Форма входа
Читем онлайн В этом году в Иерусалиме - Мордехай Рихлер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Такого же типа выказывания встретишь и в письмах Гарри Трумэна к его жене Бесс, в переписке Эрнеста Хемингуэя, в стихах T. С. Элиота и Эзры Паунда[167], а также в дневниках Вирджинии Вулф, которая была замужем за евреем. Вирджиния Вулф недолюбливала свою золовку Флору и в дневнике писала: «Не нравятся мне еврейские голоса, не нравится и еврейский смех».
Считать, что Менкену, да и другим талантливым людям антисемитизм можно простить, так как в образованном обществе того времени он был не только повсеместно распространен, но и в моде, все равно как откидные сиденья в автомобилях или фокстрот, до крайности глупо. То, что допустимо на стенах общественных уборных или в среде «дуржуазии», не терпимо у людей, слывущих утонченными. Словом, да, их умаляет то, что они настолько явно не сумели подняться над прискорбными предрассудками своего времени.
К предубеждению Менкена против евреев, оттого что он прекрасно знал что почем, но, что важно, а что нет, ему было невдомек, невозможно относиться без иронии. Как свидетельствует его полный недоброжелательства дневник, Менкен и сам неотступно думал о деньгах. Возьмем, к примеру, хотя бы запись от 22 сентября 1932 года: «За последние десять-двенадцать лет он (Синклер Льюис) заработал больше шестисот тысяч долларов, ну и что в итоге: у него всего-то и есть, что усадьба в Вермонте, а за нее и пятнадцати тысяч не выручишь. От аванса в тридцать тысяч долларов, полученного за „Энн Виккерс“… ничего не осталось. Он пытался продать права на экранизацию… но пока что безуспешно. Евреи предлагали ему тридцать тысяч, но он меньше чем на пятьдесят не согласен».
В другом месте мы читаем, что болезнь Зельды Фицджеральд стоила Скотту бешеных денег: «ему пришлось корпеть над рассказами для „Сатердей ивнинг пост“… Он сказал мне, что (издатель „Пост“ Джордж Хорас) Лоример убавил его гонорар с четырех до трех тысяч пятисот за рассказ». Добравшись до 10 января 1935 года, мы узнаем, что поэту и составителю антологий Луису Унтермейеру[168] платят по сто долларов за лекцию. «Иногда гонорар доходит до ста двадцати пяти долларов, впрочем, чаще ему приходится довольствоваться семьюдесятью пятью долларами».
Еще одна запись финансового толка, непредумышленно уморительная, связана с Драйзером, антисемитом, как и Менкен. Судя по всему, Драйзер жаловался Менкену на издательство «Ливерайт», где постоянно печатался; издательством этим тогда «управлял еврей по фамилии Пелл, свинья, по словам Драйзера, каких мало». В том же году Драйзер получил сто тысяч от другого еврея, Джесса Ласки[169], за право экранизировать «Американскую трагедию». Менкен пишет: «После того как Ласки купил права, Уилл X. Хейс[170] (из киноцензуры) запретил экранизацию, и сценарий положили на полку. Когда кино освоило звук, Ласки снял сценарий с полки и в конце концов уговорил Хейса дать разрешение на съемки. Однако Драйзер, узнав об этом, потребовал дополнительно выплатить ему шестьдесят тысяч долларов. Требования свои он мотивировал тем, что продал права на движущиеся картинки, а не на говорящие. Драйзер сказал, что Ласки взвился, но деньги все же заплатил».
Или, говоря без обиняков, антисемит Драйзер ухитрился, как говорится, пережидить жида.
Самое остроумное высказывание в дневнике принадлежит отнюдь не Менкену, а юристу Мурфилду Стори[171]. Как-то разговор зашел об Уильяме Рэндолфе Хёрсте[172], и Стори сказал: «Хёрст женился на проститутке и постепенно опустил ее до своего уровня».
При всех моих претензиях к Менкену читать и его, и о нем упоительно. Один рассказ о нем мне особенно нравится: как-то Менкен сидел в новостном отделе «Ивнинг сан». Какой-то репортер обратился к нему с вопросом: «Кто такой фон Клейст?»
— Китайский спаситель, — выпалил Менкен.
Лански
Пер. О. Качанова
Думается мне, самый живучий из популярных легендарных персонажей в Америке все же не ковбой, а гангстер. Однако, как ни удивительно, в «Оксфордском словаре английского языка» 1961 года издания существительное «гангстер» отсутствует: после «гангсмена» (портового грузчика) идет сразу «гангтайд» (три дня между Пасхой и Вознесением). Эрик Партридж в «Истоках»[173]относит это слово к древнеанглийскому «гангсвег», что значит «исчезновение», уход, а потом вдруг увязает в дебрях аббревиатур. В конце концов я отыскал гангстера в приложении к «Оксфордскому…» за 1972 год, в томе от А до Е. Считается, что впервые данное слово было употреблено в 1896 году в «Ивнинг диспатч» в Колумбусе, Огайо: «Этот гангстер может сколько угодно фокусничать с ящиком для бюллетеней, но в один прекрасный день этот последний с ним поквитается: возьмет да и отправит пинком в сточную канаву». До 1925 года, утверждает «Словарь американского сленга», слово «гангстер» служило для обозначения не преступника, а политика.
В реальной жизни я с гангстерами почти не сталкивался. В 1934 году в нашем еврейском районе в Монреале случились гангстерские разборки: Макса Фейгенбаума по прозвищу Король Севера застрелили у его дома 4510 по Эспланаде, — но следующей расправы с еврейским бандитом пришлось ждать еще двенадцать лет, когда настал черед «лощеного франта» Гарри Дэвиса — поговаривали, что он был пособником Пинхаса Брехера из бруклинской «Корпорации „Убийство“»,[174] как прозвали ее с подачи Гарри Фини из «Нью-Йорк уорлд телеграм».
В общем, подобно большинству людей моего поколения, в вопросах гангстерского этикета я был вынужден полагаться на киногероев — например, на Пола Муни из «Лица со шрамом»[175]. В основном доверие вызывали у меня актеры «Уорнер Бразерс» из знаменитой обоймы тридцатых-сороковых годов: Эдвард Г. Робинсон, тянущийся к револьверу в «Маленьком Цезаре», Джон Гарфилд, Хамфри Богарт в роли Сэма Спейда[176] и, конечно, Петер Лорре и Сидни Гринстрит. А какие завидные подружки и спутницы перепадали этим головорезам: Мэри Астор, Ида Лупино, Клер Тревор, Джоан Блонделл, Энн Шеридан, Барбара Стэнвик! Но главное, в те дни играл несравненный Джеймс Кэгни[177] — помните, как выразительно его герой передергивал плечами?
В «Ангелах с грязными лицами» Кэгни незабываем. Бездельник и убийца, он тем не менее герой в глазах неприкаянных трущобных херувимов с сияющими юными личиками — их играют Лео Горси и «Ребята из тупика»[178]: Бим, Ханки, Пэтси и Краб. Такое положение дел не может не огорчать Пэта О’Брайена, друга детства Кэгни, который стал священником и служит в этом квартале. Когда Кэгни логичным образом заканчивает свой путь на электрическом стуле, его юные почитатели не сомневаются в том, что он твердой поступью «пройдет последнюю милю» и умрет величаво, как герой. Но тут вмешивается О’Брайен. И по его просьбе Кэгни прикидывается жалким трусом, которого тянут к стулу, а он пищит и отчаянно вырывается. К счастью, это самопожертвование (самое благородное со времен Сидни Картона[179], сложившего голову на плахе в «Повести о двух городах») спасло Бима, Ханки, Пэтси и Краба. Отшатнувшись от гангстерской романтики, они выросли и, скорее всего, стали специалистами по спекулятивным облигациям или оборонными подрядчиками Пентагона, а может, основали ссудосберегательные ассоциации.
Сейчас на смену прославленной «Уорнер бразерс» пришло второе поколение гангстерских фильмов, которые расплодились после огромного успеха первых серий «Крестного отца». Дастин Хофман сыграл Голландца Шульца в «Билли Батгейте», а Психа Сигеля воплотил на экране Уоррен Битти. О гангстерском образе жизни мы по-прежнему узнаем из фильмов, и было занятно прочесть в увлекательной биографии Роберта Лейси «Маленький человек: Мейер Лански и гангстерский мир», что и сами гангстеры обращались к Голливуду за подсказками насчет стиля и выправки. «Сезон 1946-го в „Колониал инн“ ознаменовался серией сюрпризов. Кинозвезда Джордж Рафт прибыл во [Флориду], чтобы пообщаться с Бенни [Психом] Сигелем и прочей компанией, и [агент по рекламе] рассчитывал, что актер почерпнет у прототипов своих героев-гангстеров много нового. В действительности вышло наоборот. Это гангстеры пытались перенять у Рафта буквально все: выспрашивали имя его портного и обувщика, который шьет его элегантные туфли ручной работы».
В очаровательной сцене, представленной на завершающих страницах этой на редкость добросовестной биографии, мистер Лейси живописует, как однажды, в 1981 году, Мейер Лански, которому на тот момент исполнилось семьдесят девять, в компании двух десятков уцелевших дружков уселся перед телевизором у себя в Майами, чтобы посмотреть начало «Гангстерских хроник» — мини-сериала Эн-би-си о жизни Счастливчика Лучано, Психа Сигеля и Мейера Лански. Винсент Ало, он же Джимми Синеглазка, огорчился, увидев на экране Сигеля, при пулемете, во главе автоколонны с контрабандной выпивкой из Канады.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В этом году в Иерусалиме - Мордехай Рихлер бесплатно.
Похожие на В этом году в Иерусалиме - Мордехай Рихлер книги
- Что вдруг - Роман Тименчик - Публицистика
- Железный бульвар - Самуил Лурье - Публицистика
- Этот мой джаз - Михаил Кулль - Публицистика
- Цена победы. Россия. Лучшее из Истории. Эхо Москвы - Олеся Рябцева - Публицистика
- 2012. Год Апокалипсиса - Вадим Телицын - Публицистика
- Тень убийцы. Охота профайлера ФБР на серийного убийцу-расиста - Джон Дуглас - Биографии и Мемуары / Публицистика / Юриспруденция
- Раннее развитие. Как определить и раскрыть талант ребенка - Юлия Николаевна Божьева - Прочая детская литература / Воспитание детей, педагогика / Публицистика
- Запрещенная победа - Александр Прозоров - Публицистика
- Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке - Марк Олшейкер - Биографии и Мемуары / Публицистика / Юриспруденция
- Франция прежде всего - Антуан де Сент-Экзюпери - Публицистика
