«О, приди, приди! Я Тебя желаю, умираю и не могу умереть!» — говорит св. Тереза Возлюбленному своему, Христу (Св. Т., 131). «Душа не умирает, но чувствует смерть», — говорит св. Иоанн Креста (Авг., 201).

А, живое пламя Любви,

Как нежно ты ранишь сердце мое!

Кончи же ныне дело любви, —

Плоти разделяющую ткань прорви!

(Нооrn., 17–18)

Этот «прорыв разделяющей ткани» и есть для Иоанна Креста и Терезы одинаковая «смерть от восторга любви и объятьях Возлюбленного» (Св. Т., 260). «С этого дня ты будешь моею супругою; Я отныне не только Творец Твой, Бог, но и супруг» — эти слова слышит Тереза из уст Господних (Св. Т., 152). «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!» — говорит она, умирая (Св. Т., 295). «О, Бог мой, Супруг мой, Ты отдавался мне доныне только отчасти; отдайся же теперь весь, — я хочу Тебя всего!» — эту мольбу души человеческой к Богу повторяет и св. Иоанн Креста, может быть, тоже накануне смерти (Авг., 200).

Брачное соединение человека с Богом, для Иоанна Креста, так же как для Терезы, есть нечто не только духовное, но духовное и плотское вместе, потому что это есть величайшее явление человеческой Личности, а Личность есть — весь человек с духом и плотью. Этого духовно-плотского соединения человека с Богом, может быть, никто, за двадцать веков христианства, не чувствовал с такою силою, как св. Иоанн Креста и св. Тереза.

«Разумом должно обуздывать эти исступленные порывы (любви к Богу), потому что в них может быть и чувственность». «В этом (брачном соединении души с Богом)… и тело очень много участвует», — говорит св. Тереза (Св. Т., 130). «Телу Бог ничего не дарует, чего бы раньше и в большей степени не даровал душе, и чем сильнее блаженство души, причиненное раной любви (к Богу), тем сильнее и муки тела от той же раны», — говорит св. Иоанн Креста. «И удивительно, в каком взаимном соответствии увеличивается и эта мука, и это блаженство» (Нооrn., 177). «Переполняющее душу блаженство сообщается и телу: все чувства его, так же как все члены, участвуют в этом блаженстве, так что оно ощущается до крайних суставов рук и ног. Тело участвует в славе души так, что оно славит Бога по-своему, чувствуя блаженство в костях своих, по слову Давида: „Все кости мои скажут: Господи, кто подобен Тебе?“ И так как этого не могут выразить никакие слова, то довольно сказать, что тогда и телом, как душой, предвкушается вечная жизнь» (Нооrn, 182).

«В ту минуту, когда вся душа воспламеняется любовью к Богу, чувствует она, что нападает на нее Серафим и уже раскаленную, как уголь, раскаляет докрасна, или, вернее, всю превращенную в пламя, пронзает ее копьем любви пламенеющим», — вспоминает Иоанн Креста и здесь, как везде, конечно, не чужой, а свой собственный религиозный опыт. «И навстречу пламени тому выкидывается другое пламя из души, как из печи, в которой мешают угли кочергой, чтобы усилить их жар. И боль от этой раны для души несказанное блаженство. Вся упоенная чудесной новизной яростного Серафимова натиска, вся пламенеющая и изнемогающая от любви, чувствует она, что огненное острие копья вонзается в сердце ее». Тот же Серафим, то же копье, та же сладчайшая боль от раны, нанесенной копьем, здесь, у св. Иоанна Креста, как и в Пронзении, Transverberatio, св. Терезы (Св. Т., 136). «И когда рана эта достигает той внутреннейшей глубины души, где рождаются все наслаждения, то как найти слова, чтобы выразить то, что тогда происходит в душе? — продолжает вспоминать Иоанн Креста. — В этой внутреннейшей точке раны чувствует душа почти невидимое зернышко, подобное горчичному… извергающее в круговращении своем огонь все той же любви. И этот огонь разливается по всему составу души… разжигая любовь ее так, что кажется ей, что она заключает в себе моря блаженства, напоминающие всю бесконечность сверху донизу, и для нее тогда весь мир — только океан любви, в котором тонет она, не видя берегов… но чувствуя его живое средоточие в себе самой. Можно сказать об этом невыразимом блаженстве только одно: чувствует в нем душа, как верно евангельское уподобление Царства Небесного горчичному зерну, заключающему в малости своей такую силу, что из него вырастает великое дерево; так и душа преображается в великое пламя любви, вспыхивающее из той малой, в душе пламенеющей точки» (Нооrn., 176–177).

«Почему же столь немногие достигают такого соединения с Богом? Вовсе не потому, конечно, что Он хочет ограничить милость свою только малым числом избранных душ; нет, Он хотел бы, чтобы в ней участвовали все, но слишком часто не находит достойных для нее сосудов. Легкие испытания посылает Он душе, а она слабеет, бежит от страдания, не хочет его принять, как бы ни было мало оно… и не имеет нужного терпения… Все такие души — никуда не годные сосуды. Люди хотят быть совершенными… но путем, ведущим к совершенству, идти не хотят… О, души, мечтающие о спокойных и утешительных духовных путях, если бы вы знали, как нужно вам страдать, чтобы достигнуть этого утешения и этого спокойствия; если бы вы знали, как это невозможно без страдания и как без него вы не искали бы никаких утешений ни в Боге, ни в твари, но предпочли бы им крест и, прилепляясь к нему, жаждали бы только чистой желчи и чистого уксуса. Все ваше блаженство было бы в них, и, умирая для мира и для себя, вы воскресали бы в Боге… Вот что значит:

О, нежная рука! О, тихое касанье!

В вас — вечной жизни сладость,

И вы вознаграждаете за все

И, убивая, делаете жизнью смерть»

(Нооrn, 184). 16

Религиозный опыт брачного соединения человека с Богом совершается уже не в христианстве, религии Двух — Отца и Сына, а в будущем — в религии Трех — Отца, Сына и Духа. Кажется, Иоанн Креста этого не знает, или не хочет знать, может быть, потому, что боится возможных из этого выводов для своего отношения к Римской Церкви. «Все, что я говорю, я отдаю на суд нашей Матери, Святой Римско-католической Церкви, потому что под ее водительством никто не может заблуждаться». «Наше учение не имеет ничего общего с ненавистным учением тех, кто движим сатанинской гордыней и завистью», — еретиков Иллюминатов (Нооrn., X–XI). Если бы кто-нибудь сказал Иоанну Креста, что главный религиозный опыт его, Богосупружество, есть новое откровение, неизвестное в Римской Церкви, то он этому ужаснулся бы или не поверил бы, потому что думает, или хотел бы думать, что «не может быть никаких новых открытий, кроме тех, какие уже были в (Римской) Церкви, no hay mas articulos acerca la substancia de nuestra fe de que los que ya están revelados a la Iglesia» (Subida del Monte Carmel, 1. II, c. XXV. Baruzi, 529); он думает, или хочет думать, что «ждать от Бога новых откровений — значит требовать нового Христа, pedirme otra vez a Christo», на что Бог ответил бы слишком пытливой душе: «Он (Христос) есть все слово мое и весь Мой ответ, все явление Мое и все откровение. Él es toda mi locutión у respuesta, у es toda mi visión у toda mi revelación»; он думает, или хотел бы думать, что в Римской Церкви «все уже совершилось, consumatum est» (Baruzi, 573).

«В этом — в трудности или даже невозможности Реформы — должна быть какая-то глубокая тайна», — говорит св. Тереза (Вrunо, 158). Может быть, «тайна» эта и заключается в том, что утверждается св. Иоанном Креста: «Новых откровений в Церкви уже не будет». Но если так, что же значит:

Многое еще имею возвестить вам,

но вы теперь не можете вместить.

Когда же придет Дух истины,

то наставит вас на всякую истину…

и будущее возвестит вам

(Ио., 16, 12–13).

«Люди всех исповеданий идут к св. Иоанну Креста, и он говорит с ними на языке не только Римской, но и Вселенской Церкви… Дальше пошел он сам, чем куда вел других. Св. Иоанн Креста выходит за пределы христианства», — верно и глубоко говорит один из лучших знатоков св. Иоанна Креста (Baruzi, 230).

Если бывали минуты, когда он думал, что новых откровений больше не будет, то бывали и другие минуты, когда он предчувствовал, что «многое и самое главное еще остается познать, углубляясь во Христа» (Вrunо, 38. Cántico, XXXVI) и что мы преображаемся новым познанием, novas noticias — откровением Троичного Бога (Baruzi, 658). «Я чувствую… душу мою всегда в лоне Пресвятой Троицы. Yo… traigo siempre mi alma dentro de la Santíssima Trinidad» (Baruzi, 284). В чудесном «поднятии на воздух», levitatio, вместе с Терезой, Иоанн Креста говорит с нею о «возлюбленной тайне своей» — божественной тайне Трех (Св. Т., 186–187). Только здесь, около Трех, подымается буря того Экстаза, чья высшая точка — Богосупружество. «Так ли невероятно, что душа человеческая совершает дело разумения, познания и любви в Троице и вместе с Ним? — спрашивает Иоанн Креста и отвечает: — Все это Бог совершает в душе» (Baruzi, 657). С Духом Св. соединяется обожествленная душа так же, как с Отцом и Сыном. «Дух говорит (в душе человеческой) такими же воздыханиями неизреченными, как и в глубинах Божиих, en los profundos de Dios… Но об этом я не хочу говорить, потому, что если бы я об этом сказал, то оно было бы меньше того, что оно есть на самом деле» (Baruzi, 672). Это несказанное и есть Богосупружество, в котором «совершается такое внутреннее соединение Существа Божия с человеческим, что каждое из них как бы становится Богом, хотя ни то, ни другое не изменяет природы своей. Здесь, на земле, не может совершиться такое соединение во всей полноте, но оно все-таки выше всего, что ум человеческий может постигнуть» (Авг., 197).

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Св. Иоанн Креста - Дмитрий Мережковский бесплатно.

Похожие на Св. Иоанн Креста - Дмитрий Мережковский книги

Св. Иоанн Креста - Дмитрий Мережковский - Религия
Вера Церкви. Введение в православное богословие - Христос Яннарас - Религия
Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
Грихастха-ашрам. Семейная духовная жизнь - Александр Хакимов - Религия
Бог не хочет страдания людей - Жан-Клод Ларше - Религия
Франциск Ассизский - Дмитрий Мережковский - Религия
Жанна дАрк - Дмитрий Мережковский - Религия
Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей - Иоанн Тобольский (Максимович) - Религия
Азы православного христианства - Владимир Лучанинов - Религия
Будь самим собой. Ведические практики счастливой жизни - Шри Сатья Саи Баба Бхагаван - Религия

Оставить комментарий