Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эдуарду стало почти жаль его: так потерять голову из-за дурацких своих амбиций, так себя выдать… Карабкается, карабкается наверх, хотя наверняка не знает, что ему делать, если он действительно доползет до вершины.
Взгляды их встретились: де Бельфору не удалось скрыть вызов. Он попросту был написан на его лице, вместе со всей неприязнью, завистью, со всей решимостью доказать самому себе, что он лучше. Он был неглуп и сразу понял, что дал маху, и хотел уже смущенно откланяться, как вдруг услышал:
— Филипп. — Да?
— Как только закончите дела с гостиницами Ролфсона, считайте, что место Бришо за вами.
Де Бельфор ничего не сказал в ответ, только вспыхнул. В глазах отразились удивление и подозрительность, потом сквозь них опять проступило легкое презрение и торжество. Де Бельфор быстро взял себя в руки, сдержанно поблагодарил, заверил в том, что он вечный должник — все очень пристойно и тактично, без лишних излияний.
Наконец дверь захлопнулась, и Эдуард вернулся к столу. Он знал, что поступил неосторожно. Его мучили сомнения, но он с досадой отогнал их прочь. Ну пусть войдет в правление; если слишком разойдется, в любой момент можно будет поставить его на место… И все-таки Эдуард был слегка озадачен своей снисходительностью. Это не давало ему покоя весь вечер.
— А я ведь дал-таки ему то, чего он так добивался. Место в правлении, — признался он за ужином Кристиану.
— И что?
— И ничего. Зачем я это сделал? Сам не знаю. С какой стати я потакаю его амбициям?
— Ты хочешь сказать, с какой стати ты вложил ему в пальцы наточенный нож и подставил спину?
— Ну не совсем. Положим, нож подходящий у него и так найдется. А спину я подставлять не собираюсь.
— О господи, кто тебя знает? — Кристиан пожал плечами. — Ты ведь жуткий извращенец. Обожаешь что-нибудь страшненькое. Вспомни, как ты водишь машину.
— Машину я вожу замечательно, — с некоторой обидой отозвался Эдуард.
— Это ты-то? Да ты же лихач, — поддел его Кристиан. Потом осторожно продолжил:
— Тебе некуда девать энергию, вот и лезешь на рожон. Сложись все по-другому, ты вел бы себя иначе.
— По-другому?
Кристиан почуял в голосе Эдуарда холод и, насупившись, отвел глаза:
— Брось, знаешь же, о чем я.
Последовала неловкая пауза. Кристиан смущенно кашлянул, потом виновато выдавил:
— Прости.
— Не за что. Ты все правильно говоришь. Эдуард опустил глаза, и Кристиан вздохнул, зная, о чем его друг думает. Он закурил сигарету, затянулся. Да, досталось бедняге. Два с половиной года. Немного выждав, он рискнул сказать.
— Я не говорил тебе? Видел ее последний фильм. Здесь этот фильм пока не знают, верно? Я в Лондоне смотрел. Думаю…
Тут Эдуард поднял глаза и так глянул на Кристиана, что тот не знал, стоит ли продолжать.
— …По-моему, она там просто замечательна, — смущенно закончил он.
— Я рад, что тебе понравилось, — Эдуард кивнул официанту, чтобы тот принес счет.
У Кристиана сжалось сердце. Он слишком хорошо знал это его выражение лица и старательно беззаботный голос.
— Ладно, — как ни в чем не бывало сказал он. — Давай-ка закроем тему.
Да, закрыть тему совсем бы не мешало, подумал Эдуард после, расставшись с Кристианом, когда забирался в свой черный «Астон-Мартин». Нажав газ, он поехал к дому матери.
Закрыть, забыть, покончить с этим наваждением — ничего другого он не желал так сильно. Нужно что-то предпринять, в который раз внушал он себе, что угодно, лишь бы разрубить этот узел.
Попробовать найти замену. Ведь что ему, бывало, говаривал Жан-Поль? «Любовь? Малыш, не верь этим байкам. Смывайся при первых же симптомах, лучшее лекарство — завести новую подружку…» И он добросовестно искал лекарство, особенно в этом году. Вечеринки, банкеты, приемы вроде сегодняшнего в доме его матери. Собираясь в гости, он решал: сегодня. Любая, он согласен на любую. Настроившись по-боевому, он входил в комнату. Всматривался. Рыжая головка. Белокурая. И брюнетка тоже имеется. Ей-богу, ему достаточно, чтобы приглянулась хотя бы масть. Иногда он даже и выбирал, чаще первую попавшуюся на глаза. Ну а дальше? Дальше, независимо от того, понравился ли он избраннице или не понравился, ему всякий раз делалось тошно. От банальности, от отвратительной бессмысленности намеченного романа. Его решимость таяла как дым, и он опять уезжал из гостей один.
Матушка, чувствуя, как он злится на себя, на свою неодолимую привередливость, взяла себе за правило знакомить его с подходящими претендентками. Его строптивость только разжигала ее азарт. Непонятно почему, она испытывала какое-то циничное наслаждение, разыгрывая из себя Пандара[9] на бесконечных обедах, ужинах, светских раутах вроде сегодняшнего.
Моника, Сильвия, Гвен, Хэриет — вы знакомы? Позвольте вам представить моего дорогого сына…
Эдуард смотрел, как ловко она пробивается к нему сквозь толпу гостей. Кому-то слово, кому-то поцелуй; розовый шифон слегка колышется, на шее поблескивает жемчуг, безупречный цвет лица, неподвластная годам стройность… А ведь ей сегодня шестьдесят семь; Эдуард вспомнил, как он, распахнув дверь в классную комнату, увидел ее в объятиях Глендиннинга. Все тот же излюбленный розовый цвет — издалека вообще не догадаешься, что перед тобой почтенная дама. Сцена в классной — неужели это было двадцать лет назад?
— Дорогой мой. Ты припозднился. — Она чмокнула воздух у его щеки. — Вечер уже завершается.
— Что-то не похоже, — улыбнулся Эдуард. В комнате для приемов было человек восемьдесят, и уходить явно никто не собирался.
Слава богу, он не явился сюда раньше.
Он вложил в материнскую ладонь небольшую коробочку. Там покоилась брошь из бриллиантов и жемчуга, отец еще в двадцатые годы заказал ее Влачеку. Довольно трудно было разыскать ее и выкупить, но он по наивности решил, что матери приятно будет получить ее, в память о Ксавье.
— Ах, Эдуард, какая прелесть. Спасибо.
Она положила коробочку на столик, даже в нее не заглянув, и с девической живостью схватила его под руку.
— Пойдем, пойдем. Не сопротивляйся…
— Мама, я ненадолго. Утром уезжаю в Нью-Йорк, — пробовал протестовать он, но Луиза не слушала. Она потащила его через весь зал, и сразу, как всегда, началось перешептывание, головы повернулись в его сторону, смолкло на миг жужжание голосов.
Наталья. Женевьева. Сара. Моника. Консуэла — изысканная, яркая, экзотичная, настоящая орхидея. Шарлотта из племени вездесущих Кавендишей, великолепный образчик англосаксонской Афины, рослая, статная, белокурая.
Эдуард сразу вошел в роль; не так уж трудно после долгой практики. Он был вежливо-внимателен, изображая приличествующий ситуации интерес. Сбегу через полчасика, подумал он, пока Шарлотта журила его за то, что он не поехал зимой в Гстаад, заставил всех скучать… Полчаса, и ни минутой больше, пусть даже ему достанется от Луизы.
- Дестини - Салли Боумен - Современные любовные романы
- Тайна Ребекки - Салли Боумен - Современные любовные романы
- Мистер Уэст (ЛП) - Льюис Р. Дж - Современные любовные романы
- Помни меня - Фири Макфолен - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Под шепот волн - Салли Лэнинт - Современные любовные романы
- Ксюха - Людмила Сурская - Современные любовные романы
- Вслед за розовым закатом - Юдичева Нина - Современные любовные романы
- Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП) - Хиггинсон Рейчел - Современные любовные романы
- Всегда только ты - Хлоя Лиезе - Современные любовные романы
- Только один год - Гейл Форман - Современные любовные романы