Форма входа
Читем онлайн Георгий Владимов: бремя рыцарства - Светлана Шнитман-МакМиллин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ликвидации, и я был обрадован твоим частичным разрывом с грошовыми иллюзиями, а теперь я вижу, что навязчивые идеи все не покидают тебя. Тебе, ты говоришь, это дорого как память? О чем? Об училище, о бабкиной болезни и смерти, о дорогих сослуживцах и годах службы бок о бок с ними? Я бы хотел со всем этим расстаться отныне и вовеки, чтобы ни одна вещь не напоминала мне об оставшемся, слава богу, позади. Ты хочешь в будущем построить жизнь по образу и подобию старой и не понимаешь, что жизнь у нас пошла колесом и вывернута наизнанку – прошлого нет и не надо. Я отчасти понимаю тебя: у тебя еще нет будущего, есть только настоящее, которое хуже прошлого, и поэтому прошлое рисуется в привлекательных тонах, к нему хочется вернуться. Однако я уверяю тебя, что когда настанет долгожданная жизнь, ты первая посмеешься над былыми беспокойствами. То же происходит и со мною – многое выглядит смешно и глупо.
Спешу закончить, ибо – работа. Договорился о статье, которую надо сделать не позднее Нового года. Дней остается мало, а халтурить я никогда не приучусь.
Поздравляю тебя с Наступающим, и желаю в нем исполнения всех желаний. Здоровья – тоже.
Напиши мне, что ты читаешь и каково твое мнение о прочитанном. Как подвигается писательский труд?
Целую и крепко жму руку.
Твой Жора.
г. Ленинград, 124 19–XII–54
Приписка на полях:
Следом высылаю 200 рублей.
«К спору о ведерникове»
В 12-м номере журнала «Театр» за 1954 год появилась вторая значительная публикация Владимова – рецензия на пьесу Арбузова «Годы странствий» (4/5–39).
Действие пьесы охватывает период 1937–1945 годов. Главный герой книги – Александр (Шура) Ведерников, талантливый ученый-микробиолог. Общий любимец и человек редкого обаяния, он в то же время неумеренно честолюбив и эгоцентричен. Ведерников работает над новым, «волшебным» лекарством для борьбы с бактериологическими инфекциями. Но он твердо намерен создать лекарство в одиночку – не из корысти, но крайнего индивидуализма, связанного с ощущением своей избранности и незаурядности. Он годами отказывается видеть свою мать, чтобы, сделав великое открытие, явиться перед ней в лучах славы.
Мироощущение Ведерникова меняет война. В записках погибшего товарища он находит идею важнейшего компонента для своего препарата. Признав, что сделал открытие не один, он называет лекарство именем погибшего друга. Хотя у Ведерникова есть жена и дочь, влюбившись в другую женщину, он уходит за ней на фронт. Созревший за годы войны, он по возвращении в Москву стремится сразу же повидаться с матерью. Но в день его приезда с фронта она умерла на руках Люси, его брошенной жены. От пережитого потрясения, чувства вины и потери в Ведерникове пробуждается осознание жестокости своего эгоизма. В глубоком раскаянии, жертвуя любовью, он решает, что его долг – вернуться к семье. Люся, «человечек», как называет ее муж, – воплощение «маленького человека» русской литературы: хорошенькая, нелепо-наивная, не очень образованная, она до войны не вписывалась в среду молодых интеллектуалов, относившихся к ней немного свысока. Но в годы войны ее неизбывная доброта и душевная щедрость согревали всех окружающих, помогая им пережить трудное время. Постепенно Люся делается центральным персонажем пьесы. Рубеж наступившей зрелости Ведерникова – родившееся в нем преклонение перед маленькой женщиной, выдержавшей, несмотря на подорванное здоровье, годы тяжелейшей работы на заводе в тылу, безгранично его любящей, ничего не требующей и ни в чем не упрекающей, родившей ему дочь и похоронившей его мать: «…их соединение оправданно, как союз двух талантов, таланта личности и таланта души»[89]. В этот момент личной трагедии и ожившей любви к жене Ведерников понимает, что его жизнь не одинокая тропа, ведущая к сияющему победному пику, но каждодневный совместный труд и душевные обязанности по отношению к окружающим его талантливым и теплым людям. Это сознание стало новым этапом большого странствия по жизни Александра Ведерникова.
Чем так поразил Владимова этот образ? Он тоже чувствовал себя в «странствии», физически – от полной неустроенности и постоянной перемены мест, духовно – так как чувствовал в себе огромный талант, но еще не определил свое место в мире. Он был по природе своей сходен с Ведерниковым – одиночкой, яркой и крупной личностью. Как и Ведерников, он осознавал: «Перед собой нужно ставить крупные задачи… А скромность оставим неудачникам – она их здорово украшает»[90]. Как и Ведерников, пропадающий дни и ночи в анатомичке, он готов был бесконечно много работать, забыв о бытовых невзгодах и удовольствиях. Как и персонаж арбузовской пьесы, как и его самый любимый литературный герой Мартин Иден, Владимов был полон жажды творческой деятельности. В тексте своей рецензии он писал не только о герое арбузовской пьесы, но и о себе:
Ведерников объединяет многих, точнее – всех тех, кто жить еще не умеет и жаждет научиться, кто понимает свое несовершенство и торопится воспитать в себе человека, самого необходимого на земле, кто мучительно ищет ответов в книгах и в жизни, кто ненавидит себя за угловатость, никчемность, бесхарактерность, мстительно ранит собственное самолюбие, клянет себя в бесполезности, мечется, ищет, оскорбляет себя и других, вечно собой недоволен – за временное несчастье жить в том «проклятом возрасте», когда понимаешь, что жизнь прекрасна, и столько ломается дров, и все – о твою голову! (4/8)
Но если Ведерников окружен любящими и заинтересованными в нем людьми, Владимов переживал период глубокого одиночества. Он много читал и думал, он хотел писать и вести разговор, но его личные обстоятельства означали, что он не мог легко сходиться с людьми и открываться им.
И в рецензии, и в письме матери он настойчиво объясняет свою концепцию образа Ведерникова: «Нет, он – не урод. Он только гадкий утенок» (4/25). И в этой трогательной, детски-наивной фразе, которую трудно представить себе под пером зрелого Владимова, проступает его собственная мечта очень одинокой молодости – оставаться «гадким утенком», пока не вырастут крылья, и тогда он сможет влиться в «лебединую стаю», обретя теплоту и дружбу прекрасных и близких по духу людей.
Его родство с Ведерниковым не ускользнуло от опытного Погодина, угадавшего, что герой-одиночка, «герой в развитии и борьбе», это тема не только Арбузова (4/13), но и Владимова, который не раз впоследствии говорил о своих «ведерниковых метаниях». Много лет спустя Владимов писал В.Е. Тихомировой:
Излюбленная тема – один в поле воин, одинокий человек (в одном случае – собака), «вольный стрелок», исполняющий свой жизненный долг так, как
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Георгий Владимов: бремя рыцарства - Светлана Шнитман-МакМиллин бесплатно.
Похожие на Георгий Владимов: бремя рыцарства - Светлана Шнитман-МакМиллин книги
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
- Леонард Эйлер. Его жизнь и научная деятельность - Елизавета Литвинова - Биографии и Мемуары
- Я побывал на Родине - Зотов Георгий Георгий - Биографии и Мемуары
- Жизнь в эмиграции. Подробное пособие о том, как стать счастливой в другой стране - Елена Николаевна Потапова - Биографии и Мемуары / Путешествия и география
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Фрегат «Паллада» - Гончаров Александрович - Биографии и Мемуары
- Русский канон. Книги ХХ века. От Шолохова до Довлатова - Игорь Николаевич Сухих - Литературоведение
- Русский канон. Книги ХХ века. От Шолохова до Довлатова - Сухих Игорь Николаевич - Литературоведение
- Наука побеждать - Александр Суворов - Биографии и Мемуары
- Век Екатерины. Заговорщики у трона - Иван Саввич Брыкин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
