Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас ровно четверо суток с тех пор, как она открыла глаза, увидела его и он сказал ей: «Привет!» Она еще не привыкла к его лицу, и в то же время ей кажется, что она знает о нем даже больше, чем об отце! Отец тоже рассказывал ей о своих путешествиях и подвигах, но не упоминал о любовных увлечениях и о чем-нибудь вроде «выкупа невинности». А Аск словно бы вовсе ничего от нее не скрывал, предлагая себя таким, какой он есть. Эта открытость была неотделимой частью той огромной внутренней силы, которую она в нем ощущала. Только такой человек и мог перевернуть ее, вызвать столько чувств и мыслей, никогда прежде не испытанных…
О богиня Фригг! Никогда прежде она не могла бы сидеть в одной рубашке в лесу на поляне рядом с мужчиной, спящим «после бурной ночи», хуже всякой Фриды с ее пастухом, чувствуя немного стыда за собственное безрассудство, но еще больше радости.
Поглядели бы на нее сейчас все те, кто когда-то, в каких-то прошедших веках, знал йомфру Ингитору из Льюнгвэлира – фру Торунн и ее узкоплечая Гуннхильд, и йомфру Вальборг, и фру Сванхильд, и даже Хильда Отважная! И при мысли об этом ее разобрал такой смех, что, хоть она и старалась сдержаться, Аск проснулся. Он открыл глаза, глянул на нее, как-то мечтательно и восхищенно улыбнулся, словно видел перед собой прекрасное продолжение прекрасного сна, взял ее за плечи и ловко бросил на себя. Но образы вытянутых лиц и открытых ртов фру Торунн и фру Сванхильд помогли Ингиторе держать себя в руках и дали сил для истинно героического сопротивления.
В том же озере они надергали камыша и поели, потом прошли еще немного дальше и набрели на богатую земляничную поляну среди каменистой россыпи, где основательно застряли. Ползая по земле и собирая ягоды, они говорили о чем-то очень умном: Аск в какой-то уже забытой связи вспомнил одну тяжбу, которую при нем разбирали, очень запутанный случай с наследством, где были замешаны вольноотпущенники, дети сомнительного происхождения, и в придачу все осложнялось порядком смерти нескольких родичей. Ингитора знала такие дела еще по Льюнгвэлиру, и они оживленно обсуждали разницу в законах Слэттенланда и Фьялленланда – вроде бы предмет разумный, строгий, хоть на тинг. Но очередной приступ безумия бенгельт не заставил себя ждать. Ингитора опять не уследила, как оно вышло, но вдруг обнаружила, что сидит на коленях у Аска, который устроился на земле, прислонившись спиной к большому камню, и в подробностях рассказывает ему случай с наследством сводного брата Асмунда хёльда из Эльвефалля, у которого жена тоже была дочерью вольноотпущенника…
– Так ты дочь законоговорителя? – уточнил Аск.
– Да, – сказала Ингитора и замолчала, стараясь вспомнить, изрекла она уже название Льюнгвэлира или все-таки воздержалась. – А это так заметно?
– Ну, еще бы! Я встречал женщин, которые отлично разбирались в правах хорнунгов, но все это были почтенные матери и бабушки, жены ярлов и хёвдингов. А чтобы девушка восемнадцати лет…
– Мне уже почти двадцать, не надейся!
– А я так и думал. Хотел подольститься немножко. Уже почти – этот как?
– Месяца через полтора будет. Я в «жаркий месяц» родилась.
– Я тоже! Мы что, сговорились с тобой, что ли? Только мне будет все двадцать девять. Я еще не очень старый?
– Пусти! – Ингитора пошевелилась. – Сам виноват, напомнил! Для дочери годи совершенно неприлично…
– Не пущу! Клянусь Фрейром, мой род достаточно хорош, чтобы дочери годи сидели у меня на коленях без ущерба для своей чести! Притом не в лесу, а где угодно, хоть на пиру у любого конунга!
Ингитора смотрела ему в глаза, которые на таком расстоянии казались еще красивее, и сострадала самой себе: никогда раньше она не была такой легковерной и сговорчивой. Его упорство в попытках ее обнять оказалось сильнее ее попыток противиться, и вот она уже смирилась с этим… и ей так хорошо, что хочется, чтобы это продолжалось всегда!
– Мы сегодня дальше пойдем?
– А зачем? – осведомился Аск, при этом глядя на нее так, словно она – это все, что ему нужно в жизни.
– Они ждут! – немного печально напомнила Ингитора. Ей представлялось угрюмое лицо Эгвальда, которому в его «уютном корабельном сарае» было вовсе не так весело, как ей на этой поляне.
– Н-да! – согласился Торвард, вспомнив о йомфру Вальборг. Ему было до троллей жаль, что это не она сидит у него на коленях и ему действительно стоит немного поторопиться. – Но все равно нам с тобой есть нечего, на землянике мы долго не проживем. Не могут же они требовать, чтобы мы бежали их спасать на голодный желудок! – с преувеличенным негодованием воскликнул он, и Ингитора улыбнулась, понимая, что он хотел сказать: можем же мы хоть немножко пожить для себя!
И почему-то ей казалось, что ничего друг другу не рассказывая, она и Аск прекрасно все знают и этими недомолвками говорят об одном и том же. Хотя как же это могло быть? Нет на свете ни одного человека, который был бы завязан во все это так же плотно, как она! Но почему же, когда она смотрит ему в глаза, ей кажется, что они думают одно и то же? Как той ночью, когда они одними смутными намеками говорили о Дагейде и отлично понимали друг друга.
– Так что ты посиди тут, а я пойду поброжу.
Ингитора смотрела, как он поднимает из кучи своего оружия лук и колчан, и ей было так тоскливо, словно от нее уходит дом, одежда, собственная кожа! Неутоленная страсть и неугасимое желание сожгут тебя, если ты не придешь ко мне… Это еще откуда? Где-то она это слышала… Ты не сможешь сидеть и не сможешь уснуть… Еда не насытит тебя, а вода не утолит твоей жажды, пока ты не будешь со мной…
Вспомнила! Это всплыл в ее мыслях любовный заговор, которым когда-то еще дома, в Льюнгвэлире, одна служанка делилась с другой. И что-то подобное происходит с ней сейчас: пока он не вернулся, не вышел к ней опять из леса, она не может ни сидеть, ни стоять, еда и вода не пойдут ей впрок, и все ее мысли заняты одним: чтобы он скорее вернулся. Мимоходом бросая взгляд в будущее, она видела ту, многолюдную жизнь пустой, если его там не будет.
Неужели есть где-то женщина, которая может назвать это чудо своим? Которая знает наперечет все его вкусы и привычки, и все его шрамы, включая те, что ниже пояса, и причесывает его каждый день, когда он дома, и шьет ему рубашки, на память зная мерку этих сильных плеч? Которой все эти саги об эриннских ригах и похлебке из лягушек известны наизусть и, может быть, надоели? Трудно было представить Аска женатым, но ведь женатые мужчины не носят на головах покрывал, по которым их можно отличить от холостых. Мужчин из родов крупных военных вождей стараются женить рано, потому что случай погибнуть им выпадает нередко, а род не должен прерваться. А для таких, как он, наличие жены где-то дома вовсе не служит препятствием для приключений на стороне…
Когда Аск наконец пришел, неся за задние лапы крупного выпотрошенного зайца, уже близился вечер и идти куда-то дальше не было смысла. За этот день они не прошли и пятой части того, что в предыдущие дни, но им вовсе не казалось, что они теряют время даром.
– А ты женат? – спросила Ингитора, пока огонь разгорался.
Аск, пристраивая над огнем зайца, нанизанного на острую ветку, при этом вопросе быстро поднял глаза и посмотрел на нее так, словно она сморозила редкостную глупость.
– Ты за кого меня держишь? – с грубоватым возмущением отозвался он. – Стал бы я приставать к благородной девушке, если бы был женат!
– Так ты все-таки пристаешь! – с торжествующим коварством воскликнула Ингитора, помня об охраняющей ее клятве.
– Ну… самую малость! – сознался он. – У меня не хватает наглости всерьез домогаться девушки, которой в этом лесу некого позвать на помощь, кроме меня же! А вообще-то все мои уже лет десять мечтают, чтобы я женился, и я бы не отказался их порадовать.
– Вот-вот. В твои годы люди уже десятилетних сыновей имеют.
– И я одного десятилетнего имею. Неплохой парень, только я, хоть убей, не помню, кто его мать и где она. Лофт, кажется, знает, он ей вроде приданое какое-то давал… Лофт – это наш управитель.
– Так в чем же дело? – Ингитора не смутилась, понимая, что речь идет о сыне рабыни или вроде того. – При такой-то доблести, – она кивнула на его руку, украшенную тяжелым золотым браслетом, – свадебные дары собрать нетрудно. Хоть для дочери эриннского рига!
– Я уладок не люблю! – глухо, с внешним равнодушием и каким-то тайным ожесточением ответил он, ворочая палкой угли в костре.
– Почему? – Ингитора даже удивилась, поскольку стройные, золотоволосые и румяные пленницы с уладских и эриннских островов везде ценились дороже прочих.
– Да вот почему! – Бросив палку, Аск подвинулся к ней, откинул волосы с плеча и отвернул голову. – Смотри!
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль - Карен Трэвисс - Эпическая фантастика