Форма входа
Читем онлайн Натюрморт на ночном столике - Ингрид Нолль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Можно, конечно, долго рассуждать о христианской символике воды и вина, света и хлеба, но меня больше интересует яйцо. На круглой деревянной дощечке — она совсем как современная — лежат длинные тонкие полосочки хлеба и нож. Так режут хлеб к австрийскому полднику, сидя ввечеру перед телевизором в халате или пижаме. Но вот яйцо, вопреки традиции поколений, не стоит вертикально в своем стаканчике, а лежит горизонтально в оловянной подставочке, как будто специально приспособленной именно для такого его положения. Некто, кого вечерний голод пригнал на кухню, разбил скорлупу не на одном из концов, он пробуравил яйцо ножиком прямо по экватору, чтобы макать в самую сердцевину хлебные полоски и с наслаждением их поглощать одну за другой. Когда же, интересно, придумали разбивать яйцо по-другому?
Если бы не свечка, не было бы во всей картине такого таинственного, интимного полуночного сумрака. На заднем плане все тонет во тьме, только вино золотисто поблескивает в бокале, только свеча мерцает, только яичный желток внутри скорлупы и светится на полотне. Красновато-коричневым оказался глазированный кувшин, такой же оттенок у деревянной доски, у свечки, у хлеба. Металл отливает серебром, язычок пламени — золотом. Цвета ясного дня — белый, синий, зеленый, красный — померкли ночью, до утра.
Маленькое такси везет нас в отель по загазованным улицам Искьи. Но даже сквозь дым я вижу: как же все-таки прекрасен юг! Какие краски! Эритрина, шиповник, бугенвиллеи и живые изгороди из белых роз. Мне мешали только немецкие туристы. Сюда что, съехались все шестидесятилетние немцы? И разгуливают тут в шортах, сандалиях, натянув носки до колен, с видеокамерами на пузе. Мои дети резвились в подогретом бассейне, а я распаковывала вещи. Как же здесь влажно! Пропитанная влагой мебель издает запах, напоминающий духоту фамильного склепа. Наконец и мы с Эллен улеглись у бассейна и стали смотреть за детьми. Не очень, должно быть, старички, вылезающие из своих норок после сиесты, обрадуются, что рядом с ними в бассейне как одержимый ныряет Йост и отчаянно плещется Лара. Кажется, если не считать моих отпрысков, я в этом отеле самая молодая.
Сестра подозвала гнусавого официанта, похожего на Ханса Мозера,[19] и он засеменил к нам мелкими шажками. Эллен заказала два «каппучино» для нас обеих. «А вам чего?» — крикнула она детям. И нам удалось на время выманить их из воды стаканчиком мороженого. Пусть они лучше резвятся в море, решила я в тот момент.
Эллен сообщила мне по секрету, что рано утром в бассейне включают гидромассаж. И она собиралась еще до завтрака подставить спину и затылок веселым целебным струям.
После ужина Лара позвонила домой, она обещала отцу. Трубку никто не брал. О, я бы могла назвать сотню причин тому, о самых страшных из них лучше умолчу.
После трехчасового водяного сражения дети рухнули как подкошенные и тут же уснули. Мы сидели вдвоем за бокалом вина.
Метрдотель поцеловал руку Эллен и мне и на беглом немецком спросил, чего мы желаем. Два отдельных номера, как можно скорее, потребовала сестра, мы ведь, в конце концов, не муж и жена! Скоро все будет, заверил он нас и добавил высокопарную, но весьма таинственную фразу: «Спокойствие, дамы, спокойствие и терпение. А главное — доверие!»
— Ой, смотри, — зашептала вдруг сестра, — графиня! Она приезжает сюда из Рима каждый год, купается в огромных темных очках и шапочке а-ля Грета Гарбо, а на прогулке цитирует «Цветы зла»![20]
Я увидела высокую, сухопарую даму лет семидесяти, в серебряных сандалиях со шнуровкой и в каком-то фиолетовом одеянии. На глазах у изумленной публики она, кажется, занималась йогой: гнулась и крутилась во все стороны.
Она заметила мою сестру, приблизилась, сохраняя свою аристократическую осанку, и поздоровалась с Эллен, сдержанно радуясь новой встрече. Вблизи я заметила, что графиня уже не один раз сделала подтяжку, пытаясь избавиться от морщин.
— Мы с ней в прошлом году чуть не повздорили, — трещала Эллен, — представляешь, положили глаз на одного и того же парнишку…
Ну и дела! Да, теперь вижу: Эллен к ужину надела платье с декольте, а я по-прежнему сижу в своем любимом мешке. Ну сестрица дает! Она откинула назад еще влажные седые волосы, посмотрела мне в глаза, заметила мое изумление и с удовольствием прокомментировала:
— Это был массажист.
Все, решено: каждый вечер буду надевать мое черное с розами платье.
На другое утро мы заказали завтрак на террасу и долго не могли снять полиэтиленовую пленочку с кусочков сыра: было ужасно влажно, и она приклеилась намертво. Да, мне бы, конечно, больше понравились свежие помидоры с моцареллой, а не эти резиновые ломтики, уступка итальянской кухни немецкому желудку. Но зато с террасы открывался потрясающий вид на море, порт и маяк.
Наконец пешком по оживленным улицам мы отправились в Порто. Эллен хотелось показать нам свой отпускной рай во всей красе. Ей удалось завлечь детей в монастырь Кастелло Арагонезе, им стало интересно. К счастью, туда можно подняться на лифте. В пустой капелле, такой простой, белой и оттого очень благородной, сестра и Лара спели пару фраз и прислушались к эху. А потом мы спустились на знаменитое подземное кладбище, главную местную достопримечательность, которой все восторгались. Там монахини находили свой последний приют, на каменном стуле с отверстием посередине.
«На туалет похоже», — заметил Йост.
Представляю себе: мертвые тела истлевали и беспомощно сползали со своих сидений вниз. А рядом с ними живые сестры творили свои молитвы, ни на минуту не забывая о бренности всего живого и о собственной смерти. Моим отпрыскам, охочим до всяких сенсаций и страшилок, стало жутковато.
Между тем моя бездетная сестра Эллен вела нас дальше, в туристический магазин, где продавались всякие очки для ныряния, ласты и сачки. Она исполняла все наши желания.
— Теперь надо позвонить папе, — настаивала Лара, — а то я забуду, что хотела ему рассказать!
Мы заглянули в Понте, перекусили fritto misto[21] с салатом и на такси вернулись домой. Начиналась сиеста, а это, как заметила Эллен, у них святое.
Как только мы вошли в гостиницу, Лара кинулась звонить отцу, и домой и в бюро. Нигде никого. Даже автоответчик выключен. Что бы это значило? Я прилегла на кровать, застеленную свежим прохладным бельем, но не сомкнула глаз. Эллен уже через три минуты храпела, а у меня из головы не шел Райнхард.
Но вечером, когда мы вернулись с пляжа, дочке повезло. Она щебетала в трубку не переводя дыхания: их водили в кабину пилота, мы ходим на пляж, видели мертвых монахинь, едим мороженое, зеленое, фисташковое, Эллен купила им с Йостом очки для ныряния! Тараторила без запинки. Так, Райнхард жив. Меня слегка трясло, я выхватила у дочери трубку, слушать ее болтовню сил больше не было:
— Привет. Что нового?
— А что тут может быть нового? Куча работы, как всегда, и больше ничего, — ответил муж и положил трубку.
Кажется, стеклянный шарик не сработал.
Ужин был превосходный — vitello tonnato.[22] Официанты, уставшие от старых немецких зануд, балагурили с моими детьми, звали их «синьорина», «синьорино» и подали им двойную порцию мороженого. Я наконец-то расслабилась, пила вволю вина, хохотала во весь рот и поднимала тост за тостом за великолепную Эллен, которая устроила нам эти потрясающие каникулы. Но ночью в спертом воздухе нашей комнаты меня снова стал душить страх: Райнхард, слава Богу, жив и здоров, но он ведь наверняка спит с другой! А я, дура набитая, уехала на три недели.
Внезапно Эллен щелкнула выключателем:
— Ты почему не спишь?
— Мне муж изменяет! — взвыла я.
— Точно знаешь или подозреваешь только? — отозвалась сестра.
Я молча хлюпала носом. Тогда Эллен решила стать моим доктором:
— Заведи красивого любовника, — посоветовала она, — это самое верное, единственное верное средство.
— Что? Как? Прямо здесь?
— А то где же еще! Здесь, конечно. Самое место. Дети тебе не помешают, их я беру на себя. А теперь давай, закрывай глазки, завтра будет уже другой день.
Наутро Эллен пустилась с места в карьер и начала действовать. Она манипулировала детьми с ловкостью опытного педагога. Меня отправили в город, в банк, за деньгами, а поскольку занятие это скучное, унылое, неинтересное, то дети охотно поскакали с ней на пляж.
Так. Я осталась одна. Теперь задача номер один: срочно кому-нибудь улыбнуться. На остановке вместе с другими туристами я ждала автобуса и во все глаза рассматривала каждого одинокого мужчину. Их, прямо скажем, было не много, пока откуда ни возьмись не свалилась толпа предприимчивых пенсионеров, у которых были сумочки с надписью: «Туристическое агентство „Ойкумена“». Я прочитала надпись и не стала ни на что особо надеяться. Слепой с палочкой, тоже турист. Что ему этот прекрасный райский остров и мои льняные кудри? Рядом со мной стоял какой-то прыщавый толстяк, голый по пояс. Да, автобус будет, кажется, весьма плотно набит. Что-то не хочется мне ехать всю дорогу зажатой между такими соседями. Пойду-ка я лучше пешком.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Натюрморт на ночном столике - Ингрид Нолль бесплатно.
Похожие на Натюрморт на ночном столике - Ингрид Нолль книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Почтенные леди, или К черту условности! - Ингрид Нолль - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Поздно. Темно. Далеко - Гарри Гордон - Современная проза
- Гретель и тьма - Элайза Грэнвилл - Современная проза
- Нежные щечки - Нацуо Кирино - Современная проза
- Дивертисмент N VII, Иерихонские трубы - Хаймито Додерер - Современная проза
- Сингапур - Геннадий Южаков - Современная проза
- Огненные кони на белом снегу - Ханс Браннер - Современная проза
- Там, где цветут дикие розы. Анатолийская история - Марк Арен - Современная проза
