Одним из эпизодов такого взаимодействия с представителями власти самого высокого уровня была беседа А.Д.Сахарова с Михаилом Андреевичем Сусловым. О встрече просил Андрей Дмитриевич, желая помочь механику Г.И.Баренблатту, отец которого попал под колесо нашей судебной машины. Эта многочасовая беседа произвела на него тяжелое впечатление. И он в наших разговорах неоднократно обращался к ней и говорил о ней более эмоционально, чем написано об этой встрече в «Воспоминаниях». Не касаясь конкретного содержания разговора, он резко отрицательно характеризовал Суслова, считая его главной консервативной силой в правящей верхушке, считая, что именно он насаждал или, точнее, поддерживал дух антиинтеллектуализма в среде руководителей. Антиинтеллектуализм с привкусом антисемитизма был тем отличительным признаком, по которому высшая номенклатура определяет, является ли данный человек «своим». Когда я впервые услышал от Андрея Дмитриевича его высказывания о Суслове, я был очень огорчен. У меня было наивное представление о нем, как о теоретике, наиболее образованном и культурном человеке из высшего руководства. По-моему, для Андрея Дмитриевича это было тоже некоторым разочарованием. Он высказывался примерно так: "Трудно было представить, что нами управляют такие монстры".

Мне представляется, что первым поступком, который высшее руководство восприняло как нелояльность и прямую конфронтацию, было выступление в Академии наук против выдвижения в академики ставленника Лысенко Н.И.Нуждина. В 1963–1964 гг. ходило в самиздате исследование Ж.Медведева "История биологической дискуссии в СССР". Все то, что сейчас известно о действиях Лысенко по разгрому советской биологии, в этом исследовании содержалось. Описывалась там и трагическая судьба академика Вавилова. Прочитав, я дал этот материал Андрею Дмитриевичу. Нельзя сказать, что все содержание рукописи было для него новостью, но все-таки ее эмоциональное воздействие на Андрея Дмитриевича было очень сильным. Я не помню, чтобы он так резко о ком-нибудь высказывался. Запомнилось мне выражение: "Вегетарианство по отношению к Лысенко недопустимо". Вскоре представился случай дать бой Лысенко. Как известно, в значительной степени благодаря выступлению А.Д.Сахарова на Общем собрании Академии наук кандидатура ставленника Лысенко была провалена. Возвратившись с сессии Академии наук, он зашел ко мне поделиться радостью победы. В речи в Академии наук он призывал академиков голосовать "так, чтобы единственным голосом „за" был голос академика Лысенко". Это была действительно победа, добытая в борьбе, и Андрей Дмитриевич ее именно так и ощущал. В отличие от, быть может, более важного успеха — заключения Московского договора — это было сделано не вместе с правительством, а вопреки ему. То, что произошло, было чем-то вроде бунта до того времени покорных академиков. Если верить слухам, это так и было воспринято Н.С.Хрущевым. Смело разоблачивший культ Сталина и создавший тем самым возможность минимальной непокорности в рядах ученых Академии, Н.С.Хрущев был человеком невысокой культуры. Ему, как и Сталину, импонировал "народный академик" Т.Д.Лысенко именно своей неинтеллигентностью, предложением простых, понятных, но увы, невыполнимых решений стремительного роста производительности сельского хозяйства. Хрущев был разгневан поведением академиков, особенно Сахарова. Он грозил выгнать из Академии Сахарова и принять еще какие-то меры, но потом немного поостыл. А спустя несколько месяцев, осенью 1964 г., Хрущев был отстранен от власти. Новое руководство осудило волюнтаристский стиль работы Н.С.Хрущева. Желая продемонстрировать научный подход и понимая, что недавно прошедший «бунт» академиков мог произойти только по очень серьезной причине, новое руководство сразу же, всего лишь через месяц после прихода к власти, сняло все запреты на генетику и другие направления молекулярной биологии.

В 1966 г. А.Д.Сахаров получил разрешение от министра Е.П.Славского на совместительство и приступил к работе в Физическом институте им. Лебедева [162]. Ему нравилось часть времени проводить у нас, часть в Москве. С этого времени, не порывая с нашим коллективом и нашей тематикой, он стал работать в ФИАНе над фундаментальными проблемами физики. Расширяя круг общения, он познакомился с московской диссидентской средой. Приезжая к нам, Андрей Дмитриевич рассказывал последние московские научные и литературные новости. От него мы услышали об исследовании Р.А.Медведева "К суду истории", о романах Солженицына "Раковый корпус" и "В круге первом".

Одним из предметов наших споров был вопрос о допустимости революции как средства решения политических вопросов. Вначале Андрей Дмитриевич склонялся к тому, что отказываться от такого радикального средства не следует. В ходе длительных обсуждений в конце концов все мы пришли к выводу, что в нашей стране и так достаточно пролито крови, и в любых политических преобразованиях нужно удерживаться в рамках эволюционного процесса. Другим дискуссионным вопросом, постоянно обсуждавшимся у нас, были сравнительные достоинства двух экономических систем: капитализма и социализма. Как-то незаметно для самих себя социализм в наших дискуссиях стал сдавать позиции. То нам казалось, что только на путях социалистической экономики можно вытащить страну из отсталости, то мы думали, что социализм обеспечивает более высокие темпы роста. Хотя мы понимали, что у нас есть своя эгоистическая бюрократия, все же считали, что при капитализме с его возможностью концентрации собственности более возможно проявление эгоистических устремлений крупных собственников и игнорирование интересов всего общества. С другой стороны, социализм имеет то нравственное преимущество перед капитализмом, что признается приоритет труда над капиталом. Все эти наивные рассуждения связаны были с нашей экономической неграмотностью и отсутствием информации о повседневной жизни в зарубежных странах.

Оглядываясь назад, я и сейчас удивляюсь политической интуиции Андрея Дмитриевича, который, имея информацию не намного большую, чем у всех остальных, сумел увидеть отрицательные явления нашего общественного устройства. Куда легче это увидеть тому, кто имеет возможность для непосредственного сопоставления альтернативных общественных систем.

Работая в институте, зная, что такое ядерное оружие, система ядерных вооружений как специалист, Андрей Дмитриевич заглянул в бездну, которая ожидает человечество в случае ядерного конфликта. В то время многие не представляли возможные масштабы и последствия ядерного конфликта, а другие, кто понимал, старались далеко не заглядывать. Конфронтация, противостояние, разделенность мира — самая большая опасность. Она может оказаться причиной конфликта, причиной самоуничтожения человечества. Эта мысль больше всего беспокоила Андрея Дмитриевича. Не случайно именно с нее он начинает свою статью "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе". Эта статья была завершающим аккордом многолетней работы мысли над проблемами нашего общества, да и всего мира. Эта работа создавалась на наших глазах, печаталась у нас и разошлась потом в многочисленных машинописных копиях. Она вызвала широкий интерес у общественности и большое недовольство у руководства. Но Андрей Дмитриевич был отстранен от работы в институте по приказу Е.П.Славского только после выхода этой статьи за рубежом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 225 226 227 228 229 230 231 232 233 ... 291

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер бесплатно.

Похожие на Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер книги

Артем - Борис Могилевский - Биографии и Мемуары
От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
Воспоминания - Андрей Сахаров - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после - Эдуард Лукоянов - Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение
Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Эта радуга, полная звука... Grateful Dead: Все годы - Блэр Джексон - Биографии и Мемуары
Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему - Соломон Кипнис - Биографии и Мемуары
Последние дни жизни Н. В. Гоголя - Вера Аксакова - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий