Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подался вперед и схватил Адолина за руку:
— Спасибо.
Адолин коротко кивнул. Далинар видел, что его сын все еще злится, но последует за ним, а истинная преданность командующему проверялась как раз в те моменты, когда битва оборачивалась против него.
Они разжали руки, и Далинар повернулся к стоявшим вокруг солдатам.
— Пришло время сражаться, — сказал он, повысив голос. — И мы будем это делать не потому, что алчем людской славы, но потому, что все иные пути хуже. Мы следуем Заповедям не потому, что они приносят выгоду, но потому, что питаем отвращение к тем, в кого превратились бы в ином случае. Мы остались одни на этом поле боя, потому что мы такие, какие есть.
Кобальтовые гвардейцы, стоявшие кольцом вокруг Далинара и Адолина, один за другим начали поворачиваться к нему. Позади них сплотили ряды резервные отряды — в глазах у всех застыл страх, но лица были решительные.
— Смерть настигает всех людей! — кричал Далинар. — Что есть мера человека, который ушел навеки? Богатство, собранное им и ставшее причиной ссор между наследниками? Слава, полученная им и передаваемая из уст в уста теми, кто его убил? Высоты, куда он вознесся благодаря случайности? Нет. Мы сражаемся здесь, потому что понимаем: конец у всех один. Различен лишь путь, по которому следуют люди. Впервые познав вкус своей смерти, мы продолжим идти вперед с высоко поднятой головой, обратив глаза к солнцу. — Далинар вскинул руку, призывая Клятвенник. — Я не стыжусь того, кем стал! — прокричал он и понял, что это правда. Было так странно избавиться от угрызений совести. — Другие могут пасть сколь угодно низко, чтобы уничтожить меня. Пусть они добьются славы. Ибо я своей уже добился!
Осколочный клинок упал в подставленную руку.
Воины не разразились победными криками, но выпрямились и расправили плечи. Охвативший их ужас слегка унялся. Адолин снова надел шлем, и в его руке появился клинок, покрытый каплями воды. Он кивнул.
Они вдвоем бросились в самую гущу сражения.
«И вот я умираю», — подумал Далинар, обрушиваясь на ряды паршенди. Его охватило умиротворение. Странное чувство на поле боя, но тем не менее желанное именно по этой причине.
Он обнаружил в своей душе лишь одно сожаление: бедный Ренарин, став великим князем, окажется беспомощным и окруженным врагами, которые сожрали его отца и брата.
«Я так и не раздобыл осколочный доспех, который обещал, — подумал Далинар. — Ему придется справляться так. Пусть честь наших предков защитит тебя, сын.
Будь сильным... и сделайся мудрым быстрее, чем твой отец.
Прощай».
«Пусть я не буду больше страдать от боли! Пусть я перестану плакать! Дай-гонартис! Черный Рыбак обрел мою скорбь и пожирает ее!»
Танатесач, 1173, 28 секунд до смерти. Темноглазая уличная жонглерша. Следует отметить сходство с образцом 1172–89.
Четвертый мост отстал от основной армии. Четверо мостовиков несли двоих раненых, и остальным пришлось нелегко. К счастью, Садеас вывел на вылазку почти все мостовые расчеты, включая те восемь, которые одолжил Далинару. Благодаря этому солдаты могли не ждать, пока отряд Каладина наведет мост.
Каладин до смерти устал, и мост на его плечах был словно каменный. Он не чувствовал такой усталости с первых дней в мостовом расчете. Сил с тревогой наблюдала, как он марширует во главе своего отряда, истекая потом, спотыкаясь на кочках.
Впереди у расщелины толпился арьергард армии Садеаса, ожидая своей очереди к мостам. Плато почти опустело. Из-за отвратительной неприкрытой подлости Садеаса у Каладина внутри все переворачивалось. Он-то думал, с ним поступили ужасно. Однако Садеас только что хладнокровно обрек на смерть тысячи людей, светлоглазых и темноглазых. Своих предполагаемых союзников. Это предательство давило на Каладина еще сильней, чем сам мост. Он едва дышал от такой тяжести.
Неужели люди безнадежны? Они убивают тех, кого должны любить. Зачем сражаться, зачем побеждать, если между союзником и врагом нет никакой разницы? Что вообще представляет собой победа? Все бессмысленно. Что будут значить смерти Каладина и его товарищей? Ничего. Мир — гнойник, болезненно-зеленый и несущий заразу.
Каладин и остальные в потрясенном молчании достигли ущелья; они слишком задержались, и их помощь в переходе была не нужна. Те, кого он послал вперед, поджидали там — мрачный Тефт, опирающийся на копье Шрам. Неподалеку лежали несколько мертвых копейщиков. Солдаты по возможности забирали своих мертвецов, но некоторые умирали вскоре после этого. Их-то и бросили на плато; Садеас явно торопился покинуть это место.
Трупы были в полном обмундировании. Шрам, видимо, у одного из них раздобыл свой «костыль». Какой-нибудь незадачливый мостовой расчет потом пошлют обратно, чтобы обобрать этих мертвецов и павших воинов Далинара.
Они опустили мост, и Каладин вытер лоб.
— Не наводите мост, — сказал он своим людям. — Мы подождем, пока не переправятся последние солдаты, а потом перенесем его по одному из других мостов.
Матал следил за Каладином и его отрядом, но не приказывал им наводить мост. Он понимал, что к тому моменту, когда они это сделают, его придется сразу же поднимать.
— Ну что за вид... — Моаш указал назад.
Каладин повернулся. Там вздымалась Башня, скошенной стороной к ним. Армия Холина была синим кругом, запертым посреди склона после попытки пробиться вниз и догнать Садеаса. Паршенди казались темным роем, в котором изредка посверкивали красные пятна на их коже. Они взяли войско алети в клещи.
— Какой позор, — пробормотал Дрехи, сидевший на краю моста. — Меня прямо тошнит.
Остальные закивали, и Каладин с удивлением увидел на их лицах волнение. Камень и Тефт присоединились к Каладину и Моашу; все были в своих доспехах из панцирей паршенди. Он порадовался, что Шен остался в лагере. Паршун бы оцепенел, увидев такое.
Тефт баюкал раненую руку. Камень, глядя на восток, прикрыл глаза ладонью и покачал головой:
— Позор быть. Садеасу позор. И нам позор.
— Четвертый мост! — крикнул Матал. — Подъем!
Он махал им, веля переходить по мосту, наведенному шестым расчетом. Внезапно у Каладина появилась идея. Превосходная идея — и она расцвела в его воображении, словно камнепочка.
— Матал, мы пойдем по нашему собственному мосту! — прокричал он в ответ. — Мы только что добрались до ущелья. Нам надо передохнуть.
— Переходите немедленно! — завопил светлоглазый.
— Мы просто еще сильнее отстанем! — упорствовал Каладин. — Так хочется объяснять Садеасу, отчего все войско вынуждено ждать какой-то несчастный мостовой расчет? У нас есть мост. Пусть мои люди отдохнут. Мы вас догоним позже.
— А если на вас нападут эти дикари? — вопросил Матал.
Каладин пожал плечами.
Матал моргнул и сообразил, что ему на самом деле очень хочется именно этого.
— Наслаждайтесь, — бросил он и поспешил по Шестому мосту, который убрали последним.
Через несколько секунд отряд Каладина остался в одиночестве на плато, в то время как армия удалялась на запад.
Каладин широко улыбнулся:
— Поверить не могу, после стольких тревог... Парни, мы свободны!
Остальные повернулись к нему, сбитые с толку.
— Мы последуем за ними через некоторое время, — нетерпеливо продолжил Каладин, — и Матал решит, что все в порядке. Мы будем все сильней и сильней отставать от войска, пока они не потеряют нас из виду. Потом свернем на север и при помощи моста пересечем Равнины. Мы можем сбежать на север, а все просто решат, что паршенди догнали нас и перебили!
Мостовики глядели на него широко распахнутыми глазами.
— Припасы, — напомнил Тефт.
— У нас есть сферы. — Каладин вытащил кошель. — Целое состояние, прямо здесь. Можем взять доспехи и оружие этих мертвецов и использовать, чтобы защититься от бандитов. Это будет нелегко, но никто за нами не погонится!
Мостовиков охватило растущее волнение. Однако Каладин вдруг заколебался.
«А как быть с ранеными в лагере?..»
— Мне придется остаться, — сказал он.
— Что?! — изумился Моаш.
— Кто-то должен. Ради наших раненых в лагере. Мы не можем их бросить. А если я останусь, то смогу подтвердить историю. Нужно только ранить меня и оставить на плато. Садеас точно пошлет мародеров назад. Я скажу им, что мой расчет выследили в отместку за осквернение тел паршенди и наш мост сбросили в ущелье. Они поверят — они видели, как паршенди нас ненавидят.
Отряд стоял вокруг него, растерянно переглядываясь.
— Мы без тебя не уйдем, — подал голос Сигзил.
Многие закивали.
— Я вас догоню, но мы не можем бросить раненых.
— Слушай, сынок... — начал Тефт.
— Поговорим обо мне позже, — перебил Каладин. — Возможно, я пойду с вами, а потом проберусь в лагерь, чтобы помочь раненым. Пока что ступайте и снимите с трупов все полезное.
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Что движет Россией - Морис Бэринг - Путешествия и география / История / Прочее
- Полвека без Ивлина Во - Ивлин Во - Прочее
- The Grail Quest 1 - Harlequin - Bernard Cornwell - Прочее
- Stonehenge - Bernard Cornwell - Прочее
- Проект 'Дружина'. Притча о талантах. - Piri Reis - Альтернативная история / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Городская фантастика / Прочее / Прочие приключения / Периодические издания / Технофэнтези / Разная фантастика / Фанфик
- История искусств. Просто о важном. Стили, направления и течения - Алина Аксёнова - Прочее
- Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории - Елена Юрьевна Крижевская - Прочее / Архитектура
- Если сходятся звезды… - Анастасия Андреевна Зорина - Прочее
- Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее