Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она отшатнулась, а Сесар приоткрыл глаза. Сквозь туманную дымку он различил светлое, слегка бледное лицо девушки.
– Соланж, – слабо выговорил он.
– Сесар, наконец-то ты очнулся!
– Что произошло? – он обвел усталым, растерянным взглядом незнакомое помещение.
– Ты был ранен, а потом мы перевезли тебя сюда.
– Сюда? – он слегка нахмурил брови.
– Это дом моего отца. Не волнуйся, здесь ты в безопасности, – стремясь развеять его опасения, добавила она.
В его взгляде скользнуло удивление.
– Мне нужно перевязать рану. Возможно, будет больно, но это необходимо.
А ей, возможно, будет страшно. Но сейчас не время бояться.
– Всем удалось уйти? – тихо спросил он.
– Да, больше никого даже не ранило.
– А Беерхгоф?
* * *Только вечером следующего дня она смогла вырваться к остальным. Тогда же узнала и новости, которые постепенно добывали Венсан и Ева.
– Беерхгоф жив. Более того, невредим. Я видела его вчера вечером в баре. Ведет себя как ни в чем не бывало, – Ева немного помолчала. – Они нашли машину вчера днем брошенной на окраине города. Там, где ее оставил Венсан. Но к нам от машины никакие следы не ведут.
– Как Сесар? – спросил Ксавье.
– Он пришел в себя.
Ксавье вздохнул с облегчением.
– Оба ранения сильно беспокоят его. Иногда охватывают приступы лихорадки. Но я думаю, все обойдется.
– Сесара ищут, – сухо произнес Венсан, чем привлек всеобщее внимание. – Известно, что он иностранец, скорее всего, испанец или итальянец, что он хромой, что сейчас он серьезно ранен и где-то скрывается.
Все молчали. Наконец Венсан продолжил:
– После выздоровления ему нельзя оставаться в Орийаке, придется исчезнуть, залечь на дно.
XI
Она постепенно перестала бояться присутствия Сесара, ее больше не бросало в дрожь при мысли о перевязках. Соланж чувствовала, что помогает ему. А он помогал ей.
Помогал снова почувствовать жизнь в стенах этого ветшающего и опустевшего дома.
Она спешила к нему, потому что с ним могла говорить, а не скрываться в тишине спальни от тоскливой пустоты.
Она открыла дверь во флигель и вздрогнула от неожиданности.
– Зачем ты поднялся?
Сесар стоял, опираясь о невысокий деревянный комод у стены. Он бросил взгляд в ее сторону, мимолетный и ласковый.
– Не могу же я постоянно валяться в постели.
Он сделал шаг и слегка покачнулся, сильнее ухватившись за свою опору.
– Сесар!
– Ничего, ничего. Все в порядке.
Он почти уверенно сделал несколько шагов, с трудом переставляя искалеченную, неповоротливую ногу. Но за комодом, потеряв опору, нога отказалась слушаться, слегка согнувшись в колене, и он чуть не упал. Соланж подскочила и поддержала его.
– Прости, – сказал он тихо и раздосадованно, – Я доставляю слишком много хлопот.
– Вздор.
Она помогла ему добраться до постели.
– Это хорошо, что на свете есть такие люди, как ты, Соланж, – с облегчением и благодарностью сказал Сесар.
Невольный румянец бросился к ее щекам.
– Я совсем не такая.
Он задумчиво улыбнулся.
– Непонятно, почему некоторым людям хочется казаться хуже или обыкновеннее, чем они есть на самом деле.
– Ты меня не понял, – ответила она. – Просто…
Было тихо, уже почти темно, и на улице начинали потрескивать кузнечики.
– Я когда-то нехорошо поступила. Очень нехорошо, – сердце Соланж защемило от воспоминаний.
– Я не верю.
– Напрасно.
– Я не ангел, Сесар, – тихо произнесла она.
– Нет, не ангел. Просто хороший человек.
* * *– Он почти не может ходить, хотя ему уже значительно лучше, – Соланж сидела за столом в конспиративной квартире.
Напротив нее – Ксавье и Ева, Венсан расхаживал по комнате.
– Это плохо, – сказал он, остановившись. – Я бы предпочел отправить его подальше от города, к макисам. И как можно скорее.
– У нас в доме он в безопасности, ты же сам говорил.
– Да, но выбраться из Орийака с каждым днем становится все сложнее.
Венсан, помолчав, прошел в комнату и вернулся оттуда, держа в руках пистолет.
– Зачем это? – Соланж встрепенулась.
Обычно они брали оружие только на задания или перед очередной тренировкой на полигоне.
– У вас должно быть оружие. Отдай его Сесару. На всякий случай.
* * *Она спрятала пистолет под декоративную вазу в саду. Так попросил Сесар. А после вновь вернулась к нему. Соланж зажгла несколько свечей и поставила на стол бутылку вина и два бокала. Он удивленно посмотрел на нее. Это было непривычной роскошью, особенно сейчас.
– У меня сегодня день рождения, – смущенно улыбнулась Соланж.
Сесар пододвинулся к столу и откупорил бутылку.
– Что ж, тогда выпьем за тебя. Сколько же тебе лет?
– Уже 21.
Легкая улыбка скользнула по его лицу.
– Уже… Мне жаль, что твой 21-й день рождения тебе приходится проводить именно так.
Она качнула головой, и легкая светлая прядь упала на ее лицо. Он придвинулся, убирая локон, и рука его на миг задержалась на ее щеке, но Сесар сразу же отстранился.
Взгляды их встретились, повисла неловкая пауза.
– Почему? – тихо спросила она.
– Ты нежная прекрасная девушка. Мне кажется, дотронувшись до тебя, я задену твою наивность, твою чистоту. Я не хочу и не могу себе этого позволить. Это неправильно. Мы оба потом пожалеем.
Соланж опустила голову в ладони.
– Может, никакого потом и не будет. Может, этот день рождения станет для меня последним.
Она посмотрела на него. Странно, пронзительно, отчаянно.
– Я очень хочу жить, Сесар. Я хотела бы пережить войну, идти дальше, но я не вижу пути. Я уже не верю, что там, за горизонтом, нас что-то ждет. И мне порой так страшно. Мучительно страшно.
Он протянул руку и на мгновение сжал ее ладонь в своей.
– Как только мне станет легче, я вернусь к нашей борьбе. И все будет по-прежнему.
Вот и настал момент сказать правду.
– Ты не вернешься. По-прежнему не будет.
– Как? – Сесар был потрясен.
– Тебя разыскивают. Я не хотела говорить… Венсан считает, что тебе нужно уйти в подполье, к макисам, к Ловалю.
– Значит, мне придется вас покинуть?
– Навсегда, – она кивнула, глядя ему в глаза.
Это было больно. Отчего-то неотчетливо и странно. Будто оба теряли то, что не успели обрести.
На стене безмолвно играло отражение пламени свечей, теплой тенью отражаясь в глубине его зрачков. Хотелось, чтобы этот миг длился вечно, и казалось, что для этой вечности жизнь была слишком коротка.
Легкая, но уверенная улыбка сорвалась с губ Сесара.
– Помнишь, ты сказала, что когда-нибудь мы встретимся и вспомним о том, что было?
– Ты запомнил мои слова?
– Я поверил в них. Я хочу верить.
Слезы уже блестели в ее глазах маленькими прозрачными капельками, в которых плясали огненные язычки.
– Думаешь, у нас есть шанс?
* * *Соланж вернулась к себе совсем поздно. Странные смешанные чувства переполняли ее. Хотелось позабыть обо всем на свете. Об этом тихом, почти одиноком доме, о сломленном отце, о войне и об опасности, которая подстерегала их на каждом шагу. Хотя она привыкла жить среди смерти, страха и крови, ей так хотелось тепла и надежды.
В гостиной горел свет. Отец молча, не меняя позы, бесцельно сидел в кресле у камина. Показалось, что он ее и не заметил. Но Варенкур неожиданно окликнул дочь. Соланж вздрогнула, словно ее позвал какой-то призрак из прошлого. Тот же голос звучал в том же доме, но столько воды утекло с тех пор. Он уже не был прежним человеком.
– Соланж, зайди ко мне на минуточку, пожалуйста.
– Папочка, я думала, ты уснул, – она тепло улыбнулась, радостно вбежала в комнату и, обвив его шею руками, поцеловала в щеку.
На душе стало легко и спокойно, как будто кто-то родной и близкий после затянувшейся болезни вновь возвращался к жизни.
– Как я мог уснуть, не дождавшись тебя сегодня? Это же твой день, дочка.
– Мне уже казалось, что ты и не вспомнишь.
– Разве я мог забыть? Поздравляю тебя, мое сокровище.
Она улыбнулась ему. Тепло, искренне, нежно.
– Мне бы так хотелось, чтобы день этот прошел для тебя иначе, – сказал он.
«А мне бы не хотелось», – внезапно подумала Соланж и засветилась от счастья.
– Но я не в силах изменить что-либо, – продолжил Варенкур, словно не заметил ее улыбки или посчитал напускной. – Ни в своей собственной жизни, ни в том мире, что нас теперь окружает.
Соланж склонила голову ему на плечо, а он продолжил:
– Франция с каждым днем все глубже погружается в какую-то трясину. На всем старом и добром давно поставлен крест.
– О, папа, если бы ты только знал, что значат для меня твои слова!
Это был лучший подарок. Ей вдруг показалось, что он способен ее понять, что можно ему открыться. Прямо здесь и сейчас выложить все, что творилось у нее на душе…
– Я понимаю тебя, Соланж, – сказал он, словно читая ее мысли. – Но при этом я никогда не соглашусь с сопротивленцами.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Чудо-мальчик - Ким Су - Современная проза
- Случайная женщина - Джонатан Коу - Современная проза
- Тимолеон Вьета. Сентиментальное путешествие - Дан Родес - Современная проза
- Белка - Анатолий Ким - Современная проза
- Допущение реальности - Хорхе Борхес - Современная проза
- Тлён, Укбар, Orbis Tertius - Хорхе Борхес - Современная проза
- Две памятные фантазии - Хорхе Борхес - Современная проза
- Смерть и возвращение Юлии Рогаевой - Авраам Бен Иегошуа - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза