Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Изначальный, так сказать, механизм валлийских сказаний, — говорит Рис{44}, — был магической, сверхъестественной природы… Возможно, это же имело место и в отношении легенд об Артуре, — как они передавались из уст в уста британскими кельтами». Нет сомнений в том, что они имели своим источником мифологические идеи, связанные с религией друидов. Кэнон Мак-Каллох указывает: «Мы обнаруживаем в местной саге об Артуре слияние образа древнего бриттского бога с исторической фигурой VI века. Из этого источника, либо из его позднейшей обработки Джеффри, возник великий романтический цикл. В IX веке у Ненния Артур предстает крупным военачальником, возможно графом Англии, но когда заходит речь о его охоте на короля вепрей Турха Труйта[22], то сразу же появляется мифологический Артур. Артур Джеффри отличается от позднейшего Артура романов. Джеффри, возможно, отчасти рационализировал сагу, созданную по отношению к тому периоду недавно и имевшую еще сугубо местный, иногда невнятный характер, — следует отметить, что в “Мабиногионе“ нет никаких упоминаний об Артуре… У Джеффри Артур является плодом любви Игерны и Утера, которому Мерлин придал облик ее мужа. Артур одерживает победу над множеством вражеских войск, а также над гигантами, его двор становится прибежищем для всех достойных людей. Но, в конце концов, его ранит соблазнитель его жены, Артура увозят на остров Аваллон, чтобы исцелить там его раны, более о нем ничего уже не слышно. Некоторые из этих событий имеют место также в историях о Фионне и Монгане и тех сказаниях, где говорится о чудесном появлении необыкновенного ребенка — с финальным исчезновением героя в волшебной стране. Все это местные варианты одной легенды, встречающейся во всех родах и ветвях кельтов. Все это было увязано с историей местного бога или героя Артура, что привело к появлению саги, в которую впоследствии были вплетены события из жизни исторического Артура. Эта сложносоставная сага, по всей видимости, приобрела широкую славу задолго до того, как появился романический цикл, — достаточно взглянуть на чисто валлийские по своему духу и характеру сказания о Куллохе, а также на произведение “Мечта Ронабви“. В сказаниях о Куллохе в свите Артура мы встречаем персонажей (богов), которые фигурируют в “Мабиногионе”, хотя Артур в этих сказаниях еще далек от главного персонажа средневекового романтического цикла. Спорадические упоминания об Артуре встречаются также в валлийской литературе, а в саге раннего периода мы встречаем Артура, похищающего котел в Элизиуме, — об этом повествуетТалиесин… Возможно, он являлся объектом культа, каковыми, видимо, были эти герои (Фионн и Кухулин), или, может быть, он был богом, все более и более идеализировавшимся и превращавшимся в героя. Ранней формой его имени была “Артор”, то есть “пахарь”, но, возможно, с расширительным толкованием. Аналогичной фигурой был Артаюс, галльский бог, приравнивавшийся к Меркурию. Артур мог быть богом сельского хозяйства, позднее становившимся богом войны. Но он также являлся мифологическим героем, похищающим котел, а потом и свиней из земли богов, — последний случай позднее получил трактовку, в которой говорится о неудачном похищении их у Марха, сына Мей-рхиона. Как и другие мифологические герои, Артур является бардом».
Здесь довольно хорошо освещен вопрос о происхождении Артура. В саге об Артуре почти все персонажи представляют собой реминисценции древних британских божеств: Кая, Передура и других. Нам остается точно установить, в какой мере обнаруживаются отголоски мистической традиции: 1) в валлийских поэмах, упоминающих об Артуре, и 2) в норманнских и английских романах, повествующих о нем.
Мы уже в достаточной мере обсудили предание об Артуре, как оно представлено на страницах работ Джеффри и Ненния. Ранние валлийские поэмы содержат несколько упоминаний об Артуре — фактически, о нем говорится лишь в пяти, и это, скорее, «исторический», чем мифологический Артур. Но есть одна поэма, которая заслуживает нашего особого внимания. Эта поэма в основном известна как «Добыча изАннуна», она приписывается барду Талиеси-ну Ввиду ее важности для разрешения нашего основного вопроса она приводится здесь полностью. Перевод на английский выполнен Томасом Стифенсом{45}.
Пою благого Сюзерена, Владыку сей страны,Что власть высокую свою по всей земле простер.Мрачна была темница Гвейра[23], угрюмый Кэр Сиди,Страшась коварной мести Пуйлла и злобы Придери,Никто на свете до него в нее не проникал.Тяжелая синела цепь на шее у него,Средь воплей Аннуна горькой скорбью напев его звучал,Но даже там великим бардом сумел остаться он.Нас было втрое больше тех, что могут сесть в Придвен[24],Но только семеро вернуться смогли из Кэр Сиди.О, я ль не стою громкой славы, и песен, и хвалыЗа то, что сам четыре раза бывал в Кэр Педриван?[25]Когда впервые слово правды послышалось в котле?Когда его своим дыханьем согрели девять дев.А разве он владыка Аннуна встарь не принадлежал?По краю этого котла жемчужины блестят.Он никогда не сварит пищи для труса и лжеца.Но меч сверкающий над ним взметнется к небесамИ в крепкой длани Ллеминауга изведает покой.У тяжеленных врат Уфферна чуть теплился огонь,Когда мы прибыли с Артуром — вот славный был денек!Нас только семеро вернулось домой из Кэр Ведвид![26]Я ль не достоин громкой славы, и песен, и хвалы,Чтоб пели их в Кэр Педриван, на Острове Дверей,Там, где рассвет и тьма ночная встречаются всегда,Там, где хозяин дорогим вином поит гостей?!Нас вышло в море втрое больше тех, что вместит Придвен,Но только семеро вернулись домой из Кэр Ригор![27]Я не позволю славным бардам восторги расточать:Не зрели подвигов доблести Артура они у Кэр Видир![28]На стенах там пять дюжин сотен стояло день и ночь,И было очень трудно их дозорных обмануть.Ушло с Артуром втрое больше, чем мог вместить Придвен,Но только семеро вернулись назад из Кэр Колур![29]Нет, бездарям я не позволю пустой хвалой бряцать.Они не видели той сечи и тех, кто бились в ней,Неведом им тот ясный день, когда родился Гви,Они не знают, кто его не отпускал в Девви.Они не видели быка с повязкою на лбу:Ярмо его — сто сорок ровно ладоней в ширинуО, много нас ушло с Артуром! Печально вспоминать…Но только семеро вернулись домой из Кэр Вандви![30]Я не позволю петь хвалы трусливым болтунам:Они не знают дня, когда герой наш в мир пришел,Ни часа славного, когда на свет родился он,Ни среброглавого быка, который был у них.О, много нас ушло с Артуром на славные дела,Но только семеро вернулись назад из Кэр Охрен[31].Монахи сбились, как собаки, в группу хоровуюПосле встречи с ведьмами;Один лишь курс есть, обращенный по ветру, один,Ведущий к морю,Одна лишь искра зажигает огонь волнений безграничных?Монахи сбились в группу, словно волки после встречи с ведьмами,Они не знают, когда разделятся рассвет и сумерки,Не знают также направления ветра и того, кто пробуждает ветер,И где он умирает, и район, где он ревет и буйствует.Могила святого стирается и исчезает у подножья алтаря.Я буду молиться Богу Всевышнему,Чтоб не был обездолен я — да будет путь Христов моим уделом.
Последняя строка, по предположению Дэйвиса, почти наверняка является позднейшим добавлением. Критики отвернулись от этой крайне непонятной поэмы в отчаянии. Каков ее смысл? Тернер задается вопросом: «Могли Ликофон, сивиллы или какой-либо древний оракул представать более замысловатым?» Дэйвис считал, что дело в «мифологии ковчега». Однако очевидно, что Артур, с которым мы имеем дело здесь, это Артур не романический, не литературный, но мифологический, и что целью экспедиции, в которую он отправился, было исследование областей ада. Поэма написана в том же духе, что и «Разграбление ада», — описывается схождение в бездну, предпринятое, чтобы усмирить его злых обитателей и унести его секреты и сокровища. Это, по сути, часть ритуала для кандидата в адепты в британских мистериях, напоминающая ритуалы для инициатов в осирисских, кабирийских или орфических мистериях.
Если заняться анализом поэмы, то мы увидим, что в первом стихе речь идет о подземной области Аннуна. «Темница Гвейра, угрюмый Кэр Сиди» может быть интерпретирована следующим образом: Гвейр ап Гейрсин предпринял некое путешествие, попытался стать адептом, потерпел неудачу, после чего был заключен в Кэр Сиди, что иногда означает «зодиак», а иногда — сам «Аннун». Он был известен как «один из трех знатнейших узников британского острова» и содержался в рабстве у Пуйлла, князя Аннуна, и Придери, его сына. Возможно, намерением Артура было освободить Гвейpa или позволить ему завершить инициацию, и для этой цели втрое большее число людей, чем то мог вместить корабль Артура «Придаем», предприняли эту задачу Аннун описывается в «Мабиногионе» Пуйлла скорее как роскошное обиталище, полное всяческой роскоши, чем как мрачная бездна, и это показывает, что представление о данном месте к тому времени стало тривиальным.
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
- Русские Курилы. История и современность. Сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы - Вячеслав Зиланов - История
- «Черный пояс» без грифа секретности - Александр Арабаджиев - История
- Английские корни немецкого фашизма - Мануэль Саркисянц - История
- Богоборцы из НКВД - Олег Смыслов - История
- Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История
- Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - Леонид Васильев - История
- Комитет 300 - Джон Колеман - История
- Геракл. «Древний»-греческий миф XVI века. Мифы о Геракле являются легендами об Андронике-Христе, записанными в XVI веке - Глеб Носовкий - История
- Морские тайны древних славян - Сергей Дмитренко - История