Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С молитвой жить стало значительно легче, тем не менее душевное одиночество продолжало меня очень сильно угнетать. Чем более мне было одиноко, тем больше я пытался найти опору в друзьях, не подозревая, что истинный друг и действительная опора могут быть только во Христе, Который по-прежнему оставался для меня неким абстрактным понятием. С друзьями периодически приходилось разлучаться и уныло добираться в последнем дребезжащем трамвае домой, куда возвращаться не хотелось совсем, потому что я не представлял, чем заняться дома, где чувство одиночества и полной оставленности становилось невыносимым. В этот тяжелый период мне вспомнился один мой хороший друг, который раньше никогда не подводил меня – это было мое любимое море, всегда утешавшее мою душу своей ласковой безбрежностью и покоем. Я уговорил моего неразлучного товарища на поездку, взял сэкономленные из стипендии деньги и мы, не предупредив родителей, уехали поездом в Анапу. Первое время ночевать пришлось на берегу моря на пляжных деревянных лежаках. Хотя ночи стояли прохладные, мы были счастливы. Сердобольные поварихи из детской столовой кормили нас гречневой кашей и компотом.
В Анапе как-то само собой произошло знакомство с местными ребятами, любителями подводного плавания с масками и трубками. Ничего более красивого чем подводный мир, я не мог себе даже представить! Избыток сил и молодости, казалось, нашел свое применение. Море осыпало нас водяными искрами и ласкало прохладой. При взгляде вниз, через стекло маски, на далекое волнующееся дно, сквозь прозрачную толщу воды, во мне возникало ощущение полета над прекрасной незнакомой планетой, где возвышались причудливые, обросшие водорослями скалы, с прячущимися в них стаями кефали и морских окуней, и ползавшими по песчаным дюнам огромными неуклюжими крабами с чудовищными клешнями. Наши новые друзья, свободно ныряя в глубокую синеву, ловко хватали их за спину и выбрасывали на берег.
В этом виде ныряния они оставались непревзойденными мастерами и от них я заразился страстью к глубоким погружениям, которым я отдавал себя, сколько сил было в теле и насколько хватало воздуха в легких. Позже в одиночку я начал нырять с самодельного плота, нагрузившись тяжелым камнем, оставляя его на дне после достижения нужной глубины. Иногда при погружении я испытывал сильную боль в ушах, но прохлада и волнующий восторг от встреч с таинственной бездной моря облегчали мою душевную боль от запутанности в глубинах собственной души.
Между тем постижение изнанки мирской «дружбы», не сдерживаемое никакими правилами, шло своим чередом. Пришлось на личном опыте узнать, что полная потеря стыда наступает тогда, когда становится стыдно не быть безстыдным, как и полная потеря совести начинается тогда, когда совестно не быть безсовестным.
Ведь и я, валяющийся в грехах и уже соблазненный в помыслах, должен был стать следующей жертвой, отданной на заклание злу и разврату! Тогда во мне рождался мучительный вопрос: почему Ты, Господи, жалел меня и отводил от моей души то страшное зло, о безжалостности которого я даже не подозревал? Неисповедимое человеколюбие Твое, Боже мой, устыжает меня! Прости, Боже, всех нас, соблазненных и соблазняющих других падением в ненасытное зло, именуемое «развлечением» ослепленными и заблудшими людьми, признающими «нормальность» мира сего…
В своих страстях мы уходили все дальше от Бога, но уйти от бича Его невозможно никому, ибо это – бич милосердия Божия, и оно настигает нас внезапно, возвращая наши сердца и души в Его всепрощающие отеческие объятия. Господь мой, Ты – поздняя радость моей души, выплывшей с Твоей помощью из безумных пучин юности! От действия простенькой молитвы становилось все легче и легче, но она требовала полного сосредоточения, всего внимания ума и забирала много душевных сил, что раз от разу побуждало меня к поискам уединения. Такое отделение от дружеских компаний, в то время как я слыл веселым и компанейским парнем, вызывало недоумение и непонимание, но юношеский возраст и веселый нрав покрывал все недостатки моего общения, а покладистый характер проявлялся в теплых и дружеских отношениях со всеми людьми. Продолжая учебу в техникуме курс за курсом, я становился старше, по-прежнему учась лишь ради того, чтобы получать стипендию и тратить ее на свои прихоти, которыми я уже не восторгался с той радостью, которую испытывал прежде.
Чтобы не казаться родителям «прожигателем» жизни и доказать им, что никакой физический труд нисколько не пугает меня, я стал разгружать вагоны со щебнем на железнодорожных складах. Вместе с одним спортсменом-сокурсником мы по воскресным дням периодически зарабатывали свои карманные деньги, разгружая один вагон щебня на двоих. В этих добытых своими мозолями деньгах было что-то особенное. Именно с этого трудового заработка мне нравилось покупать подарки родителям. Тогда отец понемногу начал посматривать на меня с интересом, а мама с тихой радостью обнимала меня, благодаря за подарки, но общение со сверстниками вновь и вновь уводило меня из дома.
Порой мама доставала старую шкатулку, где хранила красивые цветные открытки, которые я дарил ей в школьные годы на восьмое марта. Их я долго выбирал, стоя у стеклянной витрины на почте. На обратной стороне я рисовал какую-нибудь небольшую картинку цветными карандашами, надписывая ее множеством различных пожеланий. Перебирая открытку за открыткой, мама говорила, улыбаясь:
– Какой ты был хороший тогда, сынок!
– А сейчас, что – плохой? – спросил как-то я.
– Сейчас ты гулевой! – и поникла над ними седеющим пробором. Еще она часто просила меня:
– Не обижай девушек,
- Опыт, оплаченный жизнью, или практические советы из уст в уста - Монах Симеон Афонский - Православие
- Рабы ума и победители смерти - Монах Симеон Афонский - Православие
- Таинственные беседы или Сокровенные истины - Монах Симеон Афонский - Православие
- Практическое богопознание. Евангелие от Матфея - Монах Симеон Афонский - Православие
- Отец Иоанн (Крестьянкин) - Вячеслав Васильевич Бондаренко - Биографии и Мемуары / История / Православие
- Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев) - Биографии и Мемуары / Православие / Прочая религиозная литература
- Афон - Зайцев Борис Константинович - Православие
- ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X. - А. В. Марков - Православие / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- Душа после смерти: Современные «посмертные» опыты в свете учения Православной Церкви - Иеромонах Серафим - Православие / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- Болезнь в свете православного вероучения - Жан-Клод Ларше - Медицина / Православие / Психология / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство