Форма входа
Читем онлайн Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Представительство Дивьера в Курляндии способствовало тому, что там восторжествовали российские интересы. Однако Анна затаила на человека, который разлучил ее с женихом, жгучую бабью обиду: впоследствии, став императрицей, она это ему припомнит.
По возвращении из Митавы в Петербург Антон Мануилович застал там картину мрачную и неутешительную. Екатерине все чаще нездоровилось, что сулило скорый и недобрый исход. Меншиков интриговал: чтобы удержаться на плаву и сохранить за собой неограниченную власть, он удумал возвести на престол внука Петра I, двенадцатилетнего Петра Алексеевича, и обручить его со своей дочерью Марией. При этом сам светлейший до достижения отроком совершеннолетия становился регентом империи.
Политическая наглость, всесилие и умопомрачительное богатство Меншикова стояли костью в горле у многих видных царедворцев, кои всеми средствами старались противодействовать властолюбивым замыслам бывшего пирожника. Против временщика составилась целая партия, во главе которой находились герцог Голштинский Карл-Фридрих, Петр Толстой, Иван Бутурлин, Александр Нарышкин, Григорий Скорняков-Писарев, Андрей Ушаков и другие. Узнав о происках шурина, Дивьер не только присоединился к партии врагов Меншикова, но и стал одним из самых деятельных ее членов.
Развязка наступила ранее, чем ее ожидали. У императрицы открылась горячка. Меншиков, находившийся при больной неотлучно, и подсунул ей духовное завещание, по которому трон переходил к малолетнему Петру, а сам князь становился без пяти минут императорским тестем. Дни врагов светлейшего были сочтены, и для сокрушительного удара по супротивникам он ждал лишь удобного случая.
Случай представился скоро. Поводом к расправе стал невоздержанный язык Дивьера, не в меру развязавшийся из-за сильного подпития. Вот как рассказывается об этом в документе, составленном, по-видимому, Меншиковым, и подписанном за неграмотную Екатерину ее дочерью Елизаветой: “Во время нашей, по воле Божьей, прежестокой болезни параксизмуса, когда все добродетельные наши подданные были в превеликой печали, Антон Дивьер, в то время будучи в доме нашем, не только не был в печали, но веселился и плачущую Софью Карлусовну [Скавронскую, племянницу императрицы – Л. Б.] вертел вместо танцев и говорил ей: “Не надо плакать”…Анна Петровна [дочь Петра I – Л. Б.] в той же палате плакала: Дивьер в злой своей предерзости говорил: “О чем печалишься? Выпей рюмку вина!”. Примечательно, что серьезным пунктом обвинения обер-полицмейстера стало его вертопрашество, будто бы юному великому князю Петру Алексеевичу он “напоминал, что его высочество сговорился жениться, а они за его невестою будут волочиться, а его высочество будет ревновать”.
Разумеется, пьяный кураж Дивьера был для Меншикова лишь поводом к тому, чтобы поквитаться с птицами поважнее. И о сем говорилось в новом указе от имени Екатерины: “Я и сама его, Дивьера, присмотрела в противных поступках и знаю многих, которые с ним сообщники были; того ради объявить Дивьеру, чтобы он объявил всех сообщников”. В тот же час Антон Мануилович был схвачен, вздернут на дыбу и после двадцати пяти ударов повинился во всем, назвав и всех своих подельников.
Буквально за несколько часов до кончины императрица по подсказке Меншикова подписала указ о наказании виновных: “Дивьера и Толстого, лишив чина, чести и данных деревень, сослать: Дивьера в Сибирь, Толстого с сыном в Соловки; Бутурлина, лиша чинов, сослать в дальние деревни; Скорнякова-Писарева, лиша чинов, чести, деревень и, бив кнутом, послать в ссылку и т. д.” Светлейший распорядился приписать к указу слова, относившиеся непосредственно к зятю: “Дивьеру при ссылке учинить наказание, бить кнутом”. Не пощадил временщик и собственную сестру Анну, велев ей вместе с малолетними детьми Антона Мануиловича безвыездно жить в дальней деревне.
А самого Дивьера вкупе со Скорняковым-Писаревым, чтобы жизнь медом не казалась, Меншиков упек в холодную Якутию, в Жиганское зимовье, что на пустынном берегу Лены, в 9000 верстах от Петербурга и в 800 верстах от Якутска. В этой забытой Богом глухомани ссыльные часто нуждались в самом необходимом, питаясь одним хлебом и рыбой. Несчастным запрещалось даже общаться друг с другом, за чем бдительно следил приставленный к ним караул.
Вести доходили к ним, отрезанным от мира изгнанникам, спустя не месяцы – годы. Вот уже упала звезда “прегордого Голиафа” Меншикова, который в 1729 году испустил дух в ссылке, в таежном Березове; преставился и юный император Петр II; а вступившая на престол Анна Иоанновна, памятуя о Дивьере как о разлучнике со своим бывшим амантом, не спешила облегчить участь опального графа.
Лишь на закате царствования она смилостивилась и в апреле 1739 года издала указ о назначении Антона Мануиловича командиром вновь отстраивавшегося Охотского порта. Казалось, административный талант бывшего обер-полицмейстера не сломили годы лишений и бедствий. Он вновь оказался востребованным и действовал весьма энергично: раскрыл, между прочим, злоупотребления, допущенные прежними должностными лицами, быстро закончил снаряжение знаменитой экспедиции Витуса Беринга, достроил порт. Не пропала втуне и моряцкая жилка Дивьера: он основал мореходную школу, превратившуюся впоследствии в штурманское училище сибирской флотилии.
Антона Мануиловича вернула из ссылки и обласкала императрица Елизавета Петровна. Высочайшим указом 14 февраля 1743 года ему были возвращены графское достоинство, чин генерал-лейтенанта и орден св. Александра Невского. Елизавета пожаловала ему также 1800 душ крестьян из имения ненавистного ему Меншикова, деревню Зигорица в Ревгунском погосте (180 дворов), а также имение Йола под Нарвой. Он был также произведен в генерал-аншефы.
Дщерь Петрова, идя по стопам своего великого отца, 27 декабря 1744 года вновь назначает Дивьера обер-полицмейстером Петербурга. И хотя годы у Антона Мануиловича были уже не те (ему исполнилось 63 года), он вновь отдался своему любимому делу. Однако ужаса на петербургских обывателей дряхлый генерал уже не наводил.
Дивьеру не пришлось долго хозяйничать в Северной Пальмире. Многолетние страдания и лишения надломили его здоровье; он часто хворал и умер 24 июня 1745 года, прослужив наново в полиции не более полугода. Так закончил свои труды и дни этот ревностный сподвижник Петра I.
Тело его погребено на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Биограф позапрошлого века утверждал, что видел там расколотую плиту с надписью “Генерал-аншеф граф Антон Мануилович Дивьер. Погребен 27 июня 1745 года”, однако сегодня его могила считается безвозвратно утерянной. Но в истории он, по счастью, не затерялся, напоминая всем националистам-почвенникам о таком неприятном для них факте: первым российским “ментом” был этнический еврей.
* * *Трое сыновей графа Дивьера были людьми степенными и вполне достойными. Петр Антонович (1710–1773) дослужился до чина генерал-аншефа и стал действительным камергером; Александр Антонович стал капитаном лейб-гвардии; Антон Антонович – поручиком лейб-гвардии и адъютантом императора Петра III. Многие потомки Антона Мануиловича Дивьера были царедворцами и профессиональными военными, однако сколько-нибудь заметного положения они не занимали.
А вот два внука нашего главного полицмейстера, Антон и Михаил Петровичи, по злой иронии судьбы, стали… натуральными преступниками и душегубцами.
Старший, Антон, при покупке земли у одной помещицы, предложил ей вместо денег свое великолепное столовое серебро. Сделка была заключена. Но когда дама с полученным серебром проезжала в экипаже через замерзшую реку Оскол, то была остановлена людьми Атона Дивьера. Оказывается, те получили от него чудовищное приказание: утопить карету вместе с этой самой помещицей и завладеть поживой. И если бы не случайно проезжавший мимо на четверне городской врач, сей дьявольский план мог бы сработать. Все раскрылось, и как ни пытался преступник остаться безнаказанным (он получил лестную аттестацию от местного дворянства о своем “прекрасном поведении”), он был сослан в Сибирь, обвиненный в покушении на убийство и кражу, а восхвалявшие его дворяне на несколько лет были лишены избирательных прав.
Михаил, второй внук Дивьера, далеко превзошел в злодействах своего брата-разбойника. В его родовом поместье на берегу Дона были вырыты глубокие пещеры и обширные подземелья, где находились темницы с цепями и железными ошейниками. Здесь его слуги прятали ворованных лошадей, а на водопой выводили их лишь под покровом ночи. В эту самую темницу сей изверг заключил и свою законную жену, от которой имел двоих сыновей, и до самой ее смерти держал в кандалах и цепях. При этом он громогласно объявил о кончине супруги и, искусно изображая безутешного вдовца, устроил ей пышные похороны (говорили, что в гроб он положил поленья). Сам же женился вторично на Софье Херасковой, племяннице маститого поэта, от которой прижил сына. Но, видно, уж так на роду было написано, чтобы Михаил, подобно брату, тоже позарился на серебряную посуду. Завидев великолепный столовый сервиз у одного богатого барина, он подкупил его дворецкого, крепостного человека, и уговорил его украсть серебро, пообещав ему не только надежный приют, но и вольную – и своего добился, посудой завладел. Но к чему держать в доме опасного свидетеля? – и он отсылает его зимой в соседний город, а кучеру наказывает убить дворецкого, а тело его спустить под лед. И все было бы шито-крыто, но вот незадача – тело выловили, и в кармане покойника нашли собственноручное письмо графа, в котором тот подстрекал его к краже и обещал убежище. Начался судебный процесс, дело пахло Сибирью. Но неистощимый выдумщик по части погребальных инсценировок, Михаил Дивьер сам для себя устроил ложные похороны и, по слухам, потом преспокойно жил еще долгие годы до самой своей естественной смерти, под защитой подкупленных им местных властей. Удивительно, что сей ирод подвизался когда-то на военном поприще и дослужился до чина подполковника.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников бесплатно.
Похожие на Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая - Лев Бердников книги
- Быт и нравы царской России - В. Анишкин - Культурология
- 100 великих картин (с репродукциями) - Надежда Ионина - Культурология
- Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории. От «пьяного бюджета» до «сухого закона» - Коллектив авторов - Культурология
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
- Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского. Опыт критического комментария - Василий Розанов - Культурология
- Короткая книга о Константине Сомове - Галина Ельшевская - Культурология
- Русский Дон Жуан - Марк Алданов - Культурология
- Реабилитированный Есенин - Петр Радечко - Культурология
- Конвергенция СМИ устами журналистов-практиков - Екатерина Баранова - Культурология
- Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
