заметно подрагивал, выдавая смятение. А пальцы перестали отбивать ритм, найдя покой на моей груди.
Она почти обнимала меня, продолжая согревать дыханием. Прислушивался к собственным ощущениям, ища отвращение, брезгливость или что-то в этом роде… Но в ответ лишь получал гул окаменевших от возбуждения яиц. Желание сносило все разумное, стирало гребаные рамки приличия, позволяя наслаждаться незнакомкой в собственной постели.
– Лесь, думаю, что завтра ты об этом сильно пожалеешь, – не выдержал я, медленно отворачивая голову.
Сука! Вьюга, ты что творишь? Она рядом… Ее рука поглаживает волосы на твоей груди, отсчитывая удары сердца, а ты в рыцаря вздумал играть?
Это и есть рациональный подход ко всему. Я получу мгновение удовольствия, а дальше? Что будет дальше?
А вот этого «дальше» я и боялся больше всего, потому что оно непредсказуемое и непрогнозируемое, и тем самым опасное…
Уже через мгновение кожу перестало шпарить от мягкости её касания, а расстояние между нами вновь стало вполне приемлемым, чтобы суметь дышать нормально…
…
Утро пришло как-то внезапно. Я словно даже и не успел заснуть, как монотонное жужжание портьер ворвалось в сознание, а через мгновение ожил и телефон, стирая сонливость мелодией будильника.
Небо было на удивление ясным, безоблачным, без намёка на непогоду. Вьюга отступила, щедро расплескав по-зимнему яркие лучи солнца.
Дёрнул головой, вспомнив вчерашний вечер, и выдохнул…
Леся спала, подоткнув под щеку ладонь. Спутанные волосы слегка прикрывали её лицо, оставляя для меня лишь соблазнительный бантик губ.
Сука…
Стараясь не выдать эмоций, я медленно встал и скрылся в гардеробной. Нацепил спортивный костюм и максимально быстро бросился на улицу, чтобы спустить пар на пробежке.
Ноги увязали в рыхлом снегу, но я пер как бульдозер, пугая своим дыханием охрану.
– Динамо бежит?
– В хвосте плетётся, – махнул Акишеву, пробегая мимо ворот гаража охраны, и вновь вильнул в сторону леса. По спине стекал пот, в ушах слышалось «бух-бух-бух…». Но ноги все равно двигались, впечатываясь в ледяной наст.
– Есть новости, Вадим Дмитриевич, – Акишева все же догнал меня и, подстраиваясь под ритм моего самоистязания, начал: – Двое из ларца, спалившихся на камере, работают в местном ЧОПе. Машина, на которой они приехали, была без номеров, поэтому установить владельца пока невозможно.
– Пока?
– Я заметил сильную вмятину на бочине, роем базу страховых случаев. Такое ДТП просто не могло не быть зафиксировано хоть где-то! Узнаю дату, найду видео, а там и личики посыплются. Что с ЧОПовцами делать?
– Рус, – я окончательно выдохся и рухнул на крыльцо заднего хода в дом. – Не трогай их, приставь людей, пусть проследят. Если этот визит спровоцирован нашим интересом к Иванецким, то сейчас резкие движения совершать нельзя. Надо всем расслабиться и делать вид, что мы спокойны и безголовы.
– Шеф, я позволил себе вольность, – Акишев почесал затылок и осмотрелся по сторонам, а потом сел ближе и зашептал: – Трансформаторная будка осталась на месте, как муляж, только теперь она напичкана камерами. А основной узел электроснабжения будет перенесен на границу участка Горислава Горозии, там самое оптимальное место для доступа и постоянного контроля. Сегодня закончится монтаж.
– Хорошая вольность, Акишев. По Лесе есть новости?
– Нет, шеф. Штиль полный. В нашем городе за последние две недели не зафиксировано ни одного пропавшего человека.
– Хороший город у нас, – усмехнулся я, осматривая территорию, теперь напоминающую тюремный двор: собаки, охрана с оружием и еле слышное жужжание камер по периметру. – Главное – тихий и спокойный.
– Это точно, – Рус рассмеялся и закурил.
– Ты последи за Ниной, друг.
– В каком смысле?
– Есть у меня ощущение петли на шее, – это было правдой. Горькой, неприятной, но чистой. Наши отношения давно вышли за рамки договорных и взаимных. Все начиналось с четких пунктов, которые устраивали обоих: она получает блага, а я – стабильность и минус одну головную боль в виде женского очарования. И я сдержал свои слова целиком и полностью, не вильнув «налево» ни разу. А через год как-то втянулся… Возможно, это дико, но на тот момент устраивало нас обоих. А теперь становится ясно, что где-то я дал маху… Я не считал денег, не вмешивался в её жизнь, выдав полный карт-бланш. Она хотела учиться – пожалуйста! Хотела путешествовать? Вперёд… Свобода – она как крепкий алкоголь: бьет в голову, изменяет сознание и превращается в зависимость.
– Вадь, ну дай конкретики?
– Она вчера Куталадзе с женой хотела подослать, чтобы проверить, как я тут, – горько рассмеялся, не понимая, как я до этого докатился.
– Я понял, Шеф. Будет сделано…
Распрощавшись с Акишевым, вошёл в дом и замер…
Из кухни слышались голоса, хриплый смех и жужжание миксера. Надо было просто пройти в свою комнату! Просто взять себя в руки и бросить вести себя как пубертатное похотливое животное. Но нет…
Я двинулся на этот странный звук, стараясь не шуметь, чтобы остаться незамеченным. Прислонился к дверному косяку, наблюдая, как Клара Ивановна оживленно кружится по кухне, а Леся, сидя на каменной столешнице усердно мешает тесто большой деревянной лопаткой.
Эти её губы… Розовые, чуть припухшие… Они просто орали, зазывая меня подарить девчонке её первый поцелуй. Как рекламный баннер на затерянной трассе, обещающий теплый ночлег усталому водителю.
Вот и я, как ужаленный, смотрел на эту девчонку, сам не понимая, почему мою крышу так стремительно уносило к чертям собачьим. Улыбался тому, как она сдувает упрямую прядь, как облако муки взлетает в воздух и оседает мелкой пылью на её курносом носике. Она беззвучно смеялась, закидывая голову так, чтобы мне было лучше видно тонкую женскую шею.
И ведь на ней был мешковатый спортивный костюм, скрывающий аппетитные формы, на лице – ни грамма косметики, а волосы были заколоты на макушке обыкновенным карандашом. Все просто… Все закрыто. Но пиздец как возбуждающие.
– Вьюгаааа… – тихий шепот тюкнул меня по темечку, заставив обернуться. А когда я напоролся на сверкающие азартом глаза друзей, внезапно стыдно стало… Горозия и Раевский стояли чуть поодаль, точно так же с интересом наблюдая за моим подкидышем.
– Ой, Вадим Дмитриевич! – Клара оперативно среагировала на шевеление в коридоре и поспешила раскрыть моё тихое присутствие. – Я вас найти не могла. Горислав Борисович звонил, чтобы сообщить…
– Клара, а я уже тут, – Гора подошел, закинул руку мне на плечи и уже открыто осмотрел Крошку. – Добрый день, барышня.
Леся вскочила со столешницы, чуть не перевернув белое месиво с вкраплениями изюма. Она словно металась в попытке найти укрытие, не сводя с меня пристального взгляда…
– Лесь, знакомься, – я не выдержал и, оттолкнувшись от стены, встал ближе к кухонному острову, а через мгновение
