Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В умывальнике задорно плескался знакомый негр. Видимо, в его родном государстве с водой была немалая напряженка, раз он с такой истовостью промывал уши.
Удерживая взглядом дверцу в кабинку Боба, Дегтярь упал на выставленные у груди ладони, перенес вес на левую руку, вырвал из кармана пиджака пистолет электрошока и с яростью воткнул его в щиколотку жертве. Под вскрик и грохот сыщик подбросил себя с пола, плечом вышиб хиленькую дверку и с радостью, приятно лизнувшей душу, увидел скрюченного между унитазом и стенкой бледного парня. Даже бессознательным его лицо выглядело чересчур наглым и презрительным. Даже бессознательным он ненавидел Дегтяря, но это только развеселило его. Ненависть побежденного - это последняя льгота, которую может ему на время предоставить победитель.
На холодном кафельном полу возле рыжих ботинок Боба лежал крафтовый пакет. Тугая пленка скотча оплетала его крест накрест. Кто-то ошибся с символикой. Крест не смотрится символом победы.
- Йиму пльохо?! - перепугал Дегтяря негр.
С его угольного лица испуганно опадали капли воды, но он почему-то казался не просто негром, а баскетболистом, отыгравшим трудный матч. Наверное, потому, что негров Дегтярь видел только в трансляциях НБА, а там они были исключительно потными.
- Йиму пльохо? - уже тише спросил негр.
Отвернувшись от него, Дегтярь зубами разодрал угол пакета, потянул за скотч, но тот лишь истончился до нитки, но не лопнул.
- Вот сволочи! - ругнулся Дегтярь на производителей липкой ленты.
Пальцы отодрали еще один кусок крафтовой бумаги и теперь уже нащупали картон. Перочинным ножом Дегтярь вспорол его на глазах у обалдевшего негра, и из коробки на кафель дождем сыпанули яркие пластиковые прямоугольнички.
- Виса! - с радостью выкрикнул негр и, присев, потянулся к упавшей у его ног кредитной карточке.
- Не трожь! - оттолкнул его Дегтярь. - Айм полисмен!
Знакомое слово перепугало негра и как-то сразу успокоило.
- Оу, полисмен! - пояснил он подошедшим к кабинке индусам.
Те что-то ответили, хмуро покачав чернявыми головками, но Дегтярь этого не видел. Произнесенным словом он воздвиг между собой и негром невидимую стену, а негр уже достраивал ее для других.
Опустившись на колено, Дегтярь сгреб обратно в коробку пластиковые кредитные карты. Мелькающие на них фамилии были в основном английскими и немецкими. Зеленые "American Express", похожие на перевернутый бывший флаг Южно-Африканской Республики карточки "Visa", сливающиеся в едином любовном порыве красные и оранжевые кружочки "Master Card" и языкатая буква "E" в "Eurocard", - все это, промелькнув перед глазами Дегтяря, запахло сотнями тысяч долларов. На дне коробки, в еще нераспоротой левой части наощупь ощущались паспорта.
- Не мешайт! Зис из зэ полисмэн! - заботливо укреплял невидимую стену негр.
- На, - не сдержавшись, дал ему десять долларов Дегтярь, посмотрел в перепуганные смоляные глаза и сменил в правой руке перочинный нож на телефон сотовой связи.
- Иван, здравствуй, - заставил он в ответ поздороваться милицейского генерал-майора. - У меня есть для тебя улов. По делу того парня, что ты мне подарил в супермаркете... Какой улов? Хороший. Для тебя на премию тянет. Может, даже на орден. А мне... Мне мало нужно. Дашь потом протокол обыска почитать - и все... Что?.. Думаю, что моего клиента здесь нет... Где нет? На карточках. Я взял его в Шереметьего-два при получении партии поддельных карточек и паспортов. Откуда груз? Скорее всего, из Польши... Что?.. Нет, я не многостаночник. Поляка лови сам. Для тебя это - семечки. Что?.. Как я его взял?.. Шерше ля фам...
Самая избитая французская фраза неожиданно бросила Дегтяря в испарину. Он повернулся к негру и посмотрел как бы сквозь него. На мгновение перед глазами возникло пунцовое лицо Лялечки. Шерше ля фам. Ищите женщину. Но не Лялечку и не Верочку, о которой она мышиным шепотком рассказала ему. Искать нужно в том магазине, откуда вывозили аппаратуру красноярцы.
- Знаешь, Иван, - назвал он генерала по имени, - я тебе, пожалуй, еще одного их сообщника сдам. Точнее, сообщницу. Зовут ее Верой. Работает она в том же магазине, где брали Кирилла. Через нее они снимали номера и коды кредитных карточек. А поляки подделывали. Так что, Иван, за Верочку с тебя должок... Что?.. Сочтемся славой?.. Не те времена. Ну ладно, пора заканчивать. Мой подопечный начал подавать признаки жизни. Ко мне в туалет аэропорта пришли своих ребят... Что?.. Нет, я не шучу. В туалет. Вторая кабинка слева. Кстати, тут мне один парень помогал, наш африканский друг. Премируешь его. Он потом внукам будет рассказывать, что чуть не погиб в схватке с русской мафией...
Глава двадцатая
РЫНОЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Жора Прокудин с детства любил базары. Для него они были чем-то вроде ресторанов на открытом воздухе. Бывало как пройдут они с бабушкой ряд солений да так напробуются капусты, черемши и огурцов, что уже и завтракать не нужно. Ради того, чтобы не примелькаться, бабушка планомерно посещала все московские рынки по очереди. В родной Электростали ее уже знали и гнали, не стесняясь в выражениях. Спасала Москва-кормилица. И ее, и Жорика.
В курортном городе Приморске ряд солений на центральном рынке оказался до неприличия скуп. Три кореянки сидели краснощекими купчихами за бетонным прилавком и отгоняли жирных южных мух от ванночек, доверху наполненных тертой острой морковью, баклажанами, капустой, сладким перцем и смесями самых невероятных комбинаций. Первая же щепоть, отправленная Жорой Прокудиным в рот, обожгла с яростью спирта.
- Хо-о!.. Хо-о!.. О-хо-о! - выдохами попытался он спастись от пожара.
- Ты не пробуй. Ты покупай, - предложила ему самая круглолицая и самая румяная из кореянок.
- А это... сколько... того? - смущенно спросил Топор.
- Недорого. Пятьдесят тысяч за сто граммов.
- Ого! - не согласился Жора Прокудин с таксой. - За сто граммов?
- А ты больше не съешь.
- Я...
Договорить Жора не успел. Его бесцеремонно оттер от прилавка мужичок в замызганом синем халате. Над его головой, над отполированной лысиной вьющиеся в немыслимом узоре рыжие волосы образовывали шатер. Под него хотелось засунуть пальцы и провести ладонью по голой пупыристой коже.
- Держите, бабаньки, - выставил он перед собой по-карточному сложенные три квитанции.
- Как обычно? - спросила все та же круглолицая.
- Сегодня - да. По шестьдесят с носа. А завтра уже будет по семьдесят.
- А что так?
- Хозяин хочет подъезд к рынку заасфальтировать. Сейчас еще
ничего, а зимой грязь такая, что не подойти и не подъехать...
- Лучше бы с кавказцев больше брал. Сколько мы тут за день на
солениях наторгуем!
- Это уже не мои проблемы, - радостно сообщил мужичок и приложил грязные купюры кореянок к толстенной пачке, зажатой в левой руке. - Я с завтрашнего дня в отпуске. Собирать налоги другой будет.
Судя по выражениям лиц кореянок, им было все равно, кто сдерет с них на десять тысяч больше, чем обычно.
Рыжий шатер над головой мужика колыхнулся, будто желе, и он с резвостью мальчика понесся дальше, к мясным рядам.
- Будете брать? - напомнила о себе торговка.
- Мы посовещаемся, - уклонился от прямого ответа Жора Прокудин.
Отведя за локоть Топора в угол павильона, он посмотрел на часы и вслух подумал:
- Девять одиннадцать... Скорее всего, у этого мытаря рабочий день - с девяти. А рынок открывается в шесть...
- Ну и что? - ничего не понял Топор.
После бега под пулями у него стала дергаться щека под левым глазом, и он теперь беспрерывно подмигивал. Это совершенно не шло к его покореженному носу и рыжей щетине. От дурацкого подмигивания казалось, что Топор знает нечто такое, что никогда не дано узнать Жоре, и постоянно напоминает об этом.
- Ну и что? - повторно дернув щекой, спросил он.
- А то, что мне надоело служить милиционером. Я подаю в отставку!
- Так мы ж это... Еле-еле отработали покупку формы...
- Фуражку они, гад, отвоевали. Какой я теперь мент без фуражки?
- Украдем, - подмигнул Топор.
- Красть грешно, - голосом телепроповедника пояснил Жора Прокудин. Статья сто пятьдесят восьмая Уголовного кодекса Российской Федерации. Надо, чтоб сами люди нам отдавали. И радовались. Как мы когда-то...
- Это когда же?
- А как эмэмэму за их цветные бумажки наши кровные отстегивали...
- Ну ты вспомнил! Это ж сто лет назад было!
- Правда, есть статья следующая, сто пятьдесят девятая, - сокрушенно сплюнул на цементный пол Жора Прокудин.
- А что это? - напрягся, но все же подмигнул Топор.
- Короче, твоя задача: добыть халат этого мужика.
- Какого?
Топор до того запутался, что умудрился теперь подмигнуть обеими глазами. Вышло похоже на испуг.
- Не бойся. Это не воровство, - обнял его за плечо Жора. - Мы возьмем в долг. Потом вернем.
- А-а!.. Ты про сборщика дани?! - догадался Топор.
- Про него, родного!.. А что? Симпатичный малый. Одна прическа чего стоит! Его бы в Париж отвезти, на конкурс парикмахеров! Гран-при и пожизненная слава обеспечены! Может, отвезем?
- На отшибе всегда полумрак - Юлия В. Касьян - Детектив / Триллер
- На минималах – истории в сто слов. Драббл - Гаянэ Павловна Абаджан - Детектив / Остросюжетные любовные романы
- Подарок дервиша - Игорь Афонский - Детектив
- Обаяние «новых русских» - Светлана Алешина - Детектив
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Занавес упал - Дмитрий Видинеев - Детектив
- Изумрудные глаза Будды - Мария Жукова-Гладкова - Детектив
- Кофе с молоком - Лана Балашина - Детектив
- Если красть, то миллион - Елена Арсеньева - Детектив
- Отмороженный - Фридрих Незнанский - Детектив