Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это какой-то невежа, дерзкий мальчишка! – говорили про доктора. – Ему, в самом деле, только и жить что с мужиками, – он не умеет обращаться с порядочными людьми.
Между тем в Болотне холера прекратилась, и тогда жители Мокрого прислали от себя нескольких стариков упрашивать доктора переехать на время к ним.
В его распоряжение заранее отдавалась просторная изба, и посланные ручались, что все его советы и распоряжения будут строго исполняться.
Этих посланных доктор не прогнал.
Он даже видимо был тронут тем доверием, какое ему оказывалось, и хотя не выразил своих чувств никакими красноречивыми словами, но все заметили, что, прощаясь со своими Болотнинскими знакомыми, он не хмурился, а глядел весело и даже приласкал одного из своих маленьких выздоровевших пациентов, прибежавшего провожать его.
Из Мокрого доктор переехал в другую деревню, где так же нуждались в его помощи, затем в третью и, наконец, когда к лету эпидемия совсем прекратилась, получил место врача при больнице в селе Осиновке.
При появлении холеры в городе, туда приехало двое докторов из Москвы, и о чудаке «мужицком докторе» вскоре забыли.
В один весенний день Петр Степанович с семьей сидел в маленьком садике, прилегавшем к его дому, и отдыхал от кабинетных занятий, любуясь на гимнастические упражнения своих двух старших сыновей. Вдруг вбежала горничная и, запыхавшись, объявила:
– Илья Павлыч приехал, вас спрашивает!
– Какой такой Илья Павлович? – удивился Петр Степанович.
– Да тот, что моего батюшку вылечил нынче зимой, доктор из Осиновки, – объявила горничная.
– Мужицкий доктор! – с удивлением воскликнула жена Петра Степановича. – Что ему от нас нужно?
Петр Степанович поспешил к гостю, уже вошедшему в его кабинет. Наружность этого гостя показалась ему совершенно незнакомой; он вежливо поклонился и выжидал, чтобы тот объяснил причину своего посещения.
Гость видимо был чем-то смущен и видимо не знал, как приступить к разговору.
– Что, вы, кажись, совсем меня не узнали? – проговорил он наконец после нескольких секунд неловкого молчания.
– Извините… Право, не помню… – начал Петр Степанович.
– А мальчишку забыли, что пришел к вам голодный, замерзший? Илюшку, за которого вы четыре года в гимназию платили?
– Илюша! Илья! Боже мой, неужели?!
Тут Петр Степанович сразу узнал и торчавшие волосы, и нахмуренные брови своего бывшего маленького воспитанника.
Встреча была трогательная. Несколько минут оба могли только обниматься и с чувством пожимать друг другу руку.
Особенно доктор, от волнения, как-то совсем утратил способность выражать свои мысли словами. На все вопросы, какими закидывал его Петр Степанович, он отвечал так сбивчиво и односложно, при этом так усиленно моргал своими маленькими глазками и так жестоко тормошил свою шляпу, что Петр Степанович, чтобы дать ему успокоиться, стал сам рассказывать о своем житье-бытье со времени их разлуки. Пока он говорил, доктор несколько пришел в себя и мог хотя в очень кратких словах передать и свою несложную историю.
– Ну, вот, я и работал в типографии, – говорил он: – а по вечерам читал, учился. Ну, там, через пять, что ли, лет, выдержал экзамен, поступил в академию; в типографии все работал: дали место корректора, выгоднее было, да, главное, и работы меньше… Ну, известно, нелегко было… Кончил курс, хотели в Петербурге место дать. А мне чего? Там и без меня лекарей много. Сюда приехал, вот, теперь в Осиновке живу, да по деревням разъезжаю. Работы много. Хотел зимой к вам приехать, да некогда было. И теперь приехал в город за лекарствами, на минутку зашел, некогда.
– Ну, а уж зашел, так я так скоро не выпущу, – вскричал Петр Степанович. – Пойдем познакомиться с моей женой, с детьми!
Илья Павлович вдруг как будто чего-то испугался.
– Нет, что… – заволновался он, вскакивая с места: – какое там знакомство… мне некогда… Я так только… Чтобы не подумали, что запропал мальчишка… Не пожалели своего доброго дела… А мне какое знакомство с барынями… Мне некогда!.. – И он порывался уйти.
– Да полно тебе, волчонок неисправимый, – смеясь, останавливал его Петр Степанович. – Не хочешь знакомиться с женой, ну посиди хоть со мной: расскажи подробно, что поделываешь? Ты ведь у нас чуть не чудотворцем прослыл!
– Да что делать? Полечиваю понемногу, – неохотно проговорил доктор, все еще посматривая на дверь, как бы выискивая случай уйти.
– А к нам отчего не хотел переехать, упрямец? У тебя бы здесь какая практика была! Разбогател бы!
– А мне не надо.
– Да, может, теперь передумал? Ведь уж холера кончилась, в Осиновку назначат кого-нибудь другого, а ты переселяйся-ка сюда. У меня много знакомых, я тебя порекомендую. Да тебя и так все знают, будешь в лучших домах лечить. И времени у тебя будет довольно, успеешь и почитать, и наукой позаняться. Ну что, соглашайся?
– Нет, уж вы, пожалуйста, оставьте это, Петр Степанович, – каким-то чуть не умоляющим голосом проговорил молодой доктор. – Мне в Осиновке хорошо, там ко мне уж привыкли, да и мне с ними нравится, а здесь… Нет уж пожалуйста, оставьте…
Петр Степанович не настаивал больше.
Доктор просидел у него еще с четверть часа и уехал, ничего не ответив на приглашение бывать почаще.
Они видались редко. У каждого было свое дело, своя особенная жизнь, чуждая другому. Они могли любить и уважать друг друга без частых посещений и взаимных заявлений привязанности.
- Луна - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Сумерки духа - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Родина - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Простая жизнь - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Не выдержал - Николай Вагнер - Литература 19 века
- Сочинения гр. А. К. Толстого как педагогический материал. Часть первая. Лирика - Иннокентий Анненский - Литература 19 века
- Развлечение - Зинаида Гиппиус - Литература 19 века
- Дунай - Василий Верещагин - Литература 19 века
- В стране любви - Александр Амфитеатров - Литература 19 века
- В добрый час - Элизабет Вернер - Литература 19 века