Форма входа
Читем онлайн Голодный дом - Дэвид Митчелл
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Здесь дверь была, – шепчу я. – Или мне приснилось?
– Мыши в лабиринте с подвижными стенками наверняка задают себе тот же вопрос, – бормочет Тодд.
Доходим до середины нижнего лестничного пролета. В вестибюле начинают появляться студенты, болтают, спорят, курят, заигрывают друг с другом. С каждым шагом шум усиливается.
– А, ты его нашла! – говорит девушка Железный Дровосек, прижимая стакан с черным пойлом к серебристой щеке. – Меня Урваши зовут, а тебя?
Тодд сжимает мне ладонь, напоминая, что отвечать нельзя. Похоже на детскую игру «„Да“ и „нет“ не говорите», папа с нами в нее играл, когда мы в долгие поездки на машине отправлялись, только сейчас вообще ничего нельзя говорить. Урваши Железный Дровосек не отстает:
– Эй, Мисс Пигги! Отвечай, или так навсегда Мисс Пигги и останешься! Эй, я к тебе обращаюсь, Хрюша!
Тодд увлекает меня за собой, Урваши теряется в вихре лиц, масок и тел. Наконец мы добираемся до кухни. В динамиках надрываются Supergrass: «Caught by the Fuzz». Тодд ведет меня вдоль стены, и все хорошо, а потом мы проходим мимо Тодда Косгроува и Салли Тиммс. Они стоят в уголке, у духовки с шумной вытяжкой. Я останавливаюсь. Фальшивый Тодд пьет индийское пиво из бутылки, а фальшивая я глушит дрянное красное вино из пластмассового стаканчика.
– Сестра тебя старше, – уверенно заявляет фальшивый Тодд.
– А как ты догадался? Или заметно? – спрашивает фальшивая Салли.
В ухе звучит голос Тодда – настоящего Тодда: «Не останавливайся, Сал, это обманка. Мышеловка». Тодд обнимает меня за талию, подталкивает вперед, мимо стола с бутылками, жестянками, чашей пунша и двумя веджвудскими блюдами с печеньками брауни. Проходим в арку двери, оказываемся в подсобке. Между нами и дверью – человек десять, включая ходячий труп, мумию в погребальных пеленах, тюбик зубной пасты «Колгейт» с красным пластмассовым ведерком вместо крышечки. Ланс Арнотт, замученный, как грешник на старинном изображении ада, перегораживает мне дорогу и стонет:
– Тут какая-то нечисть!
«Это не он», – звучит голос Тодда в ушах.
Ланс хватает меня за отвороты куртки, от него несет знакомой кислой вонью немытого тела.
– Сал, я знаю, что мудак, но не оставляй меня здесь, умоляю!
– Ладно, – шепчу я, – пойдем с нами.
В тот же миг лицо Ланса растекается тонкими струйками, открывая нечто костлявое, жадное и зубастое. Горло сжимается от страха, даже вскрикнуть не могу. Тодд встает между нами, вычерчивает какие-то знаки в воздухе – четкие черные линии появляются и тут же пропадают, – а нечто в маске Ланса Арнотта то возникает, то исчезает, будто мигая, и наконец улетучивается совсем.
– Что за фигня? – ахаю я.
«Я модем отключил, но близнецы проснулись», – говорит Тодд.
Я только теперь соображаю, что слышу его мысленно, телепатически.
На кухне тихо.
Сердце колотится, жилка на шее бьется в такт. Нас замечают, к нам поворачиваются, за нами идут – чувствуют, что мы не как все.
«Не подавай виду, что тебе страшно», – звучит голос Тодда в голове.
Тодд подводит меня к двери. Заперто. Изо всех сил стараюсь вести себя как обычно, хотя страх склизко расползается под кожей. Тодд шевелит пальцами, сплетая невидимый узор, и дверь распахивается. Он выталкивает меня наружу, говорит: «Я их запру» – и, обернувшись, чертит на двери какой-то символ. Снаружи темно. Гляжу в сад, где за кустами чуть виден проулок Слейд.
– Сал, ты на диване забыла, лови! – радостно кричит невесть откуда взявшаяся Ферн, швыряет мне пудреницу «Тиффани».
Я ловлю подарок Фрейи…
Зигзаги темных фейерверков скользят по крапчатому небу, перебирают струны арф, и я лениво покачиваюсь в Мертвом море, так бы здесь и осталась навсегда, но волна боли возносит меня выше шпилей, а потом с силой швыряет на гравий под стенами Слейд-хауса. Передо мной появляется испуганное лицо Тодда.
– Сал! Сал, что с тобой? Сал, ты меня слышишь?!
Кожа лопается, как пузырчатый полиэтилен.
– Да, – хриплю я.
– Оризон схлопывается! Идти сможешь?
Ответить я не успеваю; Тодд рывком поднимает меня с земли – ноги не слушаются, тяжелые, гнутся как резиновые. Делаю шаг, под ступней с треском разлетается что-то хрупкое – пудреница «Тиффани», – и мы с Тоддом бредем по траве, подальше от дома. Доходим до трельяжной арки, увитой глицинией, и там ползучая волна настигает нас и бросает на газон, усыпанный листьями, похожими на раскрытые веера. Так бы вечно здесь и лежала, но Тодд снова ставит меня на ноги, а в мерцающем сиянии ночи Слейд-хаус кажется то плотным, то зыбким, отраженным или преломленным. В сиянии возникают какие-то силуэты, движутся неторопливо, будто знают, что спешить им некуда, то растягиваются длинной вереницей, то собираются вместе. Очертания тел расплывчаты, но лица видны ясно: вот Аксель, вот Анжелика, вот ребята с семинара по Чосеру, вот мои учителя из Грейт-Малверна, вот Изольда Делаханти со своими Барби, вот мама, папа, Фрейя… Тодд тянет меня за собой.
– Сал, бежим!
Бежим… нет, пытаемся бежать, а на самом деле будто проталкиваемся сквозь толщу воды; колючки роз выцарапывают глаза, дорожки выгибаются дугой, сшибают с ног, ветви терновника цепляются за одежду, кусты клубятся, корни высовываются из-под земли и хватают за лодыжки, но черная железная дверца уже близко. Я оборачиваюсь – как дура, ведь в сказках предупреждают, что этого делать нельзя. Силуэты, мигнув, приближаются. Вот Пирс, который сказал, что трахать Хрюшу – это как трахать дохлого кита, только вони больше.
– Сал, открывай апертуру, – говорит Тодд.
Что? А, черную железную дверцу! И как ее открывать?
– А что я должна сделать?
– То же, что и раньше. У меня не получится.
Безликие фигуры все ближе и ближе.
Меня трясет.
– А что я раньше сделала?
– Ладонь к дверце прижала, вот что!
Я прикладываю ладонь к черной железной дверце, толкаю изо всех сил…
Дверца отталкивает мою ладонь.
– Почему у меня ничего не выходит?!
– Ты напугана, страх твою энергию перекрывает.
Снова оглядываюсь. Они в нескольких шагах. Нас сейчас поймают.
– Сал, забудь о страхе, – умоляет Тодд. – Прошу тебя!
– Не могу!
– Можешь!
– Да не могу я…
Тодд прижимает ладони к моим щекам, решительно и нежно целует в губы, шепчет:
– Прошу тебя, Сал.
Мне по-прежнему страшно, но что-то внутри отпускает, рука наливается какой-то силой, дверца распахивается, и Тодд выталкивает меня сквозь проем, за которым…
…беззвездная, бесплотная, бесчувственная, безвременная мгла. Не знаю, как давно я здесь нахожусь. Минуты или годы. Не знаю. В какой-то момент я решила, что умерла, но рассудок жив, хотя своего тела я не ощущаю. Я молила Бога о помощи или хотя бы о лучике света, просила прощения за то, что раньше в Него не верила, старалась не думать о том, какой Он изувер и психопат в Ветхом Завете и в Откровении Иоанна Богослова. Ответа я не получила. Думала о Фрейе, о маме и о папе, никак не могла вспомнить, о чем говорила с ними в последний раз. Думала о Тодде. Если он уцелел, то сейчас ищет меня вместе с полицией, хотя этого места даже с ищейками не найдешь. Может быть, Тодд не очень рассердился на меня за то, что я отреагировала на фальшивую Ферн и пудреницу поймала. Наверное, из-за этой ошибки я и обрекла себя на смерть, как Орфей, который оглянулся. Но ведь это же подло и нечестно! Я машинально пудреницу схватила, чтобы она не разбилась. В мифах и в сказках всегда поступают подло и нечестно, да и в жизни тоже, и сколько бы времени ни прошло, ничего не изменилось; все, что у меня осталось, – это воспоминания, а самое яркое среди них – торопливый поцелуй Тодда. Память об этом поцелуе согревает меня, не позволяет сойти с ума в этой беззвездной, бесплотной, бесчувственной, безвременной мгле.
Спустя минуты или месяцы во мгле возникает тусклая точка света. Я уже начала бояться, что ослепла, как мама Тодда. Потом, через секунды или через годы, точка превращается в ниточку пламени, в пламя свечи, горящей свечи в странном подсвечнике, что стоит передо мной на голых досках пола. Пламя неподвижно. Не яркое, едва освещает помещение – чердак? – но хорошо видны три лица. Справа от меня сидит Кейт Чайльдс, Злая Волшебница Запада, с головы до ног закутанная в серую накидку, как у арабов, только теперь ей почему-то уже за тридцать. Неужели столько времени прошло? Все эти годы у меня… украли? Слева от меня еще одно смутно знакомое лицо… О господи, да это же мельбурнский Майк. Теперь он одного возраста с постаревшей Кейт Чайльдс, тоже сидит неподвижно, как будда в такой же серой накидке. Сейчас, когда они рядом, становится ясно, что это близнецы. А прямо напротив, шагах в шести за пламенем свечи, на меня смотрит коленопреклоненная Мисс Пигги – точнее, девушка в куртке Зиззи Хикару и с маорийской подвеской на толстой шее. Это я или мое отражение. Хочу шевельнуться, заговорить или хотя бы застонать, но тело не слушается. Мозги включены, зрение не пропало, а все остальное не действует. Как тот француз, про которого мне Фрейя книгу прислала, «Скафандр и бабочка»{33} называется. Может, я тоже в бодрствующей коме? Но француз хотя бы мог моргать одним глазом, а я даже этого не могу. Слева от зеркала – светлая дверь с золотой ручкой. Смутно припоминаю, что я ее уже видела, вот только где? На верхнем этаже Слейд-хауса. Это игровая комната. Наверное, нас троих опоили наркотиками и затащили сюда. Но кто? И где Тодд?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голодный дом - Дэвид Митчелл бесплатно.
Похожие на Голодный дом - Дэвид Митчелл книги
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези - Эллен Датлоу - Социально-психологическая
- Бункер. Иллюзия - Хью Хауи - Социально-психологическая
- Полоса неба - Стивен Кинг - Социально-психологическая
- Вещь - Анна Драницына - Социально-психологическая
- Клятва - Кимберли Дёртинг - Социально-психологическая
- Луи Вутон - Армин Кыомяги - Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Сон? - Григорий Иванович Кухарчук - Научная Фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- Конфеты - Сергей Тарасов - Прочие приключения / Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
