. Ну и прочая лабуда: "шестерка", он "шестерка" и есть.
Благополучно миновав КПМ в Осиновой Роще, Слава свернул налево, и мы углубились в поля, за которыми начинался лес. Хачик уже очнулся, хлопал глазами и мычал сквозь замасленную тряпку, которую я нашел под сиденьем и использовал вместо кляпа. Нечего орать, мы деловые люди.
- Приехали, - нарушил молчание Слава, остановившись у пустой коробки заброшенного двухэтажного дома. Дом был кирпичный, можно было надеяться, что в нем есть подвал. - Посмотри.
Я вылез и исследовал руины. Подвальчик был, правда, захламленный, но немного свободного места в нем оставалось. Слава загнал машину за дом и притащил связанного джигита.
- Вот и ладушки, - молвил он, сбрасывая "черного" по ступенькам вниз. Тот замычал от боли, разговор намечался быть крутым.
- Как бы шею не сломал? - осторожно заметил я.
- Ни черта с ним не сделается.
Мы спустились и перевернули мученика на спину. Слава вынул кляп и рывком усадил пленника спиной к стене, куда падало пятно света. Азер сразу застонал-заохал и стал сбивчиво жаловаться на каком-то непонятном языке, вроде бы на русском, но с ужасным акцентом. Слава дал ему выговориться, затем пнул носком ботинка в печень. Горца скривило. Видно, при падении он переломал себе ребра, а тут еще добавили. Слава, покуривая "LM", спокойно переждал, когда он закончит ныть, а затем спросил:
- Жить хочешь?
- Хочю, - прогнусавил "черный". - Что я вам такого сделал, пацаны?
Зажав сигарету в углу рта, Слава взял пленника за грудки и поставил на ноги.
- Вот так, - пробормотал он, словно плотник, ладно прибивший доску.
- Ой! За что вы мэня? - Хачику такая деловитость не понравилась, и правильно. Слава спросил: - Кто тебя в наблюдение поставил?
- Ныкто мэня нэ ставыл, - попытался отбазариться азер, но Слава двумя пальцами вынул сигарету и ткнул ему в морду. В глаз не попал - парень успел дернуть головой, - но о скулу затушил.
Вопль раздался такой, что у меня заложило уши.
- Не ори. - Крик оборвался от удара ладошкой в живот. "Черный" согнулся, изо рта вытекла лента мутной слюны. Он судорожно рыгнул, потом часто задышал и выпрямился, лицо его было искажено болью.
- Чэго вы хотите, я нэ знаю ничэго...
Слава разочарованно мотнул головой и поднял руку. Горец испуганно отпрянул и стукнулся затылком о стену.
- Ну че ты дергаешься, как обосравшийся брейкер? - Слава по-мирному пригладил свой короткий ежик на макушке и без размаха пихнул бантика в грудину. - Не ссы, не убьем. А будешь говорить - здоровым отпустим.
- Ты пэрепутал, да, - убежденно проговорил азер, бегая глазами по нашим лицам. - Ты гаварыш, какое наблюдай? А я нэ знаю ныкакой наблюдай...
Слава задумчиво выслушал монолог и, лишь когда речь совсем сбилась на тарабарский диалект, смиренно наклонил голову и вытащил из кармана бокорезы. Маленькие, хромированные, из "фиатовского" комплекта. Схватив хача за волосы, он сунул острия в ноздри и перекусил хрящевую перегородку.
Пленник заверещал, но удар ладонью в живот утихомирил рвущиеся на волю звуки.
- Не будешь отвечать на вопросы, засранец, я тебе все ноздри по кускам настригу и съесть заставлю, а потом веки. Понял?
Хачик торопливо кивнул, кровь текла по губам, и он быстро ее слизывал.
- Кто поставил?
- Малик.
- Кто такой Малик?
- Брыгадыр, имя такое - Малик.
- Как ты с ним связь поддерживаешь?
- Тэлефон есть, - бандит кивнул на грудь.
Я быстро распахнул пиджак и вытащил из внутреннего кармана "Моторолу":
- Когда ты ему должен был позвонить?
- Когда тэбя увидал, - презрительно покосился на меня азер.
- Ты, урод, - заорал я, - ты позвонил или нет?!
- Пазваныл...
- И что? Что он тебе сказал?
- Сказал, чтоб дакладывал, куда ты пайдеш.
- Я тебя грохну, козел вонючий, - сквозь зубы процедил я. - Почему ты раньше не сообщил? Сейчас они уже все на ушах стоят!
- Какой у них номер? - спокойно поинтересовался Слава.
- Там ест... На кнопку нажымаеш, - ответил пленник, брызгая кровью.
- Сейчас позвоним, скажешь, что он, - Слава кивнул на меня, - в магазин ходил и вернулся. Говорить будешь по-русски, вякнешь хоть слово на своем сразу убью, отрежу яйца, засуну тебе в рот и кожу с торса на башку натяну. Так духи с нашими пленными делали, - пояснил он мне. - Ну, все понял?
- Понял.
Я нажал кнопку вызова, подождал, пока наберется номер, и сунул "мотороллер" под ухо горцу.
- Ало, Рафик, да. Я вэрнулся. Этот в магазин ходыл. Да, домой сэйчас пришол. Всо, жду.
- Ну? - спросил Слава.
- Сказалы, чтоб ждал. В шэст часов смэнят.
- Значит, до шести время есть. - Слава взглянул на часы. - Ну а ты колись, паскуда, что тебе еще Малик про нас говорил?
- Гаварыл, чтоб сматрэл за ним, - указал на меня азер. - Всо, болшэ ничэго не гаварыл.
- Сколько пацанов у Малика в бригаде?
- Пять.
- Вместе с тобой?
- Я шэстой.
Это уж точно. Я выгреб из окровавленного пиджака барахло, которое он там носил, и внимательно изучил его. Лопатник с парой сотен тысяч, носовой платок и перочинный ножик особого интереса не представляли, а вот записная книжка заслуживала пристального внимания.
- Где Малик живет? - продолжил Слава допрос.
"Черный" помялся.
- Ну! - гаркнул Слава. - В уши долбишься, что ли?
- П-праспэкт Руставели...
- Слюшай, дарагой, ты затрахал, да? - Я сунул ему под нос записную, где на литеру "М" на последней строчке был записан адрес бригадира, а старый на Руставели - зачеркнут. - Хватит нам тут порожняк гнать!
- Забыл... - Дрогнувшая под ударом кулака печень заставила проглотить конец фразы.
- Да тут все есть, - успокоил я друга. - Память, видно, слабая.
- Ну тогда и базарить нечего. - Слава поднял тряпку, ткнул в рот пленнику, тот сжал зубы. - Открой пастину, сука! - Последовал удар в подбородок, и хачик сдался. - Ты у меня легкой смерти не получишь, гад!
Я быстро поднялся наверх. Нет, Слава все-таки психопат. Я вдруг представил себя поступающим в аспирантуру: "А что вы делали, дорогой коллега, в период с... по...?" За спиной раздался душераздирающий вопль, утонувший в противном бульканье. "Слава там с ума сошел, - подумал я, - да он и был ненормальным". Я посмотрел на руину.
Поделышчек уже выходил оттуда, вытирая красные руки мокрой замасленной тряпкой.
- Подох, засранец, - виновато, словно оправдываясь, сказал он, усаживаясь на водительское место, - сердце не выдержало.
Я мрачно посмотрел на него. Так я тебе и поверил. Небось глотку перегрыз, волчара. Я припомнил его афганские байки. Ненависть к духам у него была на патологическом уровне, теперь всю жизнь будет душу отводить, потому что война для него так и не кончилась.
Впрочем, и у меня она в самом разгаре. А надеяться, кроме как на этого кента, больше не на кого.
Вот и выбирай. За выбором дело не стало - уж очень не хотелось в ближайшие сроки примерять деревянный бушлат, поэтому надо было идти на союз хоть с самим чертом. Впрочем, и в этом случае разница была невелика.
По дороге в город мы обдумали дальнейшие планы. Слава предложил выцепить Малика, отвезти его к Афанасьевой и побеседовать о том, что такое хорошо и что такое плохо, выпотрошив чурбана, если дама заерепенится. Я-то в убедительности показательной казни не сомневался, но продолжать жуткую бойню отчаянно не хотелось. И еще я подумал, что надо бы закинуть маме мою долю денег, а то ведь грохнут - и останутся лежать до второго пришествия. До тайников моих вряд ли кто доберется, Вот так клады и образуются. Мои да Славины деньги - когда-нибудь при сносе дома рабочих они обрадуют.
Когда мы подъехали к мафиозному гнезду бригадира Малика, наступил полдень - время детское: бандиты, ведущие преимущественно ночной образ жизни, вовсю спят, так что мы надеялись достать клиента тепленьким.
Бесшумно поднявшись по лестнице, мы остановились перед дверью, и я еще раз сверился с записной книжкой.
- Не сильна, - заметил Слава.
Двустворчатая входная дверь, открывающаяся внутрь, хотя и выглядела массивной, все же оказалась не такой уж прочной. Слава оттолкнулся от стены и с маху выбросил вперед ногу, вложив в удар всю тяжесть своей туши. Треснул старинный косяк, лязгнул об пол отлетевший замок, и мы ворвались в прихожую, опрокидывая на ходу вешалки. В дальней комнате кто-то гортанно крикнул.
- Перстень Екатерины Великой - Наталья Александрова - Детектив
- Кинжал всевластия - Наталья Александрова - Детектив
- Ландскнехт - Юрий Гаврюченков - Детектив
- Камень богини любви - Елена Арсеньева - Детектив
- Подарок дервиша - Игорь Афонский - Детектив
- Боги Гринвича - Норб Воннегут - Детектив
- Бумажный занавес, стеклянная корона - Елена Михалкова - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Трансфер на небо - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Антиквар - Александр Бушков - Детектив