Форма входа
Читем онлайн Гроб Хрустальный. Версия 2. 0 - Сергей Кузнецов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Формально, - отвечает Ося, - майка с надписью "Punk is not dead" не значит, что тот, кто в ней, - панк. Он просто доносит до всех информацию о том, что панк не мертв.
– А он не мертв? - ехидно улыбается вошедший Арсен.
– Конечно, нет, - отвечает Шаневич. - Скажем, Ельцин - настоящий панк. И когда он уйдет - то-то будет пиздец. И мы еще вспомним эти годы как самое свободное время нашей жизни.
– Самое свободное время нашей жизни было при Брежневе, - говорит Ося. - У нас был наш Галич и наш Самиздат. Лучшее время за всю историю России ХХ века.
– Да нет, - говорю я, - Ельцин не панк. Или даже если он панк, то выберут его не потому, что он устроил революцию пять лет назад, а потому, что он обещает: революций больше не будет.
– Я обещаю: революция еще будет, - парирует Ося, - и когда мы победим, уничтожим всю эту мразь, которая осуществила геноцид русского народа.
Удобно, когда офис находится там, где живешь. Я бы никогда не позвал Осю к себе домой - и лишился бы удовольствия видеть его на праздниках. Но задним числом оно выглядит смешно: уволиться с работы, чтобы она не мешала личной жизни - и кончить тем, что попросту поселиться в офисе.
Конечно, будь я по-прежнему с Сашей, все было бы по-другому.
– Будет не революция, а новый порядок, - говорит Шаневич. - Хаос в стране может быть даже не заметен снаружи. Улицы даже можно убирать. Но в любом доме, куда ни зайдешь, творится полный разор, как у меня на кухне, и это никак не связано ни с деньгами, ни с политикой. Это - хаос. И как только людям надоест, что у них в доме нет чистого стула, они проголосуют за сильную руку и новый порядок.
– Тогда по мне лучше пусть грязные стулья, - говорит Глеб.
– Правильно, - соглашается Ося. - Панки грязи не боятся.
– Но панки, отец, и не голосуют, - возражает Арсен.
– А правда, что на выборах панки будут поддержать Зюганова? - спрашивает Глеб. - Я даже типа лозунг читал - "Папа Зю, гаси козлов!"
– Я думаю, его в штабе Ельцина придумали, - говорит Ося.
Однажды Снежана сказала мне: она любит Россию, потому что это страна безграничной свободы и анархии. Бедная Снежана: ее Россия исчезает на глазах. Кто бы ни победил, выборы станут рубежом, разделяющим десятилетие.
В коридоре Шварцер, собиравшийся с Муфасой на какой-то концерт, прощается со Снежаной. Сквозь приоткрытую дверь кабинета Шаневича я вижу Нюру Степановну, вернувшуюся из гостиной, где остаются только Бен, Катя, Ося и Глеб. Катя лениво дотанцовывает под "Death Is Not the End", я убираю со стола грязные тарелки. На кухне Арсен досказывает анекдот, знакомый мне с незапамятных времен:
– И вот он пробует ковшом водку и говорит: "За это нас и не любят!"
– Ну да, - без улыбки говорит Шаневич. - Он должен был прибавить: "Но поэтому мы и выжили".
Я возвращаюсь в гостиную. Ося курит в коридоре, Бен и Катя куда-то исчезли, Снежаны тоже не видно.
– Хорошая вечеринка, - говорит Глеб.
– Обычная, - отвечаю я, - у нас такие - каждый месяц.
Из ванны доносится сдавленный кашель. Открываю дверь, вижу Нюру: согнувшись, она блюет над раковиной.
– Теплой воды, - командую я, - и раскрой рот пошире, сейчас я тебе помогу.
С моим-то алкогольным опытом - и не помочь человеку в такой ситуации!
Через десять минут мы с Глебом выводим ослабевшую Нюру в прихожую - и натыкаемся на двух милиционеров, застывших у самой двери.
– Кто хозяин? - спрашивает один.
– Илья, - кричу я, - к тебе пришли.
Милиционеры неприязненно осматривают прихожую, заглядывают в кабинет Шаневича и в гостиную. Дверь офиса закрыта, к тому же ее загораживают Глеб с Нюрой.
– Все, все, уже закончили, - добродушно говорит Шаневич, - простите, не заметили, уже одиннадцать, но вы видите, гости разошлись, так что, может, вы присядете…
– Присядем потом, - сумрачно отвечает милиционер, - а вас мы попросим на минутку выйти с нами.
На площадке между этажами в луже крови лежит Снежана. Похоже, у нее так никогда и не будет детей - как и у меня.
17
Все высыпали из квартиры и столпились на лестнице. Кружевная резинка виднелась из-под задравшейся юбки. Глеб вспомнил: Снежана говорила, что никогда не носит трусов, захотел одернуть юбку, но понял - менты не подпустят к трупу. Нож - рукоятка замотана изолентой, - валялся в луже крови. На стене, прямо над неподвижным телом, кто-то неумело и поспешно нарисовал кровью несколько черточек.
Это был Танин иероглиф.
Глеб оперся на перила и посмотрел вниз, в лестничный проем. Отчетливо, до головокружения, он почувствовал: Снежана умерла - и почему-то снова подумал о Тане. Они ведь не переписывались, даже ее е-мэйл он давно забыл, так что, может, она тоже мертва - никого из общих знакомых он не видел, вполне мог и не узнать.
Внизу один из ментов спрашивал женщину из нижней квартиры, зачем она перевернула труп. Сухонькая седая старуха отвечала громко, на весь подъезд:
– Молодой человек! Если бы каждый раз, когда я видела раненого, я бы ждала появления милиции, вас бы тут вовсе не было!
– Что вы имеете в виду? - чуть слышно спросил мент.
– В каком году родился? - парировала старушка. - Отец или дед на фронте были?
– Дед был, - ответил мент и добавил: - Под Сталинградом погиб. Тебя, видать, на него не нашлось.
Дед Глеба тоже погиб под Сталинградом. Возможно, мертвые деды знали друг друга, может, их останки перемешались в одной братской могиле.
Глеб вернулся в квартиру. В прихожей стояли Настя и Луганов. Бледная Нюра Степановна, держась за косяк, замерла в дверях кабинета Шаневича. Следом за Глебом вошли Ося и Бен с Катей.
– Какой кошмар, какой кошмар, - повторял Бен, на время утратив улыбку и бодрый голос. Катя держала его за руку и чуть заметно гладила по плечу. Ося неприязненно покосился на Луганова и отвернулся, а вошедший в прихожую Антон спросил:
– Водка еще осталась? - и, пройдя в комнату, быстро налил рюмку.
Остальные последовали за ним. Двое ментов замыкали шествие: разложив на столе бумаги, они переписали собравшихся. Все молчали, и лишь когда за милиционерами закрылась дверь, заговорили: зачем она выходила?… кто же это сделал?… в собственный день рождения… какой ужас… видимо, время ей пришло… какая глупая смерть… Слова казались Глебу лишенными смысла, стертыми: он столько раз слышал их в кино или читал в книгах. Снова навалилась тоска, захотелось уйти, но остаться одному будет невыносимо.
Каштановые волосы до плеч, серые глаза, черный лак ногтей сквозь паутинку чулка.
– Да, отец, - тихо сказал Арсен Шаневичу, - хрен ты теперь узнаешь, кто такая Марусина.
Глеб вздрогнул. И тут же вспомнил валявшийся на ступенях нож - изолента на рукоятке, Глеб его столько раз видел на кухне у Шаневича. Этим ножом убили Снежану. Но раз было убийство - значит, был и убийца. Человек, который взял нож здесь, в квартире, вышел следом за Снежаной и убил. Железные законы логики подсказывали, что сделал это кто-то из людей, несколько часов назад поздравлявших Снежану с днем рождения. Кто-то из нас.
Настя плакала, прижимаясь к Луганову, тот опирался на стол, словно пытаясь от нее отстраниться. Его черный наряд казался траурным. Антон стоял рядом, в руке - недопитая рюмка. Нюра Степановна сидела в кресле - бледное, почти зеленое лицо. Чуть в стороне беседовали Шаневич и Арсен. Возле стола Катя, Бен, Ося и Андрей говорили, перебивая друг друга.
Все выглядели потрясенными и потерянными. Только что Глеб с математической ясностью осознал: один из них полчаса назад убил Снежану.
– Она так и не набрала своих семи гномов, - сказал Андрей.
– Каких гномов? - обернулся Антон.
– Ну, - сказал Бен, - у нее игра была. Она же была Сноубол, Белоснежка.
– Я всегда говорил, что Дисней убивает, - заметил Ося. - Как табак.
– Очень смешно, - буркнул Андрей.
Один из них - убийца, думал Глеб. Когда я видел Снежану в последний раз живой, все остальные уже ушли. Последними - Шварцер с Муфасой. Мог ли кто-то спрятаться на лестнице? Нет, исключено - лифт не работает, его бы заметили. Да и уходили толпой, трудно отстать. Значит - один из нас.
В школе Глеб любил разгадывать в "Науке и жизни" детективные истории: приводятся показания всех подозреваемых и говорится, например, что каждый из них дважды говорит правду, а один раз врет. Путем нехитрых логических операций выяснялось: возможен только один ответ. Глеб неожиданно взбодрился. Так он когда-то собирался на экзамен, каждой клеткой мозга ощущая свою готовность. Перед ним снова была логическая задача.
Итак, Арсен и Шаневич все время были на кухне. Антон, кажется, тоже ушел на кухню вместе со мной. В квартире оставались Ося, Андрей, Бен, Катя, Настя, Луганов и Нюра. Или Нюра уже блевала в ванной? Не помню. Так или иначе - от шести до десяти человек. Думай, Глеб, думай.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гроб Хрустальный. Версия 2. 0 - Сергей Кузнецов бесплатно.
Похожие на Гроб Хрустальный. Версия 2. 0 - Сергей Кузнецов книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Старость шакала. Посвящается Пэт - Сергей Дигол - Современная проза
- Хрустальный башмачок - Сётаро Ясуока - Современная проза
- Гладь озера в пасмурной мгле (авторский сборник) - Дина Рубина - Современная проза
- Великий Мусорщик - Кузнецов Исай Константинович - Современная проза
- Адвокат шайтана - Максим Кисловский - Современная проза
- Адвокат шайтана. сборник новелл - Максим Кисловский - Современная проза
- Голем, русская версия - Андрей Левкин - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Повторение судьбы - Януш Вишневский - Современная проза
