Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как звать того, кого ты ищешь?
– Рошманн. Эдуард Рошманн.
Инспектор вписал и эту фамилию в бланк, отдал его служащему в главном зале. Вернувшись к Миллеру, сказал:
– Поиски займут минут десять. Пойдем.
Они перешли в большой зал, уставленный рядами столов и стульев. Через четверть часа другой служащий положил перед ними папку сантиметра в три толщиной. На ее обложке было напечатано: «Рошманн, Эдуард».
Фолькмар Шиллер встал:
– Если не возражаешь, я пойду. Доберусь сам. У меня полно дел. Если захочешь снять светокопии, попроси у служащего.
Миллер поднялся и пожал ему руку:
– Большое спасибо.
– Не за что. – С этими словами инспектор ушел.
Не обращая внимания на сидевших поодаль немногочисленных посетителей, Миллер обхватил голову руками и углубился в чтение досье на Эдуарда Рошманна.
Там было все. Номер билета национал-социалистической партии, номер члена СС, заявления о вступлении в эти организации, написанные Рошманном собственноручно, результаты медицинского освидетельствования и подготовки в тренировочном лагере, автобиография, послужной список вплоть до апреля 1945 года и два фотоснимка – в фас и профиль. На Миллера угрюмо смотрел человек с коротко подстриженными и зачесанными справа на пробор волосами, острым носом и узким, почти безгубым ртом.
Эдуард Рошманн родился 25 августа 1908 года в австрийском городе Граце, в семье зажиточного пивовара. Ходил в местные детский сад и школу. Поступал на юридический факультет университета, но провалился. В 1931 году в возрасте двадцати трех лет устроился на пивоварню к отцу, и в 1937 году его перевели в административный отдел. В том же году он вступил в нацистскую партию и в СС, организации, в нейтральной тогда еще Австрии запрещенные. Через год Гитлер ее аннексировал и обеспечил местным фашистам быстрое продвижение по службе.
В 1939 году, перед самой войной, Рошманн вступил в войска СС, прошел зимой этого же года курс спецподготовки и весной 1940 года был отправлен служить во Францию. В декабре 1940 года его вернули в Берлин (здесь кто-то написал на полях: «Струсил?») и в январе 1941 года перевели в СД, третий отдел РСХА. В июле 1941 года он возглавил первый пост СД в Риге, а в следующем месяце стал комендантом рижского гетто. В 1944 году вернулся в Германию морем и после сдачи оставшихся в живых евреев данцигскому СД поехал в Берлин, в штаб СС, ждать дальнейших указаний.
Последний документ в досье так и остался неоконченным: видимо, штабной писарь благоразумно смылся в мае 1945 года. К нему был подколот лист с надписью: «Британские оккупационные власти запрашивали это досье в декабре 1947 года».
Миллер вынул из папки автобиографию Рошманна, его фотоснимки и последний лист, подошел к служащему в конце зала и попросил снять с них светокопии. Тот кивнул и положил досье Рошманна к себе на стол, чтобы потом вернуть недостающие страницы. Тут подошел еще один человек с просьбой снять копии с двух страниц другого досье. Служащий взял их и передал вместе с материалами на Рошманна в окошечко.
– Подождите десять минут, – сказал он Миллеру и второму мужчине.
Они уселись на прежние места. Петеру очень хотелось курить, но в архиве это было запрещено.
Через десять минут окошечко позади служащего открылось, и чья-то невидимая рука протянула ему два конверта. Миллер и пожилой мужчина отправились за светокопиями.
Служащий скользнул взглядом по одному из конвертов.
– Досье на Эдуарда Рошманна?
– Это мне, – отозвался Миллер.
– Значит, второй конверт вам. – Служащий протянул его пожилому мужчине, который искоса поглядывал на Миллера. Потом взял свой конверт и вышел из архива бок о бок с журналистом.
Оказавшись на улице, Петер сбежал по ступенькам, сел в «ягуар» и поехал в центр города. Через час он позвонил Зиги и сообщил: «На рождество я приеду».
Через два часа он выехал из Западного Берлина. Когда его машина остановилась у первого проверочного пункта на Драй Линден, пожилой человек сел к телефону в своей уютной квартире неподалеку от Савиньи-плац, набрал западногерманский номер, коротко представился собеседнику и доложил:
– Сегодня я был в Центре документов, хотел, как обычно, порыться в папках. И встретил человека, который интересовался Эдуардом Рошманном. После полученного недавно сообщения я решил рассказать об этом вам.
Собеседник засыпал его вопросами.
– Нет, его имя мне выяснить не удалось, – отвечал пожилой мужчина. – Потом он уехал в длинной черной спортивной машине. Да, да, номер я заметил. Гамбургский, – мужчина продиктовал его в трубку. – Я решил перестраховаться… Очень хорошо. Это на ваше усмотрение… Веселого рождества, камрад.
Глава 7
Западному немцу, получившему из Берлина сведения о Миллере, удалось передать их своему начальнику лишь после рождества.
Тот поблагодарил подчиненного, повесил трубку служебного телефона, откинулся на спинку удобного кожаного кресла и оглядел покрытые снегом крыши Старого города за окном.
– Фердаммт унд фердаммт,[4] – прошипел, он – Но почему именно теперь? Почему?
Для большинства горожан он был проницательным частным адвокатом, достигшим на своем поприще необычайных успехов. А для немногочисленных исполнителей, разбросанных по ФРГ и Западному Берлину, – шефом немецкой сети «ОДЕССЫ». Номер его телефона не значился ни в одном справочнике. И обращались к нему бывшие эсэсовцы не по имени, а по кличке Вервольф (Оборотень).
В отличие от созданного голливудскими фильмами ужасов существа, немецкий Вервольф не тот, кто превращается в полнолуние в волка, а герой народного эпоса, защищавший родину во времена, когда тевтонским рыцарям приходилось отступать перед чужеземными захватчиками. Он вдохновлял народ на борьбу с врагом, нападал по ночам из лесной чащи, а к утру бесследно исчезал, оставляя на снегу лишь волчий след…
В конце второй мировой войны горстка офицеров СС, убежденных в победе Третьего рейха, создала из фанатично настроенных подростков специальные подразделения и обучила их методам партизанской войны. Они сражались в Баварии, но вскоре их разгромили американские войска. Это и были первые вервольфы.
Когда в конце сороковых годов «ОДЕССА» начала прорастать в Западной Германии, первым ее руководителем стал один из тех, кто обучал в 1945 году будущих вервольфов. Он и взял себе это имя. Оно подходило ему как нельзя лучше – скрывало его истинное лицо, было достаточно символичным и мелодраматичным, чтобы утолить извечную жажду немцев к театральности. Однако в том, как расправлялась «ОДЕССА» со всяким, ставшим у нее на пути, ничего театрального не было.
Вервольф конца 1963 года был уже третьим по счету. Фанатичный и упрямый, в постоянной связи с аргентинскими боссами, он ревностно защищал интересы всех живших в ФРГ бывших эсэсовцев, но особенно тех, чей чин в СС был высок или кого разыскивали наиболее упорно.
Он смотрел в окно кабинета и вспоминал, как всего месяц назад ездил в Мадрид на встречу с генералом Глюксом, где его категорические предупредили о необходимости сохранить жизнь Вулкана. Между тем Вервольфу – единственному в ФРГ – было известно, что первые тридцать семь лет Вулкан прожил под своим настоящим именем – Эдуард Рошманн.
Взглянув на страницу блокнота с номером машины Миллера, Вервольф нажал кнопку интеркома, спросил секретаршу:
– Хильда, как зовут частного сыщика, которого мы нанимали в прошлом месяце для дела о разводе?
– Минуточку. – Из динамика послышался шелест бумаг. – Меммерс, Хайнц Меммерс.
– Дайте мне, пожалуйста, номер его телефона… Нет, нет, я позвоню ему сам.
Записав телефон на той же странице блокнота, он отключил интерком. Встал, подошел к вделанному в стену сейфу, вынул оттуда толстую книгу и вернулся за стол. Нашел в книге нужную страницу. Там было только два Меммерса – Генрих и Вальтер. Вервольф провел пальцем по строке напротив Генриха – человека с таким именем обычно называют Хайнцем, – посмотрел дату рождения, прикинул, сколько лет должно быть Меммерсу, и восстановил в памяти облик частного сыщика. Возраст совпал. Вервольф выписал из той же строки два других числа и попросил Хильду соединить его с городом, услышав гудок, набрал полученный от нее номер.
Ответил женский голос: «Сыскное бюро Меммерса».
– Попросите к телефону самого господина Меммерса.
– Можно узнать, кто это говорит? – осведомилась секретарша.
– Нет, нельзя. Позовите его к телефону, и поживее.
Приказной тон Вервольфа подействовал.
– Сию минуту, господин, – послушно сказала секретарша. Вскоре в трубке раздался неприветливый голос: «Меммерс слушает».
– Это господин Хайнц Меммерс?
– Да, а кто вы такой?
– Неважно. Скажите, число 245.718 вам знакомо?
- Обманщик - Фредерик Форсайт - Политический детектив
- День Шакала - Фредерик Форсайт - Политический детектив
- Застава «Турий Рог» - Юрий Борисович Ильинский - Политический детектив / О войне / Повести
- Неучтённый фактор - Олег Маркеев - Политический детектив
- Лобное место. Роман с будущим - Эдуард Тополь - Политический детектив
- «Роза» Исфахана - Михель Гавен - Политический детектив
- Человек-пистолет, или Ком - Сергей Магомет - Политический детектив
- Зайти с короля - Майкл Доббс - Политический детектив
- Нисхождение - Александр Селюкин - Политический детектив
- Карточный домик - Майкл Доббс - Политический детектив